Не могу знать, сеньор гуэрдо!
Обыскать территорию! Караульные, на пост!
Райнеро успел отпрянуть, когда отблеск факела лизнул кусок стены. В его сторону направлялись сразу двое стражников, на плиты впереди падали жёлтые пятна. Две вытянутые тени рыскали из стороны в сторону, подступая к укрытию. Райнеро прижал к груди пистолет, как сестралюбимую куклу, но что за сравнение! Руку на рукоять кинжала и вжаться в угол, слиться с камнями. Шаги совсем рядом, значит, рядом и чья-то смерть.
Гуэрдо, на улице никого. Я думаю, его высочество перемахнул через стену!
Перелетел? Фернан Барреа обладал неплохим чувством юмора, но шутки отпускал каменным голосом.
Нет, смутился подчинённый, забрался на спину коня. Его высочество силён как бык и ловок как мангуст
Шаги резко изменили направление, тени удалялись. Райнеро понял, что не дышал с минуту. Указательный палец прирос к насечке на стволе.
Видите, сержант, наши ворота не пропускают даже в Залунный край. Клясть небо в том, что для побега беглец выбрал именно Апельсиновые ворота, подгадив репутации их смотрителя, Барреа не собирался. Открыть калитку. Вы, шестеро, возьмёте лошадей. Принц пеший, далеко не ушёл.
Сеньор гуэрдо, разрешите спросить, вылез давешний жизнеописатель принца Рекенья. Что совершил его высочество?
Он родился. Заскрежетала опускная решётка. Из-под ног поползли плиты, между рёбер подуло холодом. Бесчестье матери предали огласке. За такую гнусь мало просто убить. За такую гнусь любящий сын обязан вырезать разоблачителю сердце. Эскарлота не знает покоя уже двадцать лет. И, будь на то воля Всевечного, не узнает ещё долго. Живее!
Райнеро откинул голову, выдохнул.
В монолите ворот прорезалась щель, достаточная, чтобы проехал всадник. В окнах конюшен метались рыжие огни, выкрики команд мешались с ржанием. Трое, среди них Лачо, подступались к Марсио, широко расставив руки. Джериб щерился и вертелся, охаживая себя хвостом по лоснящимся бокам. Фернан Барреа стоял чуть поодаль, уперев руку в железный бок. Луна улыбалась, заливая происходящее белым, каким-то мертвенным светом.
Конь не даётся, сеньор гуэрдо. Лачо Ласано оглянулся на начальство, безусое лицо отвердело. Но я отведу его!
Брось, идиот! Барреа выставляет вперёд обе руки, но путает направление и пятится. Отойди!
Лачо мгновение вечности держит джериба под уздцы, за улыбкой не видно щёк. Сослуживцы бросаются врассыпную. Марсио дёргает мордой вверх, в глазу белеет луна. Ремни рвутся у Лачо из рук, чёрная смерть поднимается на дыбы, копыта молотят воздух. Ржание похоже на рык. Идиот, ну идиот же, выкидывает руки вперёд, пытаясь прикрыться, и становится мертвецом.
Святой коровник проскулил Барреа.
Хрустнули кости. Марсио бил передними копытами по разбитому черепу, мараясь в мозгах и крови. Когда плясать стало не на чем, джериб, вминая металл панциря, принялся ломать грудную клетку.
Отойдите прочь, бараны безрогие! Начальственный окрик задержал на пороге конюшни шестерых с лошадьми в поводу. Кобылы ржали, переступали с ноги на ногу, пятились. Один из стражников выронил поводья, второй осенил себя знаком. Кто-то охнул, и Марсио щёлкнул зубами.
Плеснуло серебром: пистолет простого гуэрдо был богато украшен
Отошли от него, ну! Фернан Барреа взвёл курок.
Райнеро не позволил решать судьбу своего коня даже королю. Два шага, и он напротив наглеца.
Демона пулей не изгонишь! Принц Рекенья одним ударом выбил из руки Барреа пистолет.
Барреа развернулся, рука рванулась к ножнам, вряд ли он понимал, против кого обнажает шпагу. Отплатить соразмерно его заслугам Райнеро не мог, поединок бы отнял время, вернее, его бы не вышло: противников много, принц Рекеньяодин. Обычно его это не останавливало, но нынче ночью мир покатился в пропасть.
Гуэрдо получил рукоятью пистолета между лохматых бровей. Он пятился, схватившись за нос, из-под ладоней сочилась кровь. Сломана переносица? Что за важность! Райнеро вскинул пистолет и навёл на восьмерых безрогих баранов. Они пёрли на них с Марсио со стороны конюшни, выпростав клинки. Против стали коня не выставить, значит, бежать!
Джериб уже рядом, услужливо подставляет бок. В седло! Принца Рекенья подхватил и понёс нестерпимый, горячечный азарт. Он почти прорвался! Обманул судьбу, предписавшую ублюдку сложить голову.
Марсио, виват!
Джериб со ржанием вскинулся на дыбы. Бараны безрогие отшатнулись, прикрываясь шпагами с испугом девиц, застигнутых за купанием в озере. Кованые копыта нависли над испятнанными луной плитами, но пошалили, и будет. Марсио опустился наземь прежде, чем Райнеро утратил контроль. Теперь пришпорим бешенство, поводьяна себя, одной рукой, во второй пистолет, но это что за пакость? В проёме святым Немезором[5] вырос конный Барреа. На белых жёстких усах засохла кровь, в глазах бушевал огонь.
Мой принц, он рычал, как и положено песьеглавцу, хоть раз в жизни подчинитесь воле отца и здравому смыслу!
Райнеро оглянулся. Стражники больше не смотрели на него увидавшими воду баранами, они очухались и надвигались. Ещё немного, и его окружат. Джериб клацнул зубами, рожа Барреа изобличила его в желании убить. Сначалаконя, затемхозяина. И сказать, что так и было.
Простите, Фернан. Вечный покой даруй ему, Всевечный, и да сияет ему солнца свет. Вы были правы: да, я родился. Вперёд с рёвом рванул слепящий огненный сполох.
3
Райнеро осадил джериба лишь тогда, когда единственными звуками стали тяжёлая поступь копыт по горной дороге да скрип подпруги. Марсио с видом подельника оглянулся на хозяина, стукнул копытом. Этой ночью они были одинаково страшны и одержимы злыми силами. Райнеро стёр со щеки засохшую кровь Фернана Барреа, обернулся на оставшийся в низине город. Принц Рекенья не мог покинуть Айруэлу незаметно. Крепостную стену обвивала змея тревожных огней. Извольте ждать новую погоню, ваше высочество. Теперь король Франциско знает наверняка, в какую сторону засылать головорезов. Марсио поплясывал. Ещё не отошёл от выстрела, дыма и бешеной скачки. Рок или удача, но принцу Рекенья опять пригодилось отличное знание блаутурского языка. Налетев в предгорьях на блаутурский разъезд, он без колебаний напустил их на травящих его соотечественников.
«Кому воронов? Я поймал парочку!». Подло, но не грех опередить тех, кто вознамерился отнять у тебя свободу и жизнь. «Ящерицы» с улюлюканьем накинулись на «воронов». Ублюдок счастливо поскакал дальше.
Нож рассвета полосовал туманный покров, накрывавший Амплиольские горы.
Бастард оставил королевство, чтобы вернуться королём.
[1]Джерибыпорода лошадей из Восточной Петли. Лошади отличаются буйным нравом, очень быстры, с развитой мускулатурой, плохо поддаются дрессировке, но очень верные, признают только одного наездника и только ему подчиняются.
[3]Гуэрдо (эскарл.) капитан городских ворот, отвечающий как за вверенные ему ворота, так и за порядок на тех улицах, которые выходят прямо к ним.
[4]Фуэгьов эскарл. мифологии это коньоборотень. В тёмное время суток фуэгьо подходит к грешнику и склоняется перед ним, предлагая прокатиться, после чего увозит наездника прямо в Залунный край.
[5]Святой Немезорсвятой мученик, почитаемый Люцеанской церковью. В житие говорится, что Немезор был огромного роста и собачьей головой, которую выпросил у Господа, чтобы оградить себя от женщин и соблазнов.
Глава 5
Блаутур
Чарретз
Энтони А́́́ддерли с наслаждением дотронулся до серебряного горжета, на котором была тончайше выгравирована медвежья лапа. Сейчас он в первую очередь подполковник Неистовых драгун, и пусть хоть кто-то посмеет назвать его Тихоней!
Эй, Тихоня! Аддерли едва не заскрипел зубами. Уснул?
Капитан Хьюго А́ргойл явно нарывался на то, чтобы его если не погоняли шпагой, то хотя бы сбросили с седла. Но подполковник сдержался. Зачем растрачивать военный пыл на шутки друзей? Аддерли пригнулся к караковой шее Аршамбо, потрепал лоснящуюся шерсть. Заговорщицким фырканьем конь дал знать, что проникся настроением хозяина.
Эй, Хью! передразнил Энтони улыбающегося во все усы однополчанина. Знаешь, чем отличается Тихоня Тони от подполковника Аддерли?