– Меня смущает, что наш источник информации мог много утаить. Или специально переврать, – задумчиво произнёс я. – Мы слишком доверились ему.
– У нас есть другой выход? – осведомился Шестернев.
– Нет…
* * *
Тяжёлый грузовой марсоход типа «Верблюд» неторопливо подполз к створкам шлюза северного порта Олимпик-полиса. Он принадлежал компании грузовых перевозок «АЛТ» и курсировал между столицей и населёнными пунктами в радиусе пятисот километров.
– Метеорологический прогноз, – привычно занудил компьютер порта, – благоприятный. Вероятность пыльной бури по указанному маршруту – ноль пять процента. Температура…
– Заткнулась бы, железяка, – водитель грузовика толстый Брэдди Бирн потянулся и сладко зевнул.
– Не заткнётся, – отмахнулся его напарник – поджарый, слепленный из железных мускулов и обклеенный дублёной чёрной кожей Ричард Смирнович. – Пока все не скажет и не получит подтверждения – не заткнётся.
– Не люблю вставать в такую рань. Я люблю поспать, Ричи.
– И пожрать. Это я про тебя знаю. Но хочешь иметь хрусты – надо меньше спать. Так-то, бурдюк ты с вином.
– Какая же ты задница. Все грубишь.
– Ну и что? Право имею. – Смирнович смял без всякого видимого усилия опустевшую банку с охлаждающей оболочкой и бросил её на пол за сиденье.
– А мне убирать, – заворчал Бирн.
– А кому же? Уберёшь, толстяк.
Бирн не любил рейсов со Смирновичем, с которым невозможно найти общий язык. То он говорит, как человек, и с ним молено ладить, но внезапно срывается с тормозов и начинает без всякого повода хамить, и тогда его лучше не трогать – вспыхнет, как порох, в который бросили спичку. Сам-то Бирн – мирный человек. Просто он любит хрусты, иначе никогда бы не связался с такой публикой.
Смирнович открыл вторую банку, сделал глубокий глоток и с удовлетворением произнёс:
– А тебе нельзя, бурдюк. А хочется, да?
– По утрам не пью.
– Заливай…
Створка шлюза отползла, Бирн пробежал пальцами по пульту.
– Но, родимая, – причмокнул Смирнович, вчера вечером просмотревший по СТ от начала до конца вестерн столетней давности.
Грузовик подался вперёд и опустился на резинобетон в переходном бункере. Металлическая створка сзади затворилась.
– Хорошо живёшь, бурдюк, – Смирнович отхлебнул пива. – Катайся туда-сюда, получай хрусты. Я бы тебе столько не платил.
– А я бы тебе не платил столько. Сиди с ЭМ-автоматом и плюй на марсианскую пустыню.
– А это что за чучело? – встрепенулся Смирнович.
К грузовику направлялся невысокий человек в жёлтом комбезе техника.
– Может, что со шлюзом, – пожал плечами водитель.
– Сообщить, что ли, на базу?
– Зачем? Обычный «желтяк».
– Положено, бурдюк. Смирнович вдавил кнопку.
– Чёрт, барахлит. У тебя что-то с рацией.
– Бывает.
– Бывает, – передразнил его Смирнович. – Угробимся из-за твоего раздолбайства.
Он хлопнул кулаком по панели рации.
Технарь возбуждённо махнул рукой, подошёл к марсо-ходу и постучал по колпаку со стороны водителя.
– Тебе чего? – Бирн нажал на клавишу, и дверца отползла в сторону.
– У вас неполадки в связи. Комп порта не может связаться с вами.
– Как это? Только что связывался.
– А ты проверь.
Бирн повернулся к рации. И тут же будто смерч вынес его из кабины. Водитель грузовика потерял сознание ещё не долетев до земли.
Технарь, расправившийся с Бирном, молнией ринулся в кабину. Смирнович обладал хорошей реакцией, но не успел нажать на спусковой крючок. Автомат отлетел в сторону, а Смирнович почувствовал, как пальцы незнакомца впиваются в точку на его шее и лишают подвижности.
– Ты кто? – из последних сил прохрипел Смирнович.
– Друг Донга, – ухмыльнулся технарь.