Но зачем? произнесла наконец Исэй после длительной паузы. Они твоя семья. Айджа твой брат. Почему ты улетела со мной?
Говорить честно не такое уж плевое дело, как многие считают. У меня есть столько ответов на ее вопрос и все они правдивы. Она мой канцлер, и я не намерена противостоять Туве, как мой братец. Я беспокоюсь об Исэй, как о подруге, как не важно, кем мы там друг другу являемся. Меня встревожила глубокая тоска, которую я увидела в глазах Исэй перед тем, как она отправила Ризека Ноавека на тот свет. И ей была необходима помощь, чтобы увидеть разницу между верными решениями и жаждой отмщения. Этот список можно продолжать дальше. Я выбрала тот правдивый ответ, который она хотела услышать больше всего.
Ты спрашивала, можешь ли ты мне доверять. Как видишь да. Я с тобой, несмотря ни на что.
Я думала, после того, что я сделала
Я вижу нож, которым Исэй заколола Ризека, а затем бросила на пол и тут же гоню жуткие воспоминания прочь.
Думала, ты и близко не захочешь ко мне подходить.
У меня не вызвало отторжения то, что она сделала с Ризеком. И это меня пугало. Меня не волнует его смерть, но тревожит, что Исэй способна на убийство. Но я не собираюсь объяснять это ей.
Он же убил Ори, говорю я.
Как и твой брат, шипит Исэй. Они оба, Сизи. С Айджой что-то не так. Я узрела это в голове Ризека, прямо перед тем, как
Не успев договорить, Исэй задыхается.
Я знаю. Я крепко сжимаю ее руку. Знаю.
Исэй начинает рыдать. Сперва сдержанно, но затем ею овладевает зверь под названием «скорбь». Она цепляется изо всех сил за мои руки, в надежде, что ей полегчает. Но я знаю, знаю, как никто другой, что спасения не будет. Это прискорбно.
Я понимаю, говорю я и глажу ее по спине. Понимаю тебя.
Спустя какое-то время Исэй перестает царапать мои руки и всхлипывать. Она утыкается лицом мне в плечо.
Что ты делала, в рот Исэй попадает моя блузка, и ее голос звучит приглушенно, после того, как умер твой отец, а братьев
Я долгое время я просто существовала. Ела, принимала ванну, училась. Но как будто отсутствовала. Такое у меня было чувство. Но бывает, воспоминания накатывают и приводят в оцепенение. Этот шип колется время от времени.
Исэй поднимает голову и смотрит мне в глаза.
Прости, что не рассказала тебе о своем намерении. Прости, что позвала тебя с собой. Мне мне просто нужен был свидетель, на случай если бы что-то пошло не так. А кроме тебя я никому не доверяю.
Я вздыхаю и заправляю выбившиеся пряди ее волос за уши.
Я все понимаю.
Ты бы помешала мне, если бы знала?
Я поджимаю губы. По правде говоря, я не знаю, но так отвечать не хочу потеряю ее доверие. А этого допускать нельзя, если я собираюсь как-то повлиять на ход приближающейся войны.
Нет. Я знаю, что ты всегда принимаешь верные решения.
И тут я не лгу. Но это не означает, что меня не беспокоит, с какой легкостью Исэй это сделала, и тот ее отсутствующий взгляд, с которым она вела меня на склад, и трепет, который она демонстрировала Ризеку лишь с целью дождаться удобного момента, чтобы убить его.
Они не захватят нашу планету, помрачнев, шепчет Исэй. Я им не позволю.
Вот и славно.
Она берет меня за руку. Исэй касается меня не впервые, но все равно по моей коже пробегает холодок. Она невероятно могущественна. Сильна и безупречна. Мне хочется ее поцеловать, но сейчас не самое подходящее время под ее ногтями еще не высохла кровь Ризека.
Мы держимся за руки и глядим в пустоту.
6
АКОС
Акос дотронулся до висевшей на шее цепочки. Он уже привык к тяжести кольца, лежащего в ложбинке на горле. Это был подарок Йорека и Ара Кузаров. Под весом брони кольцо оставляло отпечаток на коже, напоминающий клеймо. Как будто отметки на руке было недостаточно, чтобы напоминать Акосу о том, как он поступил с Сузао Кузаром отцом Йорека и жестоким мужем Ары. Он не совсем понимал, почему думал об убийстве Сузао, стоя перед дверью камеры брата. Настало время принять решение как долго еще необходимо держать Айджу под дурманом снадобий? Пока они не доберутся до Огры? Или дольше? А может, после того, как Ризек умер, можно рискнуть и позволить Айдже бродить по кораблю, не воздействуя более на его сознание? Кайра и Тека доверили это решение Акосу и его матери.
Оракул стояла рядом. Ее голова возвышалась всего на пару изитов над плечами сына. Волосы Сифы, спутавшиеся в колтуны, были распущены и разбросаны по плечам. После смерти Ризека она практически никуда не выходила и расхаживала босиком в глубине корабля, причитая о будущем себе под нос. Это тревожило Кайру и Теку, но Акос объяснил им, что для провидцев такое поведение в порядке вещей. По крайней мере для его матери. Иногда она остра, словно лезвие ножа, а иногда будто бы частично покидает собственное тело.
Айджа не тот, кем ты его помнишь, заявил Акос.
Предостережение было лишним. Во-первых, мать уже и без того все поняла, а во-вторых, с большой вероятностью, она узнала нынешнего Айджу в видениях. И еще сотню других возможных вариантов.
Тем не менее она лишь промолвила:
Я знаю.
Акос постучал в дверь костяшками пальцев, а затем отворил ее ключом, который дала Тека, и прошел внутрь.
Скрестив ноги, Айджа сидел на тоненьком матрасе, который бросили в угол его камеры. Рядом пылился поднос с недоеденным супом в миске.
Когда пожаловали гости, Айджа вскочил на ноги и вытянул вперед руки, готовый в любой момент сжать ладони в кулаки и дать отпор. Он выглядел изможденным, его трясло, а глазные яблоки покрылись красными прожилками.
Что произошло? спросил Айджа, избегая взгляда брата. Что я предчувствовал Что произошло?
Ризека убили, ответил Акос. Ты почувствовал это?
Ты это сделал? спросил Айджа с ухмылкой, полной презрения. Не удивлюсь. Ты же убил Сузао. И Кальмева.
А еще Васа, добавил Акос. Он же есть где-то в каше из твоих воспоминаний?
Он был моим другом.
Он был убийцей твоего отца.
Акос сплюнул на пол.
Айджа глянул на брата исподлобья, но промолчал.
А меня? спокойно спросила Сифа. Меня ты помнишь, Айджа?
Он посмотрел на мать так, будто только ее заметил.
Ты Сифа. Айджа нахмурился. Ты моя мать. Я не здесь у меня пробел.
Он подошел к ней и спросил:
Я тебя любил?
Акосу не приходилось ранее видеть боль в глазах Сифы, даже в детстве, когда они говорили матери, что ненавидят ее, ведь она запрещала гулять с друзьями и ругала за плохие оценки. Он понимал сейчас ей было больно. Ведь Сифа не только оракул, но и просто человек. Все люди иногда испытывают душевную боль. Но Акос не готов был увидеть этот пронзительный поникший взгляд, хмурые брови и опустившиеся уголки губ.
«Я тебя любил?» Услышав эти слова, Акос окончательно осознал, что облажался. Ему не удалось спасти Айджу от шотетов и выполнить обещание, данное отцу перед его смертью. Этот парень не был Айджой, и последняя возможность вернуть брата ускользнула, ведь Ризек был мертв.
Айджи больше нет. Акос тяжело сглотнул.
Это можешь знать только ты, с горечью в голосе ответила Сифа. А сейчас ты любишь меня?
Тело Айджи дернулось, и он сделал неуклюжий жест рукой.
М может быть.
Может быть Мать кивнула. Неплохо.
Ты же знала, да? Что следующим предсказателем буду я? Знала, что меня выкрадут. И не предупредила. Не помогла мне подготовиться.
На то были причины, ответила Сифа. Не думаю, что они тебя утешат.
Утешат фыркнул Айджа. Мне не нужны утешения.
Он говорил, как Ризек. Тувенец изъяснялся в шотетской манере.
Нужны, возразила Сифа. Всем нужны.
Айджа снова прыснул, но никак не прокомментировал слова матери.
Ну давай, напои меня снова, бросил он Акосу. Это у тебя хорошо получается, верно? Ты ядовый эксперт. И «продажная девка» Кайры.
Пальцы Акоса сжались в кулаки, сминая ворот поношенной рубахи брата. Айджа завис в воздухе, едва задевая пол пальцами ног. Айджа не был легок, но благодаря ярости, вспыхнувшей в груди Акоса, он поднял брата, словно пушинку. И эта сила никак не была связана с Током. Акос вжал Айджу в переборку и прорычал: