Все это он выдохнул на одном дыхании, глядя в одну точку, как будто там был написан весь этот бред. Я даже оглянулся, чтобы проверить, а вдруг и правда мой сумасшедший брат видит это сквозь пелену таинственного марева.
Агась, подтвердил я, так ничего и не поняв из сказанного, но снова проникнувшись уважением к мыслительному процессу, происходящему в голове моего брата. В глазах Тима наконец-то появилось осмысленное выражение.
Уау, завопил я, ты наконец-то с нами. пощелкал пальцами перед носом Тима, Тимур, скажи ты узнаешь своего брата, как меня зовут, в каком мы веке, сколько тебе лет?
Что? ухмыльнулся Тим, Хлоя опять не дала. Хоть за это можно уважать твою глупую гусыню.
Пришлось снова вступаться за доброе имя своей любимой девушки. И почему Тиму не нравилась Хлоя, для меня до сих пор остается открытым вопросом. Как-то даже я задал этот вопрос брату. На что тот пожал плечами и рассудительно ответил:
В ней нет ничего такого, что могло бы зацепить. Во-первых, она глупа и учится только благодаря тебе. Если бы ты не решал за нее задачи и не делал за нее домашние задания, думаю девчонка еле тянула бы на тройки. А тебе я бы советовал получить второй диплом, ты ж всю программу девчачьего класса вместе с ней прошел.
Разве в уме дело? растерялся я. Да, я решал за Хлою, но мне нравилось быть ее единственным спасителем, и никогда я не задумывался глупа она или умна.
Брательник, хлопнул меня по плечу тогда Тим, представь, что вы выросли, ты уже трахаешь ее вовсю и тебе это даже стало приедаться, кроме того, ты идешь вперед семимильными шагами, карьера твоя продвигается со стремительной скоростью, а твоя женушка, да, да, ты же мечтаешь жениться на ней, остается все на том же уровне развития, что и была в первом классе. Книги ты ей перестал читать, в силу своей занятости, а сама она не приучена. Без тебя ей становиться скучно, ведь она паразит на твоем теле и сама себя развлекать не умеет. Вначале будет выносить тебе мозг и доставать тебя звонками в самые ненужные моменты, когда ты особенно занят, а потом найдет себе развлечение на стороне.
Блять, ты нормальный? вырвалось у меня, Хлоя не такая!
Больше на эту тему мы с Тимуром не разговаривали.
Глава 2
Белые стены больницы начали раздражать, и я пыталась раскрасить их в разные цвета, мысленно рисуя картины из прошлого. То коня, мчащегося навстречу ветру и себя, прижавшуюся к холке, наслаждающуюся скоростью и мощным бегом животного. То темно-зеленый сосновый лес в летний зной, и себя лежащую на теплой хвое, разглядывающее синее-синее небо сквозь ветки сосны.
Я здесь уже как полгода. Три месяца в коме, три месяца в сознании, шесть месяцев в коконе, обездвиженная и слабая. Противно до дикого раздражения. Мой характер портился на глазах! Все вызывало во мне раздражение! Эти люди, умеющие ходить, чесаться, что-то делать руками! Эти дни, в которых текла обычная людская жизнь без меня! Эти жалостливые взгляды!
Что со мной не так? Кокон из жидкой магии везде, хорошо еще глаза освободили, и я видеть могу, а еще разговаривать, вот только занять себя ничем не могу. До безумства не хватало книг! Почему я должна ждать, когда ко мне придут и что-то почитают? Почему я не могу сама? Почему все так смотрят?
Что со мной не так? в тысячный раз задала я вопрос Диме. Вот так фамильярно я теперь обращалась к своему лечащему врачу. С ним я сроднилась похлеще любимого парня, которого у меня никогда не было.
Дима выглядел лет на сорок. Мудрый взгляд карих глаз, седеющие виски, мягкие руки, тихий голос. И все время в белых одеждах. Ненавижу белый цвет! Как только выйду отсюдавсе раскрашу в цвета радуги!
Мы пытаемся магией отшлифовать твою кожу и вывести токсины разлома, отводил глаза он, в очередной раз аккуратно брея мою бедную голову.
Зачем шлифовать мою кожу? раздражалась я, мотая головой и мешая ему брить. Когда-то у меня были шикарные густые вьющиеся волосы. Папа не разрешал их стричь, хотя мы с мамой и хотели поэкспериментировать. Теперь ни родителей, ни волос. Видимо так мне и надо! Я смогу ходить? У меня уже все мышцы атрофировались от долгого лежания в одной позе, я тела своего не чувствую.
Знаю, вздыхал Дима, ты со своим характером сможешь нарастить мышечную массу, это будет неприятно, больно, но ты сможешь. Весь вопрос в том, сможешь ли ты жить полноценной жизнью, если кокону не удастся избавить тебя от последствий.
Что значит полноценной? испугалась я, помолчала минуту-другую. Я могу увидеть себя сейчас? дрогнувшим голосом задала вопрос, а потом снова испугалась, что Дима согласится.
Ты в коконе, под ним ничего не видно, в очередной раз терпеливо ответил Дима.
Когда мы поймем, что я излечилась или все бесполезно?
Как только король даст распоряжение завершить эксперимент, безэмоциональный ответ, сочувствующий взгляд.
Дима никогда не говорил мне, что давно понял, кокон мне не поможет. Мне не поможет ничего! После излома не выживают, а я выжила! Вот что за дура, даже сдохнуть не смогла нормально!
Корольмой родной дядя! Мамочка была его единственной и нежно любимой сестрой. Родственные связи для нашей семьи очень важны, и я обожала Генриха с младенчества, как обожала его жену, которая очень подходила дяде по характеру. А еще Мила была близкой подругой мамы. С их сыном и наследником Львом мы были дружны с самого раннего детства. Мой рыцарь, мой друг, мой партнер во всех играх, увлечениях, занятиях! Вот и сейчас он завалился с мороза, раскрасневшийся, довольный жизнью, потрясая в руках новой куклой!
Верка, смотри, какую куклу я тебе купил, вылитая ты! потряс он игрушкой с огромными черными глазами и вьющимися волосами. Особенно рот! заржал он, тыча пальцем в огромные губы куклы. Игрушка явно была бракованной, потому что художник смазал губы, когда прорисовывал их границы. В итоге на лице были четко видны глаза и губывсе остальное терялось на их фоне.
Придурок, беззлобно ответила я, улыбаясь его хорошему настроению. Лев, а у меня рот такой же остался или совсем губ не стало? иногда мне казалось, что я просто дух, заточенный в кокон без тела.
Губы? Лев нахмурился, вглядываясь в кокон, который был моим телом. Нуууу, протянул он, я вижу только твои глаза и да, они как были прежними, так и остались, только иногда в них вижу огонь, и это бррррр, страшно, передернулся он, губки красные, он наклонил голову на плечо, разглядывая секунд двадцать, испытывая мое терпение, в размере, к сожалению, не уменьшились, хотя, говорят, что это очень сексуально, вижу еще шрам на верхней губе, он тянется к левому уголку рта, все, больше ничего не вижу.
Лев, жалобно подняла я на друга глаза, что если яурод?
Лев стал очень серьезным. Видимо он что-то знал, чего не говорили мне.
Боги не дают нам того, что мы не можем выдержать. Даже если шрамы и останутся, ты все равно будешь для меня самой красивой, и я никому не позволю тебя обижать! кулаки сжались, как будто он уже был готов броситься на мою защиту.
Так-то я сама никому не позволю себя обидеть, дай только в форму прийти! Домой хочу, пожаловалась я.
Вер, ты ж знаешь, отец разобрал ваш дом по кирпичику, чтобы понять причину, появившегося там разлома, твой дом теперь дворец Короля, и я постарался, чтобы тебе комнату выделили рядом с Принцем! Вот! Я там все украсил розовым цветом: розовые шторы, розовая кровать сердечком с розовым балдахином, розовые розы повсюду. Короче, все что надо настоящей принцессе!
От его слов глаза мои вылезли из кокона, точно, как у улитки.
Пошутил? выдохнула я, не смея поверить в то, что он говорит. Лев такой, он все может, особенно тролить по-настоящему.
Не, мотнул головой друг, я еще там плюшевых зверей всех каких нашел скупил, куклы там разные, лошадки, единороги, короче, ты будешь рада, разбирая весь этот игрушечный магазин. Все для тебя, моя принцесса! и Лев склонился в шутливом поклоне, были бы у меня руки и ноги, наследнику пришлось бы не сладко, я вам это говорю!
Король с Королевой зашли очень вовремя, принц отступил в глубь палаты, давая им проход.
Дядюшка, мои глаза наполнились лживыми слезами, актриса из меня отличная, мама даже как-то хотела определить меня в актерскую мастерскую, он меня расстраивает, скосила я глаза на двоюродного брата, а больную расстраивать нельзя, ведь нельзя, правда?