Чудовище принялось водить мордой по сторонам, будто принюхиваясь. Потом, видно учуяв своего подранка, хрипло зарычало и прянуло на берег. У Анила от ужаса отнялись руки и ноги; он взобрался бы на верхушку ближайшей сосны, если бы был в силах хоть шевельнуться. Никогда он не считал себя трусом, но попробуй сохрани смелость, когда на тебя охотится хищная нечисть!
Предсказателю, впрочем, это пока удавалось.
Ты не приблизишься, о Тарэн! выкрикнул звездочет. Во имя небесного мужа твоего, златокудрого Сола, сгинь в бездну!
Заклинания, видно, подействоваличудище взвыло и начало медленно уходить в свои подводные владения. Вскоре лишь круги на воде говорили, что грозная Тарэн вообще здесь появлялась.
Хаста повернулся к лежащему на земле молодому воину и прошептал:
Ползи.
Куда? шепотом спросил Анил.
Вперед И старайся не высовывать из-под плаща рук и ног. Под ним Тарэн тебя не увидит. Она ушла недалеко, она рядом Она чувствует, как бьется твое сердце
Подчиняясь прорицателю, Анил пополз по тропе в лес. В озере вновь громко плеснула вода. Хаста оглянулся, увидел, как из-под воды, держа в руках соломинки, выныривают довольные накхини, как Марга, отплевываясь, стаскивает с головы гнилую корягу, и беззвучно усмехнулся. Заставив высокородного гонца проползти еще с полсотни шагов, он наконец тихо сказал:
Все, вылезай. Мы в безопасности.
Ошалевший юноша уселся на земле, вытаращив глаза и глотая воздух. Он поглядел на свою разодранную ногу и вскрикнул:
Я ранен!
Ерунда. Это лишь когти Тарэн. А вот если бы она вонзила в тебя свои ядовитые клыки Твоим приятелям нынче повезло меньше. А ведь я говорил тебе, предупреждал! Зачем ты сошел с дороги? На ней Исварха видит тебя! А там, здесь, повсюду, он ткнул в сторону озера, владения Матери Зверей!
Всему виной бьярские девки
Как! Звездочет всплеснул руками. Ты что, видел в озере обнаженных девушек?
А ты разве нет? с недоумением спросил Анил.
Разумеется, там не было никаких девушек! И они вам что-нибудь сказали?
Ничего Только смеялись, манили
Бедолага, куда же ты полез! Это же бобрихи-оборотни. Любимые домашние зверьки Тарэн. Конечно, они ничего не сказали, ибо не умеют говорить. Все, что они могут, это заманивать таких простаков, как вы, с дороги в чащу, где с ними расправляется их госпожа. А у нее сегодня, как я уже говорил, лунные дни!
Какой же я был глупец, что не послушал тебя! утирая лицо, пробормотал Анил.
Теперь-то что говорить. Давай-ка я смажу твою рану целебной мазью. Хаста полез в поясную суму. А то ведь, не ровен час, Тарэн учует кровь и в самом деле пойдет по следу
Благодарю тебя, добрый человек! Я твой должник!
Это уж точно. Хаста окинул его взглядом. Пока возьми мой плащ. Все равно он больше не защищает от нечисти. Все остатки его чудотворной силы я потратил на тебя. Но ты не переживайкогда мы дойдем до ближайшей деревни, я, так и быть, раздобуду тебе какую-нибудь одежонку
Постой, какая одежонка? вскинулся арий. Там на берегу моя одежда, наше оружие, кони Он запнулся. Там моя сумка с письмами! Я должен во что бы то ни стало привезти ее в Яргару!
М-да Хаста почесал затылок. Ну тогда я, пожалуй, не буду переводить на тебя целебную мазь. Сейчас такую мало где достанешь. А там, на берегу, Тарэн все равно тебя сожрет, как твоих приятелей. У этой богининенасытная утроба! Она глотает людей, даже не жуя.
Святое Солнце! Но что мне делать?!
Да уж «Звездочет» покачал головой. Связался я тут с тобой Ладно, сделаю такпокуда заклятие действует, попробую раздобыть твою одежду. Если Тарэн еще не сожрала коней, попробую привести и их.
И сумка! Там моя сумка!
Если найду, прихвачу. А тына, сиди мажь ногу и призывай помощь Исвархи. Без нее нам придется туго.
Глава 2Черные всадники
Хаста и Анил ехали верхом по лесной дороге. День выдался пасмурный, в воздухе висела сырость, и жрец дремал на ходу, время от времени резко дергая головой, чтобы в забытьи не свалиться наземь. Накануне он привел от озера двух коней и отдал счастливому Анилу его меч и сумку с письмами. Все остальноеодежду, оружие и коней утонувших стражей, по всей видимости, забрала Тарэн.
Однообразный путь тянулся через густые еловые корбы, перемежавшиеся болотистым мелколесьем, петлял по гривам, гатям, сухим островам Косматые колючие лапы, казалось, тянулись к путникам, норовя схватить за край плаща. Чем ближе к полудню, тем нетерпеливее становился Анил. Он рыскал взглядом по окрестным зарослям и наконец, не выдержав, осадил коня.
Послушай, почтенный звездочет! раздраженно сказал он. Быть может, ты не заметил, но мы ничего не ели уже со вчерашнего дня. Может, тебя питает свет звезд, но даже их сейчас в небе нет Ты ведь умеешь видеть грядущее. Так загляни в него и скажи, где нас ждет обед, а то у меня скоро так брюхо завоет, что кони разбегутся.
Могу нарыть корней, зевая, отозвался Хаста. Вон на том болотце точно должна расти лапчатка. Ею лечат многие хвори, но можно и просто запечь ее корни.
Лапчатка? скривился Анил. Предлагаешь мне есть болотную траву?
Не хочешь болотную, поищи лопух, устало ответил жрец. Его корни тоже можно запечь в углях.
Я что, кабан, чтобы питаться корнями?!
Ну, если очень повезет, найдем дикую репу.
Тонкое лицо Анила приобрело страдальческое выражение.
Репапища слуг!
А еще было бы неплохо, мечтательно протянул Хаста, заварить отвар из желудей. Очень бодрит Он снова зевнул. Мне бы это сейчас не помешало Надеюсь, Исварха не даст мне вывалиться на ходу из седла
И то сказать, прошедшей ночью он спал весьма мало. После того как измученный дневными волнениями Анил заснул мертвым сном, к месту их ночевки явилась Марга, видимо, наблюдавшая за ними из кустов.
Гревшемуся у костерка Хасте показалось, что за пределами выхваченного колеблющимся огнем круга чуть заметно шевельнулась ветка. Рыжий жрец мотнул головой, стараясь отогнать дремоту, но с той стороны послышалось настойчивое тихое шипение. «Ну конечно, подумал он. Марга или кто-то из ее девиц приползли проверить»
Он на всякий случай оглянулся, прислушался к ровному дыханию спящего, бесшумно встал и отошел в лесную сырую темноту.
Накхини возникла у него за спиной, едва он сделал десяток шагов.
Все в порядке, ты доволен? негромко спросила она.
Нет. Совершенно не доволен, так же тихо ответил Хаста.
Отчего же?
Я попросил тебя сделать так, чтобы стражники мне не мешали разбираться с этим знатным мальчишкой. А ты как с ними поступила?
Но ведь они тебе не мешали? холодно усмехнулась она.
Марга, вспомни. Я ведь сказал, что достаточно заманить их в воду, утащить одежду и увести коней. И пусть бы они бегали по лесу голые хоть до первого снега. С остальным я бы управился сам.
Ты и управился. Давно я так не смеялась!
А мне было вообще не смешно. Зачем ты убила воинов?
Марга с недоумением поглядела на него:
Потому что они были воинами!
А если бы они были рыбаками, ты бы их пощадила?
Скорее всего. К чему убивать рыбаков?
Не понимаю, в чем разница!
Хаста, как это может быть непонятно? спросила она с выражением высокомерного удивления, которое уже давно раздражало жреца. Эти стражники были людьми оружия. Пусть скверными, а все же воинами. Погибли глупо, не разгадав западни, но, считай, в бою. А ты предлагал опозорить их. Смерть куда лучше позора!
То есть ты еще оказала им честь? хмыкнул Хаста.
Конечно. Я отнеслась к ним с уважением. Воин родится вновь и впредь будет повнимательнее. А позорэто клеймо. Жить с ним можно, но оно будет всегда жечь тебя. Ты никуда от него не уйдешьтак что и жить с ним незачем. Да и после смерти, прямо скажем, ничего хорошего не ждет
Она помолчала, затем продолжила:
Знаешь, какой худший позор для накха? Если враги возьмут его в плен живым и отрежут косу. Воин, который допустил такое да лучше бы ему вовсе на свет не рождаться! Он обречен на жалкое существование, пока не отомстит врагу. И только после этого опозоренный получает право себя убить. Имя его будет предано забвению, зато дух освободится для новых перерождений!