Первый Устой Незыблемости?
Да, если так хочешь. Постоянный Цикл, перерождения
Слабо верится, по-моему, ты То, что осталось, тебя высосали без остатка, и ты просто заполняешь Пустоту Но если ты не врешьтогда, поведай, как пройти дальше?
Пробуди творческую энергию. Если ты не станешь Творящим Началомне станет Тебя. Ты попал ко Мне, только для этоголибо-либо. Так сказать для принудительного Пробуждения.
Смешно. Из чего тут творить, и как различать, если нет Света, что в творении есть разность?
Я не знаю, я не творю, меня лишь использовали. Правда, это было очень, и очень давно. Потом в меня попадали только бездари, хотя и сильные
Понятноответил Априус, и удвоил усилия.
Скользя-плывя дальше, вперед, пусть и без точного направления, но он всеже продвигался, и думал, что можно сотворить из тьмы? Так одна единственная Искра, сознания перемещалась в этом, странном океане, вроде бы совершенно бессмысленно, но это было не так. От этого движения, поднимались незримые волны, порождавшие в свою очередь, определенные колебания, а это был уже другой уровень, и, в конце концов, он преодолел и его.
Руководствуясь скорее внутренним наитием, чем разумом, неким всегда доступным ему наитием, Рус, добрался до границы, следующего пласта. Из черноты Мрака, он выполз на внезапно появившееся подобие, антрацитового берега, уже не червем, скорее миногой, или угрем, его чернильное тело, извиваясь, преодолело некий барьер, и мир опять качнулся, становясь почти реальным.
Хрен вам всемподумал Априуся так просто не сдамся. Желаете, чтобы я творил, что ж, сейчас я вам натворю, не рады будете.
И он, пробуждая в себе, некую так долго дремлющую Силу, принялся с ее помощью перестраивать частицы Тьмы. Усилием воли, делая это так, как ему в данный момент представлялось. Сначала вкладывая самого себя в предстоящее действо, он начал творить некую основуплатформу, или плато. Огромная, антрацитовая плита, казалось, даже материализовалась, под скользким телом угря, и простерлась на невероятные дали, становясь той основой, по которой он собирался, пробираться дальше. Это уже было и направление, и какие-то пропорции, с длиной, шириной, и частично высотой, и вроде бы никаких лабиринтов, ползи себе вперед и все. А по бокам вздумал спирали, кольца, и всяческие округлости, закладывая самые первые геометрические фигуры.
Тут же поднимаясь, куда-то вверх ползли струйки Тьмы, начали перевиваться, скручиваться и образовывать колоны, упирающиеся в несуществующее небо. И выросли они совсем не рядами, а располагались в хаотичном порядке, перекрывая движение по прямойсвоеобразный лабиринт, или препятствие.
Здесь понятно не было никаких ориентиров, плюс ко всему холод и мрак давили на мозги, но Априус, удерживал в сознании одну мысль, потому ориентиры, у него были, пусть пока и эфемерные. Ненароком или специально ему дана была подсказкапуть, через который нужно пройти лежал через Сумрак, Мглу, и Тень. И именно в таком порядке, а не как-либо иначе, на то это и своеобразный лабиринт, чтобы блукать, и ошибаться. А значит к ним и нужно добраться, притягивая их к себе в своем воображении. Не суть ползти вперед, суть притягивать то, что себе представляешь, иначе такое передвижение может стать бесконечным.
Априус, таким образом, словно листая отражения Тьмы, в ней самой, прополз еще ярдов двести. Обползал преграды из колонн, вилял, петлял и вскоре внезапно понялего тело вновь меняется. Теперь он был гигантским змеем, и ощущал дискомфорт от отсутствия ног, больше чем когда был червемпочему-то многоножкой ему бы понравилось быть больше. Но выбирать не приходилось, тело не трансформировалось по его желанию, его сдерживали какие-то рамки, но, приноровившись, он принялся обползать свитые в тугие колоны черные нити, на одну даже заполз, обившись вокруг нее, пытаясь проверить, насколько высоко она вздымается. Она оказалось бесконечно длинной, и, понимая, что такой метод продвижения, может быть ошибочным, он спустился назад, и, петляя между столбообразных образований, со всей скоростью, которую мог развить устремился дальше.
Усилия не оказались напрасны, Тьма не осталась неизменной, где-то очень далеко впереди, она перетекала в Сумрак. Платформа закончилась, начался все тот же кристаллический песок, по которому было ползти несравненно мягче, и удобней. Удобней, но не безопаснейвсеми фибрами своей души Рус ощущал присутствие огромных и алчных чудовищ. Тех, кому в мирах, было слишком мало места, а аппетит был неутолим, и видимо Первые, не в силах что-то с ними сделать, не уничтожая миры, выкинули их сюда. Грандиозные Заклятья и Ритуалы, посредством которых это было сделано, пропали вместе с ними, и больше никто на такое уже не был способен.
Огромные чудовища, укрывались в темноте, и туши, таились под песками из ее же частиц, у них не было ног, но зато были огромные тела со щупальцами, или туловища, как у кольчатых червей, гигантского размера. И Априус поспешил убраться, не желая подвергать себя глупой опасности, и быть схваченным многочисленными щупальцами, внезапно взметнувшимися из-под песков. Правда, с парой тварей, напоминающих слизняков, таки пришлось схлестнуться. Но много времени, он на них не потратил, обвился вокруг и сдавил так, что они лопнули как гусеницы, на которых наступили. Далее он уже совсем быстро заскользил по пустыне, и думал только о том, как ее миновать.
Все-таки отсюда бесспорно кто-то пытался выбратьсяпромелькнула скоротечная мысльотсюда и песок, и другие следы попыток, овеществить Тьму. Вопрос лишь в том, удалось ли ему это?
Априус полз, постоянно держа в голове образ приближающегося Сумрака, змеиное тело казалось, росло с каждым ярдом, он ощущал себя уже довольно большим змеем, длинным и толстым, видимо сам того не понимая, он как-то впитывал Тьму, и из ее частиц, выстраивал клетки своего тела. Наконец чуть-чуть другим стало окружающее пространство, словно продавившись сквозь незримую пелену, он попал уже в другую прослойку Царства Тьмы. Источников света и тепла, тут естественно не было, но нечто напоминающее свет Хвергельмира, делало Тьму, Сумраком.
Вольно или невольно мысли снова вернулись к рассуждениям, где он находится. За последнее время, все втолковываемое ему с детства, Априус подвергал сомнению. Согласно учению отцаиз Хаоса родилось все. Но тот упомянутый Первичный Хаос лежал где-то далеко, причем далеко настолько, что между ним и Сферой, находились многомерные пространства, в которых имелись и слои Вторичного Хаоса, и Слои Тьмы, и слои того, что уже не являлось, ни тем, ни другим, и возможно иные Вселенные.
Где же я очутился? Может это иллюзия, созданная самим Творцом? Тогда ее невозможно будет развеять, как ни старайся, как же тогда выбраться?
Твори! словно бы из ниоткуда пришел совет.
Ладномысленно ответил Априус.
И принялся создавать черные, матовые пласты, он представлял, как образуются, плиты, кубы и параллелепипеды, которые сами собой, укладывались в основание, и ряды, невероятной конструкции. Рус раздувал в себе тлеющую искру творящей монады, подчиняя себе ту субстанцию, которая образовалась первой. Плита за плитой ложилась в основание и стены черной многоступенчатой пирамиды, Априус, выстраивал ее, создавая себе путь наверх, почему-то ему казалось, что именно так он проломиться во Мглу. Ступени, невероятно длинной, гладкой лестницы, казалось состоящей из плит черного мрамора, уводили все выше и выше, но что они змею? Не ногами же шагать.
Априус направился к ней и начал вползать, извиваясь всем телом, и периодически поднимая голову, посматривал туда, где лестница казалось, сужаясь, совсем сходила на нет. Там висела большое облако, други оттенков Тьмы, и в нем порождая темно-багровые молнии, сшибались грубые и чистые энергии, тонких планов.
Ага, это вас подчинил себе Творецпроскользнула короткая мысльзначит мне все-таки туда
За все свою бытность, Априус никогда не был змеем, даже тогда когда Смотритель, заставил всех будущих Хранителей, пройти десятки перевоплощений, но в основном, это были разумные существа, ходящие на двух ногах, а тут
Он полз, ощущая в себе хищный голод, чувствовал, свои огромные игольно-острые ядовитые клыки, мощь своего упругого тела, способность ощущать чье-то тепло, и свою опасность для всего живого. Но тут не было ничего живого, чтобы годилось в пищу, не было явленного мира, и это могло вызвать панику, но пока Априус успешно давил в себе подъем всякого вида тревог и переживаний.