Я серьезно. Вспомни того человека вчера ночью. Кому-то эта вещь так нужна, что он готов убить за нее.
Лира согласилась, что это не лишено смысла, и откинула линялый ковер. Под досками у них было особое место, куда можно было прятать всякие вещи. Правда, слишком маленькое, но они все равно сумели запихать туда рюкзак и прикрыли все сверху ковром. Уже мчась по лестнице вниз, Лира услышала, как часы на Иордане отбивают без четверти одиннадцать.
* * *
Они успели ровно за минуту до назначенного времени и теперь сидели, красные и запыхавшиеся, слушая похвалы доктора Либерсон. Судя по всему, Лира делала успехи и даже начала разбираться в тонкостях средиземноморской и византийской политики, хотя, конечно, всегда есть опасность решить, будто поверхностное знание событий ничем не отличается от фундаментального понимания стоящих за ними принципов. Лира соглашалась и с воодушевлением кивала. Она и правда могла подписаться под каждым словом. Ее наставникмолодая леди с коротко подстриженными светлыми волосами и деймоном-щегломнаградила ее скептическим взглядом.
Непременно читайте литературу, сказала она. Франкопан очень хорош. У Хьюза-Уильямса неплохая глава о левантийской торговле. И не забудьте
О, даторговля. Доктор Либерсон, а с Левантомпростите, что перебила! всегда торговали розами, благовониями и тому подобными вещами?
И еще курительным листом. Да, с тех пор как его открыли. Важным поставщиком розового масла и аттара в Средние века была Болгария. Но торговля с ней очень пострадала от Балканских войн и пошлин, которыми Османская империя обложила перевозки через Босфор. Кроме того, у них несколько изменился климат, и тамошние производители больше не могли выращивать лучшие коммерческие сорта. Поэтому рынок сдвинулся на Восток.
Вы не знаете, почему у них сейчас проблемы?
А у них проблемы?
Лира вкратце описала положение, в которое попал отец Мириам, упомянула о невозможности раздобыть сырье для фабрики.
А вот это уже интересно, задумчиво сказала доктор Либерсон. История, как видишь, не заканчиваетсяона продолжается все время, в том числе и в наши дни. Думаю, нынешние проблемы объясняются в основном региональной политикой. Я изучу этот вопрос. Хороших каникул, Лира.
* * *
Конец осеннего семестра был традиционно отмечен рядом церемониальных мероприятийсвоих у каждого колледжа. Святая София в целом не одобряла ритуаловну, хорошо, если уж вы так настаиваете! и потому ограничилась обычным для таких случаев чуть более сносным ужином для студентов и преподавателей. Иордан, напротив, закатил Пир основателейвеликолепный и кулинарно избыточный. В юные годы Лира всегда с нетерпением предвкушала Пир основателейне потому, что ее на него приглашали (разумеется, нет), а потому, что это был шанс заработать несколько гиней, полируя серебро. Это само по себе уже стало традицией, и после быстрого ланча с подругами в Святой Софии (Мириам, кажется, заметно повеселела) Лира помчалась в буфетную Иордана, где мистер Коусон, стюард, уже выставил на стол батарею блюд, тарелок, кубков и чаш и к ним большую жестянку «Редверса».
Стюард был старшим из слуг и отвечал за все церемонии колледжаза парадные ужины, серебро и Гостиную со всеми ее сокровищами. Некогда Лира боялась мистера Коусона больше всех в Оксфорде, но в последние годы он вдруг начал проявлять совершенно неожиданную человечность. Она села в торце стола, накрытого грубым зеленым сукном, обмакнула влажную тряпку в полировальный порошок и принялась натирать посуду, пока отражения в серебре не поплыли и не растворились в свете нефтяных ламп.
Хорошая попытка, заметил стюард, поворачивая чашу и придирчиво изучая безупречное сияние.
Сколько это все стоит, мистер Коусон? полюбопытствовала Лира, берясь за самое громадное блюдофута два в поперечнике, с круглым углублением посередине.
Этому серебру нет цены, отозвался тот. Его невозможно заменить. Сейчас такого не купишь, подобные вещи просто перестали делать. Навык утрачен. Вот этому, он указал на блюдо, над которым трудилась Лира, триста сорок лет, оно толщиной в две гинеи. Никакими деньгами такое не измерить. Вероятно, этот пирпоследний, где мы его используем, добавил он со вздохом.
Что, правда? Но почему?
Ты же никогда не видела Пир целиком, да? сказал старик. Ужинала в зале и даже за высоким столом, но никогда не оставалась до конца Пира, не так ли?
Ну, меня же не приглашали, кротко заметила Лира. Это было бы неправильно. И в Гостиную меня бы потом тоже не позвали, не говоря уж обо всем прочем.
Гм-м, с непроницаемым лицом протянул мистер Коусон.
Так что, нет, я понятия не имею, зачем нужно это большое блюдо. Трюфели подавать, на десерт?
Попробуй поставь его.
Лира опустила посудину на стол. Она перекатилась на круглом выпуклом донышке, наклонилась и замерла в таком положении.
Неудобное оно какое-то, заметила Лира.
Потому что его не ставятего носят. Это емкость для розовой воды.
Для розовой воды? Лира с новым интересом посмотрела на старика.
Именно. После мяса и перед десертом гостям приносят розовую воду в четырех чашах. Этасамая лучшая. Джентльмены из колледжа и их гости могут смочить пальцы или, если пожелают, салфетку. Но в этом году нам перестали поставлять розовую воду. Хватит только для этого Пира.
А разве нельзя достать еще? Розы-то везде растут. У магистра в саду полно роз! Из них же можно сделать розовую воду Да я бы сама смогла! Вряд ли это так уж трудно.
О, в английской розовой воде недостатка нет, сказал стюард, снимая с полки над дверью тяжеленную бутыль. Но она слишком водянистая. В ней нет тела, субстанции. Самую лучшую привозят из Леванта и даже из более отдаленных мест. Вот, понюхай.
Он вынул пробку. Лира склонилась над бутылью, и на нее пахнуло густым ароматом всех роз, какие цвели в этом мире с начала времен. Нежность и мощь его были столь глубоки, что выходили за пределы сладости и сложности и там, по ту сторону, превращались в нечто ясное, чистое, прекрасное и совершенное в своей простоте. Так мог бы пахнуть сам солнечный свет.
О, сказала она. Теперь я поняла. И это все, что осталось?
Да, последнее, что я сумел достать. Думаю, у мистера Эллиса, казначея в Кардинал-колледже, припрятано несколько бутылок, но он бережет их как зеницу ока. Придется налаживать с ним отношения.
Мистер Коусон всегда говорил так сухо, что трудно было понять шутит он или уже нет. Но история с розовой водой была очень уж интересной.
Так откуда, вы сказали, взялась вот эта вода, та, что лучше всего? переспросила Лира.
Из Леванта. В основном из Сирии и Турции, насколько я понимаю. Говорят, знатоки чувствуют разницу и понимают, из какой именно страны привезена вода, но мне это никогда не удавалось. Это же не винотокай или портвейн, когда в каждом бокале целая сокровищница вкуса, и стоит только разобраться, как уже не спутаешь один винтаж с другим. Не говоря уж о разных сортах вина. Когда речь о вине, ты можешь пользоваться языком и всеми его вкусовыми сосочками, к твоим услугам весь рот. А розовая водаэто же только запах. Однако я уверен, что есть люди, которые могут отличить одну воду от другой.
А почему возникли перебои с поставками?
Полагаю, все дело в тле. Итак, Лира, ты закончила?
Только один подсвечник остался, вот этот. Мистер Коусон, а кто поставляет вам розовую воду? У кого вы ее покупаете?
У фирмы под названием «Сиджвик». Почему ты вдруг заинтересовалась розовой водой?
Да я вообще всем интересуюсь.
Действительно, а я и забыл. Ну, тогда тебе пригодится вот это
Открыв ящик, он вынул крошечную стеклянную бутылочку, размером не больше мизинца Лиры.
Так. Вынимай пробку. Держи ровнее.
Лира сделала, как велел мистер Коусон, и тот с величайшей осторожностью идеально твердой рукой наполнил флакон розовой водой из большой бутыли.
Вот, сказал он. Столько мы можем потратить. Раз уж тебя не приглашают на Пир и в Гостиную тоже не пускают, пусть у тебя будет это.
О, сказала Лира. Спасибо.
Теперь тебе пора. Кстати, если захочешь узнать про Левант, Восток и все остальное, спроси у доктора Полстеда из Дарема.