Выбери карту, Келлен. Любую карту.
«На самом деле её здесь нет, нет даже её призрака», понял я.
Бене-маат, должно быть, воспользовалась магией шёлка, песка и дыхания, чтобы записать свои мысли и передать их мне с картами в виде отдельных сообщений, как пачку писем, перевязанных бечёвкой, в заклинании зашифрованы определённые ответы, основанные на том, как я себя поведу.
Оставшиеся двенадцать карт разделились на четыре незнакомые мне масти, что говорило о многом, учитывая, со сколькими мастями я уже имел дело.
В колоде аргоси каждая масть соответствует определённой цивилизации нашего континента. В более распространённых колодах игральных карт для развлечения, масти, как правило, обозначаются символами, важными для данной культуры. Например, стандартная дароменская колода воплощает одержимость её народа военными знаками: колесницы, стрелы, требушеты и клинки. Однако четыре масти этой новой колоды не были похожи ни на одни из тех, что я видел раньше.
Свитки, перья, лютни и маски.
Неужели моя мать сама придумала масти? А если да, что означает каждая из них?
Я выбрал семёрку лютней, рассудив, что никого никогда не убивали лютней.
Бене-маат улыбнулась, и в её руках появился инструмент. Она заиграла мелодию, которая так неожиданно тронула моё сердце, что я чуть не задохнулся от восторга.
Ты любил эту песню, когда был ребёнком, пробормотала она. Ты просил меня играть её часами, когда тебе бывало страшно или грустно.
Я отбросил карту, словно она превратилась в паука, ползущего по моей руке.
Мама кивнула, слегка печально, как будто знала, что я отреагирую именно так.
Выбери карту, Келлен, повторила она. Любую карту.
Я обратил внимание на карту с изображением человека, аккуратно раскладывающего на весах писчие перья. Надпись гласила: «Учётчик перьев».
Призрак матери теперь сидел за столом и писал письмо. «Мой дорогой Келлен. Прошло почти три года с тех пор, как я в последний раз прикасалась к твоему лицу. Я никогда не думала, что такое возможно. Я всегда полагала, что ты вернё»
В чём дело? вопросил я. Ностальгия? Ты забыла, что сделала со мной, мама?
Я закатал рукава, чтобы показать грязные контрсигилы, оскверняющие татуировки на моих предплечьях.
Ты разрушила все мои надежды стать магом вроде тебя, отца и Шеллы.
Я не ожидал ответа, но ощутил покалывание в затылке, и спустя мгновение мать снова заговорила.
Я знаю, ты сердишься на нас, Келлен. Ты имеешь на это полное право.
Я начинал понимать, как работает эта магия. Я не общался с матерью напрямую, но её послания были чем-то большим, нежели просто словами, нацарапанными на странице. Заклинание было составлено из полного спектра её эмоций, запечатлевшего тот единственный миг, когда мать собрала воедино все свои размышления и вложила их в карту.
Призрачная слеза скатилась по её щеке.
То, что мы сделали, разбило моё сердце. Мы верили, что защищаем тебя, защищаем мир от того, кем ты можешь стать. Мы понятия не имели, как сильно ошибались.
«Тебе следовало бы догадаться, с горечью подумал я. Мать должна защищать своего ребёнка, а не губить его».
Но вслух я ничего подобного не сказал. Я знал: на самом деле передо мной нет Бене-маат, и всё же не мог бросить в лицо своей матери такие обидные слова.
Благодарю за любезное послание, сказал я наконец. Мы закончили? У меня важная встреча в тюремной камере. Поэтому, если у тебя нет чудодейственного лекарства от
Бене-маат вытянула руку, указывая на другую карту. Я положил на место ту, которую держал в руках, и взял девятку перьев.
Выражение лица мамы стало решительным; вокруг неё страница за страницей расположились наброски и схемы эзотерических формул.
Каждый день с тех пор, как ты уехал, я пыталась найти способ снять контрсигилы. Я прочла все до единой книги знаний в наших святилищах, консультировалась с мастерами чар по всей стране. Я изучила каждый клочок пергамента, которые твой отец привёз из Аббатства Теней, надеясь отыскать в них сведения об эфирных гранях Чёрных Теней; сведения, дающие способ восстановить твою связь с высшей магией. Временами мне казалось, что я уже близко
Она замолчала, в отчаянии сжимая кулаки. Её образ затрепетал и исчез.
«Чары, должно быть, требуют полной сосредоточенности, чтобы запечатлеть сообщение в карте, подумал я. Каждый раз, когда она теряет концентрацию, ей приходится останавливаться и начинать всё заново».
Что значит «близко»? спросил я. Ты хочешь сказать, что есть лекарство?
Другая карта засветилась ярче остальных. Продавец масок. Я поднял эту карту.
Очень многое из того, что мне говорили, оказалось ложью, Келлен. Фальшивыми обещаниями. Так называемые тайные методы нанесения новых сигилов в результате породили лишь временные иллюзии.
Значит, всё безнадёжно?
Думаю, не стоило удивляться. Я знал: из всего, что я потерял, покинув свой народ, единственное точно никогда не удастся вернуть волшебство. Я научился жить с этим. Владея только лишь магией дыхания, имея взрывчатые порошки, монеты кастрадази и разные трюки, которые я сумел освоить в дороге иногда я даже гордился тем, что могу перехитрить своих врагов без заклинаний. Но порой я просыпаюсь посреди ночи, и каждый дюйм моего тела блестит от пота, а пальцы дёргаются, вспоминая десятки соматических форм: я тысячи раз упражнялся, чтобы суметь сотворить заклинания, которые никогда не произнесу. Я так отчаянно хотел ощутить вкус магии! Его не заменит никакая еда или питьё.
Как и весь мой народ, я был одержим. Я подсел на магию, когда на моих предплечьях появились первые татуировки. Я никогда не смогу утолить эту жажду, и вряд ли она когда-нибудь ослабеет.
Призрак матери показал за мою спину, я обернулся и увидел вора масок карта поднималась над другими, маня взять её. Когда я это сделал, мама перешла на шёпот:
Может быть, способ существует.
Я обернулся, чтобы посмотреть на Бене-маат: она стояла на прежнем месте. В её взгляде читалась неуверенность, как будто она боялась кто-то ворвётся и прервёт наше общение.
Что ты имеешь в виду? спросил я.
Она изо всех сил пыталась выдавить из себя слова, не теряя сосредоточенности, необходимой, чтобы и дальше передавать свои мысли карте.
Наш народ ошибался насчёт магии, Келлен. Ужасно ошибался! И только сейчас мы понимаем цену их ошибки. Фундаментальные силы гораздо сложнее, чем мы предполагали, и формируются иначе, чем мы могли себе представить. Есть обычаи, столь же древние, как и наши собственные широко распространённые у разных народов, проживающих на этом континенте. Большая часть народных знаний утеряна, но я обнаружила следы былого в старых песнях и историях.
Неудивительно, что ей было так трудно поддерживать заклинание. Слышать, как маг джен-теп признаёт, что не только наш народ способен творить высшую магию, было своего рода святотатством, беспокоившим даже меня.
Далеко отсюда есть место, где, как мне кажется, я смогу найти средство, чтобы искупить вину за преступление, которое мы с твоим отцом совершили, и вернуть тебе шанс стать истинным магом джен-теп.
На её лице читалась решимость, я помню это выражение ещё с детства.
Клянусь, сын мой, нет такой цены, какую я не заплачу, чтобы подарить тебе будущее.
Я сглотнул. Моё дыхание участилось, сердце забилось слишком быстро. То, что предлагала мама, открывало такие перспективы Но я путешествовал по дорогам этого континента, перевидел почти все разновидности мошеннических игр и сам играл в половину из них. Не всё поддельно в нашем мире, но ценное не даётся даром.
Я потянулся к карте с изображением двух людей, обменивающихся товарами над развёрнутым свитком. Мой народ не пользуется свитками для заклинаний или посланий. Мы предпочитаем их для подписания контрактов.
Вернись домой, сказала мама. В её голосе звучала скорее мольба, чем начальное предложение цены на аукционе. Вернись к нам. Теперь твой отец Верховный маг. Он снял с тебя ордер-заклинание.
Жаль, он не упомянул об этом тому лорд-магу, который только что пытался меня убить.
Призрак матери ничего не ответил. Конечно, Бене-маат и не могла ничего сказать, она не знала о последнем покушении на мою жизнь. Кроме того, могу поспорить, того парня наняли дароменские заговорщики, а не мой народ.