А кто такой Агний Лиховских? предсказуемо заинтересовался Хотен, заглянув мне через плечо.
Начальник первой смены шахтеров, наверно, я пожала плечами и отложила ручку. Найден говорил, что шел побеседовать с ним насчет найма на работу, значит, пропуска у него еще не было, и сотрудником он записаться не мог. Надо будет напомнить ему, чтобы отметился в журнале как порядочник, а то будут проблемы с выездом.
Хотен машинально кивнул и отвлекся на громкую трель переговорника. Взглянул на экрани жестом велел мне возвращаться в автосани, а сам еще добрую четверть часа выплясывал вокруг, напрягая пограничников, хмурясь и ругаясь в трубку.
Что-то случилось? настороженно спросила я, когда он все-таки залез в тепло и законопослушно потянулся к ремню безопасности.
Лют звонил, хмуро буркнул ревизор, но, не увидев и тени понимания на моем лице, снизошел до объяснений. Это член комиссии, занимается делом о попытке подключения к магистральному трубопроводу. Кстати, дай-ка мне номер Найдена, надо бы с ним переговорить как со свидетелем.
У него переговорник сперли, напомнила я. Вряд ли он мог где-то здесь купить новый. Он что, единственный свидетель?
Единственный живой, уточнил Хотен и стартанул в открывшиеся ворота. Его напарника тоже вморозило в общую скульптурную композицию вместе с собственно обвиняемыми. Глыба льда размером с половину станции подключения вышла. Чтобы выжить при таком раскладе, нужно быть Найденом, он чуть усмехнулся.
Меня передернуло.
Чтобы смеяться над таким раскладом, наверное, нужно быть ревизором.
В полукилометре за воротами действительно начиналась весна.
Хотен подъехал к самому краю снежного покрова так, что еще десяток сантиметрови с возвращением назад в городок могли бы возникнуть крупные проблемы; бросил парку прямо в салоне и выпрыгнул наружу, тут же удивленно охнув и отскочив в сторону. Не сразу сообразив, в чем дело, я повторила его ошибку.
Снег был талый, и из-под него кое-где проглядывали подснежники, презревшие привычное течение времени. Красоту я предпочла оценивать уже после прыжка «в весну», на относительно сухую землю. А потом обернуласьи невольно нахмурилась.
До Малых Буйков было рукой подать. Какая-нибудь пара недельи морозное пятно доберется до полей, загубит урожай и начнет подкрадываться к домам.
Мы все-таки опоздали.
Морщины появятся, напророчил Хотен и провел пальцем у меня между бровей, разглаживая сердитую складочку. Брось. Поселок живет не столько земледелием, сколько рыбными прудами, а они с другой стороны. Время еще есть. Завтра сдашь свою трассировку, а я побеседую с главой комиссии по согласованию, чтобы проект быстрее пустили в работу.
Не вздумай! напряглась я. Нет уж, пусть проверяют нормально, этой магистрали еще несколько десятков тысяч человек магией снабжать!
Тогда тем более не хмурься, хмыкнул ревизор. А то я не выдержу и пропишу всем люлей. К тому же я тебе этого не говорил, но наверху все равно уже прикидывают размеры компенсаций жителям Малых Буйков. Никто там с голоду не помрет, даже если морозное пятно доберется до рыбных прудов.
А от холода? хмуро уточнила я.
Хотен закатил глаза и отвесил мне смачный щелбан.
Все, что ты можешь для них сделать, это выпустить трассировку. Но ты так или иначе собиралась сделать это завтра. А сегодня у тебя выходной, осмелюсь напомнить, и в Малых Буйках есть относительно пристойное кафе. Идем.
Я выдавила из себя виноватую улыбку и взяла его за руку. Свидание, да кажется, у меня полгода их не было. Отделаться бы еще от мысли, что я и этого не заслужила!..
Возле поселка и правда одурительно пахло цветущей черемухой: два невысоких деревца, густо увешанных пушистыми белыми соцветиями, росли по обе стороны от дороги и создавали впечатление почетного караула на воротах в май. Вечернее солнце уже не грело, но щедро рассыпало золотистые блики в молодую листву, и та играла всеми оттенками зеленого.
Контраст с моей привычной обстановкой был оглушающим, и меня не оставляло ощущение нереальности происходящего.
Вот это жизнь! заулыбался Хотен, прислушиваясь к птичьему щебету.
Я задумчиво кивнула, соглашаясь, и тут же мотнула головой, прогоняя непрошенные мысли. Реально-нереальноразберемся позже: если утром обнаружу на носу веснушки, значит, все было наяву, если нетпопрошу Любовь Казимировну на всякий случай перепроверить проект трассировки. Мало ли что.
Погуляем? неуверенно предложила я, оглядываясь на черемуху. Пахнет волшебно
Мне рассказали про одно место, где тоже волшебно пахнет, усмехнулся ревизор и свернул на боковую улочку, слегка затененную ровным рядом молодых берез. Лично я намерен для начала там поужинать.
Я пожала плечами и согласилась, позволяя вести меня куда угодно.
Поселок был не настолько мал, чтобы все жители знали друг друга в лицо, и на нас почти не обращали внимания. Оно и к лучшему: пока Хотен не размахивал корочками, отпугивая излишне любопытных, от нас никто не шарахался и не пялился с суеверным ужасом. Впрочем, нет, ладно, на меняпялились. Но весеннее солнышко должно было решить проблему с бледной, как у покойницы, физиономией буквально за полчаса-час, так что я не заморачивалась и с удовольствием крутила головой, рассматривая улочку.
Зданияв основном типовой застройки, квадратные, приземистые и невысокие; скупость в архитектурном оформлении скрадывалась живыми изгородями из шиповника, березами в непременных сережках, рано зацветшей вишней и всенепременной черемухой, пропитавшей воздух сладким ароматом. Для меня так пахла веснахоть в родном Штильграде она и наступала гораздо раньше.
Владелец намеченного Хотеном кафе оказался не промах, и на маленьком уютном участке перед зданием (серым, квадратным и двухэтажным, кто бы сомневался) установил несколько столиков под простеньким матерчатым навесом. Ревизор, поймав мой алчущий взгляд, понятливо хмыкнул, но сначала все равно затащил меня внутрьзаказывать. Из прохладного сумрака здания я вырвалась сразу же, ткнув пальцем в первые попавшиеся строчки меню: сюрпризом будети заняла угловой столик поближе к зеленеющим кустам.
Кажется, мне нужно было вырваться из Временного городка не меньше, чем Хотену. И уже за эти несколько сворованных часов чужой весны можно было влюбиться в него заново.
Сказкам, увы, свойственно заканчиваться.
Моя прервалась на следующее утро. За время моего отсутствия отдел нормоконтроля нашел еще несколько ляпов и прислал дополнительные замечания, а сверху (как нельзя вовремя) красовалась служебная записка от строительного отдела, по обыкновению, севшего балкой перекрытия на трубы и требующего немедленно (а лучше позавчера) перечертить одну из камер.
Что вы там за балки такие принялижалобно простонала я, цапнула записку и пошла к строителям.
Ратиша, ты ли это? удивилась Велислава, оторвавшись от голографа с чертежами и увидев меня в дверях.
«Значит, все-таки веснушки», хмыкнула я про себя и тут же заявила, помахав служебной запиской:
Не я, но узел трубопроводов почему-то переделывать мне. Почто такая несправедливость, не объяснишь?
А, это, чуть нахмурилась соседка. Вчера пришло указание усилить перекрытие. Вроде как в перспективе там будет еще одна дорога для грузового транспорта, только не спрашивай, зачем.
У меня такое чувство, как будто наверху твердо решили не дать нам выпустить проект вовремя, проворчала я и, сложив служебную записку в карман, велела: Показывай, что тебе там мешает. Прикинем, куда и насколько сдвигать трубы.
Велислава бодро кивнула и потянулась к голографу, приближая нужную область. А якак какая-нибудь бессмысленная светская сплетницавместо чертежа уставилась на тонкое запястье подруги, которое украшал резной деревянный браслет. Новый и, похоже, ручной работы: крупный семилепестковый цветок, так удачно вписанный на место бывшего сучка, что казался проросшим прямиком из мертвой древесины, как живая аллегория торжества творчества над смертью и тленом.
Так, сказала я и гнусно ухмыльнулась.
Велислава проследила мой взгляд и покраснела, как восьмиклассница на сельской дискотеке.