А Вы, господин, откуда про шторм знаете? - Поинтересовался еще один старик. Он был одет немножко иначе, чем остальные. Я с интересом разглядывала его богато расшитую рубаху. Праздничная, что ли? И когда только успел?
Чую. Вода говорит. - Просто ответил муж.
Да господин никак маг?!- Ахнула все та же старушка, но на нее зашикали со всех сторон.
Водник. - На этот раз Арвид ответил еще короче и кивнул Виту, мол, дальше сам.
Кивнув селянам, Арвид пошел в Тиллю и Хойгеру. Судя по жестам, он указывал им, куда подгонять повозки.
Я не ошиблась. Уже через пару мигов повозки двинулись с места, цепочкой втягиваясь вокруг площади. Одна из тех, которые господин наместник выделил Марьяне, поехала к небольшому, но довольно крепкому на вид дому. Видно, это и был дом той самой престарелой вдовы, у которой наша вендка заночевала. Интересно, ни Марьяны, ни детей я сегодня не видела, но сама-то вдова на сход приходила, или ей и так все уже рассказали? Интересно было бы на нее посмотреть. Остальные повозки поделились поровну между домами, которые мы смотрели вторым и третьим.
Я оглянулась, решаясь, куда мне идти. Помню, что мы со старостиной договаривались о стирке, но если Арвид прав и ночью ожидается большой шторм, стирка сегодня будет явно не ко времени. Да и дел у женщины, наверное, будет и без меня полно, на добротном-то хозяйстве. Мелькнула даже мысль предложить свою помощь, но я быстро поняла, что не зная что и где, я буду больше мешаться под ногами, чем помогать. Не зная, чем еще заняться, решила пойти к выбранному нами дому. Если староста Вит пришлет туда помощниц, то какое-нибудь занятие найдется и для меня.
Уже по дороге меня догнала та старушка, что допытывалась у Арвида.
А ты, госпожа, значит, и есть наша новая хозяйка? - Внимательно оглядела она меня, словно решая, подхожу ли.
Выходит, так. - Я постаралась ответить как можно нейтральнее, не зная, как повести себя в такой ситуации.
Да ты, деточка, не обижайся, что я так по-свойски. - Женщина, видно, поняла мое замешательство. - Я тебе не то что в матери, в бабки гожусь. Я еще и старосту нашего мальчишкой помню. Так что мне уже все можно.
Я тоже улыбнулась в ответ на ее беззлобный смех. В чем-то она была права: ее возраст и благообразная внешность сразу располагали к ней, а добродушно-покровительственная манера говорить напоминала о тех временах, когда нами всеми командовала бабушка.
Я вот чего к тебе привязалась. - Перешла сразу к делу селянка. - Господин наш, сразу видно, мужчина непростой, штормом занят и людьми. А поесть-то вам все равно что-то надо. Ты хоть огонь развести умеешь? Приготовить что-то?
Приготовить - сумею. Если надо, то и огонь разведу. - Пожала я плечами. Тоже мне, наука. - Только мне топить пока нечем, и готовить не в чем.
Это не беда, разберемся. - Деловито закивала старушка своим мыслям. - А надо было спросить, надо. Кто ж его знает, чему вас, благородных, там учат?!
Так, разговаривая, мы подошли к дому. Мужчины уже подогнали повозки, и теперь один из солдат постарше старательно проверял на прочность ремизу{*}. А второй - открывал ворота в дом.
Порядок! До завтра выстоит. Загоняй! - Дал отмашку первый и телеги двинулись под навес.
Пока возницы занимались лошадьми, остальные ребята быстро вытаскивали из хозяйственной половины дома какой-то хлам, сваливая его в кучу прямо во дворе. Другие, на ходу сооружая из разросшейся по меже полыни подобие веников, обметали паутину. Я остановилась, не зная, предлагать ли свою помощь. За время дороги люди Арвида перестали быть для меня чужими, но как себя с ними вести, я порой тоже не знала.
А ладно у них выходит! - Похвалила старушка, некоторое время понаблюдавшая за солдатами. - А говорят, мужик без бабы с домом не сладит, хе-хе.
А мы - Молодой парень, кажется, его звали Фолькер, открыл было рот, чтобы что-то ответить, но тут же был утянут вовнутрь старшим из товарищей.
Дельные ребята! - Снова похвалила женщина и бодренько засеменила наперерез тому воину, что оценивал прочность ремизы.
Ты, парень, уже присмотрел, где жить собираешься? К кому на постой определишься?
Мы, бабушка, не постояльцами сюда приехали. - Мужчина старательно подбирал слова, по дуге обходя бойкую поселянку и стараясь не уронить мешок, который тащил на себе.
Так пустых домов на всех не хватит, милый. Или так и будете все в одном ютиться? Тут-то господин с семьей поселится.
Ты, говори уже, что собираешься. - Терпение мужчины начинало истощаться. Он даже остановился и поставил мешок у ноги, не решаясь в первый же день нагрубить старшей женщине, но и не зная, как иначе отвязаться от нее.
Да что говорить-то? - Старушка пожала плечами, словно все уже давно было решено и только этому недогадливому мужчине требовались какие-то слова. - У меня дом хороший, крепкий еще, но кое-где уж подновить надо. А ты, я гляжу, мужик толковый: и в дереве разбираешься, и люди к тебе уважительно. Так ты приходи, поживешь у меня, пока свой дом не поставишь. А то и на совсем оставайся, никто из дома не погонит. Можешь и дружка своего позвать, во-он того, что дурака молодого вовремя заткнул.
Мужчина слегка опешил, переводя взгляд со старушки на меня и обратно. Я только пожала плечами. Отпускать или не отпускать солдат на постой было не в моей власти, в таких делах муж оставался для них единственным командиром. Но Арвида рядом не было, поэтому, наверное, мужчина решил обратиться ко мне.
Госпожа?
А что - госпожа? - Я развела руками. - Закончите здесь, сходи хоть поосмотреться, раз добром приглашают. Все равно зимовать как-то надо. А господину Арвиду потом скажешь, когда решишься. Или я сама скажу.
Слушаюсь, госпожа. - Мужчина склонил голову в легком поклоне и снова взвалил мешок на плечи. Вопреки тяжелой походке, на лице его было написано облегчение. Я не знала, следует ли приписать это избавлению от навязчивого гостеприимства или от забот о зимовке. - Спасибо, уважаемая! - Это уже в адрес старушки.
А как Вас зовут? - Обратилась я к женщине, похоже, самочинно решившей взять опеку над приезжими господами.
Барбара я, а народ по-простому, старой Баськой называет. Да ты,деточка, мне не выкай. Госпожа, все-таки. Это я тебе выкать должна, только не привыкла я с господами водиться.
А чего ж с нами водитесь? - Обращаться на ты к пожилому и уважаемому (а как иначе, если имеет право говорить на сходе мужчин?) мне было неловко.
Зима идет. - Старушка махнула рукой куда-то, словно показывая направление, откуда эту самую зиму ожидать. - А вы приехали в ту развалюху на озере. Жалко мне вас стало. Видно же, что на этот раз Творец смилостивился, нормального человека послал.
А как Вы определили, что нормального? - Мне стало даже интересно, по какому принципу и старостина, и эта Барбара сразу определили Арвида в число своих.
Так другой бы на его месте уже народ среди ночи поднял и людей своих на постой распределил. А этот утра дождался и всего-то и попросил, что сена коням да пару лавок в пустой дом поставить. - Объяснила мне женщина.- Подати за этот год простил, хотя сами вы, видать, тоже к роскоши не сильно привычные. И потом старостина вас хвалила очень. Обходительные, говорит, господа и толковые. Даже ее хозяину, говорит, приглянулись.
А это уже было очень интересно. Значит, приглянулись мы суровому старосте, не ссориться с которым нам настоятельно советовал сосед? Надо будет, на всякий случай, мужу сказать. Поможет ему это или нет, но такие вещи неплохо знать, когда тебе каждый день приходится договариваться с человеком.
Пока мы так болтали, пришли несколько молодых девушек с ведрами, ветошью, метлами и парой свертков. Только заглянув в дом, старшая из женщин быстро распределила работу, подгоняя остальных.
Давайте, шевелитесь, девоньки! Быстрее начнем - быстрее закончим.
Госпожа! - Позвала одна из девушек, та, что несла свертки. - Мамка тут Вам пару половичков передала. Новые совсем, на продажу ткала. Возьмете?
Возьму. - Я не задумывалась особо, нужны ли нам половики. У нас дома были, пусть и здесь будут. Потом, конечно, можно и самой наткать, даже узорчатых. Это я умела и делала охотно. Но пока приятнее, если в спальне не босыми ногами на пол ступать.
Тем более, вряд ли Арвид откажет мне в такой малой прихоти, даже если и придется списать эти половички с податей следующего года. Мне бы шерсти хоть чуть-чуть, я за долгую зиму сама и напряла бы, и наткала Уж сколько вечеров мы просидели в Дюринге за веретеном, и не сосчитать. Вместе с воспоминанием о доме мне пришла в голову мысль.