Скорее трусливый, выпалила Валья.
Каронел пожал плечами:
Если собрался играть в политикуиграй осторожно либо не суйся в нее вообще. Первый Страж об этом прекрасно осведомлен, и он не из тех, кто будет стоять в стороне, наблюдая за игрой других.
Каронел поднялся со скамьи, взял книгу и меч:
Заболтались мы с тобой, а тебя, если я правильно помню, ждет работа. Работа, которую обязательно нужно закончить. Мертвец с этой задачей точно не справится.
А через неделю пришли храмовники.
Об их приближении сообщило облако кирпично-красной пыли, которое Стражи заметили на горизонте около полудня. Медленно, но верно двигалось оно к подножию Сломанного Зуба. Время от времени внутри этого облака вспыхивали блики, выдающие присутствие стальных доспехов, но, не будь у Стражей подзорных труб, никто и не догадался бы, что эти путникихрамовники.
Дозорные сообщили, что их всего пятеро, они едут в железном фургоне, запряженном мулом.
Валья с остальными хоссбергскими магами, прильнув к узкой бойнице, следила за кирпичным облаком. Рассмотреть людей она не могла, да и не хотела: если придется с ними сражаться, пусть для нее они будут просто храмовникамибезликими и совершенно незнакомыми.
Но она помнила, каким изнуряющим было ее путешествие сюда, как невыносимо тяжело было добираться до Вейсхаупта пешком, а эти бедняги вообще всю дорогу трясутся в раскаленном железном ящике на колесах. И Валья сочувствовала этим людям, даже несмотря на то, что они были храмовниками, появление которых в Вейсхаупте так ее страшило.
Даже когда все остальные ушли, Валья еще несколько часов стояла у бойницы, наблюдая за тем, как фигурки ползут по растрескавшейся красной земле Андерфелса. А когда они начали подниматься на Сломанный Зуб и надолго исчезли из вида, Валья, чтобы скоротать время, принялась читать дневник Иссейи. Но сосредоточиться, как ни пыталась, не могла: от волнения строки расплывались у нее перед глазами, она часто отвлекалась и ловила себя на том, что рука ее снова и снова тянется к посоху.
Наконец, вечность спустя, она услышала, как открываются ворота. Следом раздались голоса, но слов она разобрать не могла. Под каменными сводами зазвучал раскатистый мужской голос. Валье он был незнаком.
«Наверное, самый главный, подумала она, подгоняемая любопытством, которое оказалось сильнее страха. Потом взяла посох и направилась к воротам.
Люди были красными с ног до головыи не потому, что закатное солнце не щадило для них своих лучей. Причиной был толстый слой пыли, осевшей на их доспехах, въевшейся в мокрую от пота кожу. Их мул, отчаянно моргающий из-за той же пыли, попавшей животному в глаза, был и вовсе клубничного цвета.
Храмовники не выглядели угрожающе, скорее уж смертельно уставшими, но Валья инстинктивно вжалась в стену, надеясь, что они ее не заметят. Ее страх перед храмовниками был неискореним. Она смотрела на пылающий меч, выгравированный на их нагрудных пластинах, и вспоминала о годах, проведенных под неусыпным надзором этих опасных, всегда смотревших враждебно людей. И сейчас она была благодарна Стражам, которые стояли полукругом между нею и храмовниками, не давая им ее увидеть.
вестей от наших братьев на юге? произнесла в это время Сулве.
Нет, последовал ответ главного.
Все-таки Валья угадаламужской голос, который она слышала раньше, принадлежал ему. Его усы, как и все лицо, покрывала красная засохшая корка, из-за которой было совершенно непонятно, как выглядит этот человек. Но он точно был не из ХоссбергаВалья знала там всех старших храмовников, а этот был ей незнаком. Да и выговор у него какой-то странный.
Мы встретили на своем пути две крепости, обе оказались заброшены, продолжал храмовник. Местные рассказали, что Стражи очень торопились: продавали свободных лошадей, одежду, едувсе, причем почти что задаром. Объяснять никому ничего не стали, так что от кого они бежали и куданеизвестно. Порождений тьмы в тех краях нетв этом мы сами убедились.
Дезертиры? с недоверием спросила Сулве.
Храмовник покачал головой. Облачко пыли, поднявшееся с его волос, повисло над ним, словно красноватый нимб.
Они ведь не тайком бежали. Можно представить, что одну крепость покинули самовольно, но обе? Сомневаюсь.
Изменники могли подговорить остальных. В конце концов, это всего лишь горстка Стражей.
По голосу Сулве было ясно, что сама она в это не верит.
Как знать, пожал плечами храмовник. Его доспехи лязгнули, в воздух взмыло очередное облачко пыли. Потом мы двинулись по Имперскому тракту. Добравшись до Шюрно, повернули на севери вот мы здесь. У меня в сумке лежат письма, которые нас попросили передать. Но среди них нет ни одного от Серого Стража. Как я уже сказал, Стражей нам не попадалось. Если бы дела обстояли по-другому, наш путь закончился бы намного раньше.
Сулве кивнула и жестом подозвала Каронела.
Благодарим за то, что принесли письма. Страж проводит вас в ваши комнаты. Располагайтесь и отдыхайте, а утром обсудим, сможем ли мы предоставить вам убежище.
Убежище? Валья оторопела. Она-то думала, что цель храмовниковона и ее спутники, а судя по тому, что она услышала, эти люди и понятия не имеют о каких-то магах из Хоссберга.
А если они и правда проделали весь этот путь от Шюрно За последние два месяца Валья хорошо изучила карты Тедаса и представляла себе, каким долгим и выматывающим было это путешествие.
Неужели они отважились на него по той же причине, что и она сама?
Ответ на этот вопрос, как и на множество других своих вопросов, она получила в течение последующих недель. Храмовники пришли с юга Орлея, их орден располагался неподалеку от озера Селестин. Их главный, Дигье, был Рыцарем-Лейтенантом. Услышав о событиях в Киркволле и Белом Шпиле, он решил, что не будет принимать участия в этом безумии, и, собрав единомышленников, сбежал.
Сначала их было восемь человек. Двое умерли в дороге, один отказался идти дальше. Из обрывков чужих разговоров и доходивших до нее слухов Валья сделал вывод, что все три случая были как-то связаны с лириумом: очевидно, количества, которое храмовникам удалось выкрасть при побеге, не хватило на восьмерых.
Но сама она так и не отважилась заговорить с этими людьми. Едва завидев их, она спешила прочь, лишь бы не попасться им на глаза. Глупо, конечно, ведь храмовники не моглида и не имели никакого правапричинить ей вред, однако привычка была сильнее доводов разума.
Поэтому она держалась в стороне и смотрела на храмовников, как беспомощная лань на стаю волков. Один из них, гном Ларос, был неимоверно толст, однако, сознавая это, ничего не мог с собой поделать и, печально вздыхая и сетуя на тесные доспехи, уплетал за столом медовые пирожки вприкуску с миндальные конфетами. Реймас, единственная из пятерых женщина, держалась отстраненно и никогда не улыбалась, но стоило жуку или бабочке залететь в ее комнату, она ловила насекомое и выносила его во двор, чтобы выпустить на свободу.
Что до Дигье, то он либо тренировался со Стражами, либо молился в часовне. Он почти не спал, почти ничего не ел, и ему не было совершенно никакого дела до магов. С каждым днем он все больше худел, а морщины на его лице становились все заметнее.
Он хочет мира, сказал как-то раз Сека.
Было утро, и все они снова собрались в библиотеке. Короткое знойное лето подошло к концу, ему на смену торопилась осень. Ночи становились все холоднее, по утрам было свежо и даже морозно, а теплело лишь к полудню.
Между магами и храмовниками? спросила Валья, кутаясь в плотный серый плащ.
С наступлением холодов им всем выдали такие. Пока они спасали от коварных сквозняков, но пройдет еще пара недельи понадобится одежда посерьезнее, а то так и насмерть замерзнуть недолго.
Юный маг покачал головой и снова углубился в древнюю карту, которую читал до этого. Они уже разобрали половину содержимого сундуков и прочли половину всех летописей. За все время им встретилось четыре упоминания о таинственном исчезновении Стражей, одноо порождении тьмы, которое умело разговаривать и мыслить, и еще два или три странных случая, которые, по мнению магов, могли заинтересовать Камергера.
Мира в душе, пояснил Сека. Он ждет знака от Создателя, подтверждения того, что, став Серым Стражем, он не нарушит клятвы, данной Церкви.