Хотен? вкрадчиво переспросил мужской голос.
Я отчего-то покрылась мурашками с ног до головы и обернулась. Найден стоял в дверях кухни и однобоко усмехался, словно слышал наш с Велиславой разговор от и до, а вовсе не плескался в душе. Босой, взъерошенный, в простой рубашке навыпуск он производил весьма интересное впечатление.
Ты в его штанах, сообщила я ему. Это мой парень.
Все остальное я была решительно не готова обсуждать.
Вот как, только и сказал найденыш, прошлепав мимо меня к раковине. Значит, мне следует заметать за собой следы с особым тщанием?
Велислава заломила бровь.
Штаны оказались слишком широки и явно съехали ниже, чем должны были сидеть по исходному замыслуи только поэтому не бросалось в глаза, что они еще и коротковаты.
Лучше сразу готовься к бою, жизнерадостно велела соседка, с трудом отведя взгляд. Хотенревизор третьего чина. Уж что-что, а следы чужого мужчины он и за версту обнаружит!
Понял, с озорной улыбкой обернулся найденыш и подмигнул почему-то мне. Буду просить политического убежища.
Приступай, строго велела я.
В основном потому, что хитрый взгляд Найдена, блуждающий где-то в районе моей шеи, настораживал неимоверно.
Глава 2. Barking up the wrong three
(англ.) направлять усилия не в ту сторону, ошибаться
Пятно месторождения после прорыва в шахте будто бы угомонилось, продвигаясь вперед крошечными шажками. Тихо, незаметноно по-прежнему неотвратимо.
У меня все валилось из рук. Цифры норовили расплыться перед глазами, а неподвижные опоры на чертеже магопровода казались жирными крестами, которые следовало бы поставить на трассе.
Отчаявшись дождаться адекватную съемку, я плюнула и, плотно засев в бюро, сделала два варианта трассировки. Какой согласуюттакой и выдам; по крайней мере, дальнейшее промедление будет не на моей совести.
Однако после моей третьей попытки пройти нормоконтроль, закончившейся весьма язвительными замечаниями от соответствующего отдела, Малуша Путиславовна с сомнением оглядела голограмму модели магопровода и все-таки дала мне выходной. Когда я попыталась возразить и откорректировать чертеж, не отходя от кассы, начальство прямо заявило, что в подобном состоянии я тут такого напроектирую, что Малые Буйки век из-под снега не вылезут.
С этим спорить было трудно.
После месяца работы в темпе «чертеж нужен был позавчера», без нормальных выходных и с постоянными сверхурочными, я представляла собой крайне жалкое зрелище и действительно могла наляпать ошибок по невнимательности. Хорошо еще, если они коснутся только оформления; а если где-нибудь в расчетах?..
Но ехать домой я боялась. За час до памятной разборки с отделом нормоконтроля пришло сообщение от Хотена.
«20:10, станция «101-й километр».
Ни просьбы встретить, ни единого вопроса: где установили мой домик, во сколько я обычно возвращаюсь из проектного бюрокажется, он и так все знал. Просто поставил меня в известность о своем прибытии.
Беги скорее, замогильным голосом велела Любовь Казимировна, пока не спохватились, что ты еще задание сметчикам должна.
Я бледно улыбнулась и побрела на выход, заматываясь в шарф. Не признаваться же, что с куда большим удовольствием осталась бы перепроверять спецификации? По мнению Любови Казимировны, мне полагалось вприпрыжку мчаться к своему парню.
Которого не видела сколько же я его не видела?
Голова не соображала совершенно, но мороз, как обычно, взбодрил и разогнал мысли. Правда, ни до чего дельного я не додумалась. Теперь мысли вились вокруг покупки портативного тепловентилятора в автосаниили билета к родителям. И то, и другое, увы, откладывалось на неопределенный срок, как минимумдо сдачи объекта. Поэтому к куполу я приползла в состоянии легкой заморозки, уговаривая себя, что и в этом есть свои плюсы (лучше сохранюсь, например), и на свет в окнах обратила внимание только в последний момент.
«Найден», почему-то подумала яи поняла, что ошиблась, едва Тайка с восторгом выскочила мне навстречу.
Найденыша я не видела уже несколько дней. И, конечно, ему совершенно нечего было делать у меня дома на ночь глядя.
Здравствуй, негромко сказал Хотен, выйдя на террасу.
Привет, отозвалась я, замерев на пороге, как пойманный с поличным вор.
Конечно. Я же сама дала ему ключи от дома когда же это было? Шесть месяцев назад? Семь?
В отношения на расстоянии я перестала верить уже две недели спустя после его отъезда, когда едва не надорвалась, таща на своем горбу Тайку с кровоточащими лапами. Я не знала, как об это рассказать по переговорнику или какими словами описать в письме. Тайка плакала, скулила и не могла идти сама, у нее выпирали ребра и лезла шерсть, а я ненавидела и стыдилась за весь род людской.
Хотен бы не понял. Это нужно проживать, а не рассказывать. Как и покупку дополнительного климатического контроля для купола, когда от ненавистного холода руки покрываются красными звездочками растрескавшейся кожи. Как согласие впервые взяться за разработку магопровода от и до, ведущим специалистом, без проверок и постоянной поддержки от старших коллег. Как уход за Велиславой, когда та свалилась с лихорадкой и не могла согреться. А уж каково волочь Найдена с разбитой головой и не знать, кто он и что с ним
Хотена не было рядом все это время, и меня не оставляло ощущение встречи двух чужаков.
А он, кажется, совсем не изменился. Все та же крепко сбитая фигура, мощные ноги, широкие плечибудь Хотен немного ниже, выглядел бы совершенно квадратным; светлые волосы, как и раньше, коротко подстрижены, лицо идеально выбрито. И глаза по неискоренимой профессиональной привычке сразу же обшаривают любого, попавшего в поле зрения.
Совсем бледная, вынес вердикт ревизор.
Я могла только виновато развести руками. Белокожей я, как и многие светловолосые, была всегдаа на морозе магического месторождения распрощалась с последними веснушками и окончательно превратилась в бледную моль. Зато Хотен в ходе последней ревизии где-то на юге Штильграда приобрел роскошный золотистый загар и новый шрам на предплечье, весь какой-то рваный и откровенно жутковатый.
Бывший директор ПромКомба спустил на меня пса, когда понял, что на должности не останется, прокомментировал Хотен, мгновенно заметив и правильно истолковав мой интерес.
Машинально покосилась на Тайку. Собака вела себя так, будто никого, кроме хозяйки, в куполе нет.
Чья голова полетит на этот раз? спросила я, почесав Тайку за ухом, и спохватилась. Идем в дом, там вроде бы еще было что-то съестноеи снова замерла, потому что Хотен не сдвинулся с местаи вид имел диковатый и напряженный.
Издан приказ о ревизии месторождения номер три, глухо сказал он, и всех связанных с ним предприятий. В том числепроектного бюро. Наверху недовольны задержкой.
Я осталась стоять у открытой двери на террасу, хотя Тайка уже с воодушевлением просочилась в дом и явно направлялась на кухню.
И ты здесь в порядке начала расследования?
Хотен чуть склонил голову, осторожно взял меня за руку, улыбнулсяно врать не стал:
В том числе.
Я подавилась воздухом.
Нет, я не жду, что ты тотчас вынесешь весь сор из избы, понимающе усмехнулся Хотен, не дождавшись от меня адекватной реакции. И допрос немедленно учинять не буду. У меня, к сведению, рабочий день закончился четыре часа назад как и твой. Давно ты пашешь в таком темпе? На тебе лица нет.
От необходимости судорожно обдумывать ответ (что бы Хотен ни говорил о допросе, на самом деле он его уже начал) меня спасла настойчивая трель переговорника. Я высвободила руку и виновато улыбнулась ревизору. Он понятливо кивнул, но сомневаться не приходилось: о своем вопросе Хотен не забудет, и мне так или иначе придется сознаваться в многонедельных переработках.
Но, надеюсь, у меня будет достаточно времени, чтобы сообразить, как бы изложить это таким образом, чтобы проектное бюро не выглядело сборищем бездельников, которые спохватились только в последний момент, когда вышли все сроки.
Привет, мученически выдохнула трубка мне в ухо голосом Беримира. Ты дома?
Да, только что приехала, сдуру покаялась я и зажмурилась в ожидании врачебной проповеди о вреде нервного истощения.