А вы не боитесь? неожиданно для себя спрашиваю. Доктор понимает меня с полуслова и кидает в сторону моего свёкра, что темнее тучи, суровый взгляд.
Я в своём праве, дорогая леди. Подбадривает меня улыбкой. И вы тоже. Не забывайте это. Маркос, усмирите гнев, кому как не вам знать, чем может разрешиться данная ситуация. Возможно, всё, что нужно вашей супругеэто понять, что на неё никто не давит. И успокоиться.
Вспыхнув, и сразу же побелев, суженый отводит глаза. Николас напоминает о себе, сжав мои плечи.
Только не решай сразу, родственница, ладно? У тебя сейчас гормоны бушуют, ты хоть обратила внимание, что кидаешься из крайности в крайность? Ива, прости нас. Я ведь не всё про тебя знаю, не думал, что для тебя это столь болезненно Прости, слышишь? Он наклоняется к моему уху и шепчет:А может, всё не так уж страшно, а? Вот представь: кроме Сонечки и Машеньки была бы у нас ещё одна девочка Лизонька, например. Такая же шустрая, черноглазая, красивая, умненькая, тебя бы любила Неужели ты её ненавидела бы только за то, что она третья? Или что тебе чуть тяжелее было живот носить? Послушай
Пока он нашёптывал, я вдруг столь явственно представила рядом со своими дочками их сестричку, что при последних словах захотела его двинуть, как следует, аж локоть зачесался.
Вот видишь Родственник предусмотрительно заслонился углом подушки. Во-от, тебе её жалко Что тебя пугает? Восемь месяцев плохого самочувствия? Так Персиваль этого не допустит, да и в родстве у нас целая семейка паладинов, среди них только и наслаждайся жизнью Ходить будет тяжело? А мы тебя на руках носить будем, и до, и после родов, не сомневайся. Не торопясь, массирует мне плечи, шею, воркует, словно очаровывает, и напряжение, вновь было мной завладевшее, спадает. Давай-ка, ложись, душа моя, взбив подушку, он укладывает меня поудобнее.
В какой-то момент я вдруг вспоминаю, что мы в комнате не одни.
Постой, словно стряхиваю с себя оцепенение, это что сейчас было, а? Ты использовал голос?
Ну да, охотно признаётся он. А что делать, надо было тебя успокоить, что-то ты разбушевалась. На Магу-то у тебя иммунитет, стойкий, пятнадцатилетней выдержки, тебя могу убедить только я.
Не выдержав, улыбаюсь.
Браво, сэр Персиваль беззвучно аплодирует, а Диана в своём уголочке шумно выдыхает: похоже, бедняжка во время наших разборок оцепенела. Мага вновь присаживается на край постели и касается моей руки.
Ива, пожалуйста
Пытаюсь освободиться. Это на Ника я не могу сердиться долго, а на его братца с папочкой всё ещё зла. Он обречённо разжимает пальцы. Поспешно лезет в карман за платком и начинает оттирать мне ладонь, испачканную в чём-то красном
Следите за собой, юноша, наставительно говорит Персиваль. Особенно когда не сняли боевые ногти. Собственно, почему все так переполошились? Не вижу оснований для тревоги. Вам просто сразу нужно было объяснить вашей дорогой донне, что у неё есть выбор, и не пытаться ею манипулировать А выбор она сделает правильный, но только, когда осознает, что свободна. Диана? Что у нас дальше в плане дня?
Сестричка Ди вскакивает.
Ещё три пациента, сэр Персиваль, и встреча со студентами.
Вы слышали, господа? Позвольте на сим закончить нашу встречу и откланяться. Вам, Маркос, разрешается навещать наречённую супругу два раза в сутки, прочих я попросил бы воздержаться от визитовпо крайней мере, пока леди не окрепнет. Всё, что ей сейчас нужнопокой и отдых, отдых и покой. А ваш приход, к сожалению, спровоцировал целый взрыв нежелательных эмоций, ликвидация их последствий займёт немало времени. Прощайтесь, господа.
Что ж, Глава не может не оставить за собой последнего слова. Если дорогой донне очень дорогой донне надо подуматьпредоставим ей эту возможность. Надеюсь, она
Без угроз, Теймур!
примет решение, не противоречащее её совести и нравственным установкам, с чувством завершает дон. Персиваль, ты доволен? Сколько времени потребуется на восстановление, чтобы она смогла перенести дорогу? Сам понимаешь, в её состоянии не стоит лишний раз прыгать по порталам.
Доктор удивлённо приподнимает брови.
Неделю, не меньше. Ты хочешь предложить для реабилитации какое-то иное место? Уверен, что там ей будет лучше, чем здесь?
Безусловно. Каэр Кэррол богат энергетикой, там тишина и покой, сад, лес, озеро Что ещё нужно? Мы погостим там с месяц, а когда донна окрепнет как следуетотправимся в ЭльТоррес, там у нас планируется некая церемония. Надеюсь, ты не откажешься принять в ней участие.
Не будем торопить события, поразмыслив, отвечает доктор. Сначала дождёмся первого этапа выздоровления, затем я навещу вас у Кэрролов, а уж в зависимости от самочувствия леди будем строить дальнейшие планы.
Хватит, говорю я тихо. Они поворачиваются ко мне в изумлениикак будто после разыгравшейся тяжёлой сцены я вообще не в состоянии подать голос. Никуда я не поеду. Вы решаете за меня, думаете за меня, скоро будете жить за меня; я что, недееспособна?
Наступает тяжёлое молчание.
Донна, будьте благоразумны, прерывает его Глава, отчего-то вы несколько превратно понимаете наши действия. Вынужден признать: мы уделяли вам слишком мало внимания. Мы, не только мой сын. Если бы я в своё время не покинул вас без защиты, нам не пришлось бы впоследствии брать штурмом крепость моего бывшего друга. Моя вина, донна, безгранична, и я всего лишь пытаюсь её загладить, позаботившись о вашем здоровье и безопасности. Разве можно меня в чём-то упрекнуть?
Только в том, что вы опять загоняете меня в угол. Вы более изощрены в интригах, дорогой дон, и уж язык у вас подвешен куда ловчей. Поэтому я вновь не знаю, что ответить. Под столь безукоризненную защиту не подкопаешься.
Упрекнуть? Ни с того ни с сего вспоминаю летящие в лицо россыпи радужных молний Это когда Главе при нашей первой встрече взбрело на ум протестировать моё личное Зеркало. Напомнить ли вам, дорогой дон, что я уже тогда была в положении? У вас действительно на вес золота беременные женщины и матери, вы их любите, цените, уважаете и ни в коем случае не подвергаете опытам?
Не знаю, сработали крохи оставшегося обережного дара, или уж так получилось у меняпослать достаточно чёткий образ, но только мой будущий свёкор неожиданно сбавляет в румянце на щеках. Второй раз за сегодня.
Вы же на меня не в обиде Ива?
Он всё прочитал и понял. Как и свою удачу, заключающуюся в том, что его "мальчики" пока не знают о том инциденте. Что там насчёт совести и нравственных установок, дорогой дон?
Что вы, отвечаю учтиво. Разве можно на вас сердиться? Не за то ведь, что вы опираетесь не на нравственные постулаты, а на полезность для клана так, кажется? Держать в неведении женщину с тем, чтобы она родила полезных для клана детишек
Ива, не начинай, сдержанно говорит Мага. Ник извинился, за всех нас, если хочешь, я
Я приношу свои извинения, донна, перекрывает его попытки отец.
Худой мир лучше доброй ссоры. Молча протягиваю ему руку. Он подчёркнуто медленно и церемонно прикасается к ней губами.
Ведь ты подумаешь, Ива? тихо спрашивает перед уходом суженый. В глазах у него тоска и надежда. Кивнув, пытаюсь улыбнуться на прощанье, а сама незаметно потираю освобождённое запястье. В том месте, где дон небрежно провёл отполированным ногтем, срезая бархотку, проступает несколько крохотных алых бисерин.
Глава 2
Валериановый кореньпорядочная гадость, скажу я вам. Скрепя сердце, вливаю в себя глоток за глотком настой, отдающий сердечными каплями. Видите ли, сэр Персиваль после визита родственников велел непременно меня отпоить этой гадостьюдля снятия стресса, и теперь сестричка Ди на посту, у моего одра строго бдит, чтобы я выпила всё до капли, да ещё и намеревается предложить добавки, судя по решительному виду. Но вот она поспешно отставляет чайник и начинает вытирать мне щёки салфеткой, приговаривая что-то ласковое. Я же слышу её, как сквозь вату, не воспринимая слов, и не сразу осознаю, что плачу и прямо в успокоительный чай скатываются слёзы.
Он знал
Поспешно отбираю у Дианы салфетку и прячу лицо. А я-то гадала, отчего Мага так переменился? С момента, как он воскрес (непривычное словосочетание, впрочем, к некроманту вполне применимое), подсознательно ожидала от него подвоха, какой-то гадости, мести. В самом деле, ведь не очень-то он со мной на первых порах церемонился. Если бы не строгий надзор дядюшки Джонатана, неизвестно, чем завершилась бы наша встреча в придорожной гостинице. А вот много позже, в моём мире суженый стал другим: куда более сдержанным, корректным. Как бережно, чуть ли не с благоговением поцеловал мне руку, надевая обручальное кольцо, это я запомнила даже в тогдашнем раздрайном состоянии. Воспоминание до сих пор режет мне сердце Да и здесь, в Гайе, я и дурного слова от него не слыхала. По сравнению с собой, прежним, он стал образцом спокойствия и выдержки, но я всё опасалась, что рано или поздно он сорвётся, ибо хорошо помнила его вспыльчивость.