В опочивальне все еще пахло стружками и деревом. Свежо, сладко. Харальд, скинув плащ, дождался, пока Сванхильд останется в одном платье. Велел:
Распусти волосы.
Потом подумалинтересно, когда сработает тот капкан, что он поставил? И когда Сванхильд со своей жалостливостью заметит ту девку? Сообразит, что происходит?
Затем мелькнула другая мысльвсе-таки девчонка странная. Словно и не среди обычных людей росла. Ведь знает, кто он, что он. Сколько народу сгубил. Однако даже на него с жалостью смотрела. И там, в Хааленсваге, и здесь, в Йорингарде.
Желание, накатившее еще у сараев, от этих мыслей тише не стало. Харальд дошел до кровати, сел, стащил с себя сапоги, рубаху. Потребовал:
Иди сюда.
И когда Сванхильд встала рядом, подтянул к себе поближе. Наклонился, прижался щекой к ее животу, прикрытому многослойной одеждой. Ощутил, как она выдохнулаи, глядя снизу вверх, потянулся, отловил руками завязки на мелких сапогах. Спросил насмешливо:
Помочь тебе снять сапоги, жена? Раз уж у вас именно это означает, что люди поженились?
Сванхильд взглянула обиженно. Выдохнула:
Когда мне в лицо брызгать кровью, там, на свадьбе я не кривилась. Не смеялась. Потому что это для тебя, Харальд.
Она дернулась, чтобы отступитьно он не позволил, прихватив ее за колени. Приказал, выпрямляясь:
Стой на месте.
А потом посмотрел ей в лицо.
Девчонка залилась румянцем так, что щеки запунцовели. Смотрела и испуганно, и отчаянновсе вместе
Сказав то, что сказала, Забава и сама перепугалась.
Разве можно было такое говоритьи кому? Харальду.
Это Харальд вернул ей все, что она потеряла. Свободу, право людям в лицо смотреть и себя не стыдится, потому что она теперь не девка для срамного дела, а честная жена при муже. Прилюдно в жены взятая, по всем обычаям.
Пусть и чужим для нее.
А Харальд еще и то дал, чего раньше у нее не было. Дом полная чаша, жизнь в довольстве, его ласка и забота
А она возьмида такоескажи. Словно и не благодарна ему
Но ведь и я старалась, самой себе в мыслях возразила Забава. Гудню и Тюре в рот смотрела, все, что они говорили, делала. Потому что зналаон так захотел. И чтобы быть рядом с Харальдом, многое надо узнать, многому научиться.
Самого Харальда тоже слушалась. Скажет сядьсадилась, скажет встаньвставала
Только в одном против его воли пошлачто к Красаве бегала. И за других просила.
Может, ему обычай из моих краев и смешным показался, мелькнуло у Забавы, но ведь я над его обычаями не смеялась. Хоть тут вон, и песни стыдные на свадьбах поют, и кровью жениха с невестой обливают.
И если Харальд один раз такое сказал, то и второй раз скажет. Потом еще чем-нибудь попрекнет. Всякий ручей с малой капли начинается.
Но все равнонужно ли было такое ему в лицо бросать? Стерпела бы. Мало, что ли, терпела за свою жизнь?
Харальд сидел с каменным лицом, и Забаве вдруг захотелось попросить у него прощения. Повиниться перед ним, что глупость сболтнула.
Но что-то внутри позвякивало натянутой струной. И не давало.
Прогонит, решила она. Вот прямо сейчас и прогонит от себя
Обиделась, холодно подумал Харальд. С чего бы это? Он всего лишь подшутил.
Хотя посмейся при нем над обычаями Нартвегра кто чужойживым от него не ушел бы. Это для него те сапоги в первую ночьсмешно. А у нее мать так отцу сапоги снимала. Бабки с прабабками. И шутки егои над ними шутки.
К тому же он сам хотел, чтобы девчонка забыла о своих краях. О своих обычаях. Но пока он ей о них напоминает, этого не произойдет.
Больше так не скажу, наконец объявил Харальд.
И, нагнувшись, дернул завязки на ее сапогах. Велел:
Раздевайся.
Сванхильд помедлиларот приоткрылся, губы задрожали. Не знай с чего вдруг попросила:
Отвернись.
Харальд, недовольно скривившись, глянул в сторону стены над кроватью, увешанной оружием с того края, где спал он. Подумал, рассматривая поблескивавшие при свете светильников лезвиячто, опять стесняться начала?
Не дал бы он промашку с этим обычаемтак и не позволил бы. И отворачиваться бы не стал. Ну ничего, еще посмотрит
Девчонка в три шага утопала к сундукам, зашуршала одеждой. Но к нему уже не вернулась. Ушла к своей половине кровати, залезла там под покрывало. Затаилась молча.
И он, фыркнув, поднялся. Стащил с себя штаны, сдернул с нее покрывало.
Сванхильд лежала на боку, лицом к нему. Сжатые колени подтянуты к животу, руки перед грудью
Но смотрела уже не обижено. Затаенно смотрела, с ожиданиеми вроде как с сожалением.
Хараль сел на кровать с ней рядом, легко поднял, затащил к себе на колени. Спросил, погладив по спинено не опуская руки до поясницы, там, где свежий шрам:
Что хочешь взамен? Только многого не проси. За глупые слова вергельд положен небольшой.
Что такое вергельд? тут же заинтересованно спросила Сванхильд.
И повернулась к нему. Харальд тяжело дыхнулбедрами почувствовал двинувшиеся по ним округлости ягодиц, впадинку между ними. Да еще его копье, уже напрягшееся и до этого упиравшееся ей в бок, теперь скользнуло по шелковистой коже.
Но сказал он почти спокойно:
За глупости у нас платят выкуп. И называют это вергельдом. Платят за дурное слово. За оскорбление. За увечье. Иногда и за чью-то смерть, если убили не со зла, по случайностиа родичи согласны принять вергельд и не мстить. Я сказал тебе то, что не следовало говорить. Какой вергельд ты хочешь за это?
Харальд уже приготовился к тому, что Сванхильд опять попросит за сестру. Но она вместо этого помотала головой. Опять залилась краскойи чуть ли не извиняющимся тоном заявила:
Нет. Ты и так все дать. Чего я хотеть?
И он, прихватив ее одной рукой за плечи, другой поймал одну из грудок. Поцеловал хрупкое плечо над ключицейрядом с тем местом, где еще не прошел след, оставленный его губами прошлой ночью. Выдохнул ей в ухо:
Я от своих слов не откажусь. За мной вергельд. А ты пока решай, чего тебе хочется
А чего мне хотеть, подумала Забава, начиная понемногу задыхаться от рук Харальда. И от его губ.
Потом мыслей и вовсе не осталось. Только и было, что пальцы его, ласкавшие ее между ногсначала медленно, а потом все быстрей. Другая рука, державшая за плечии даже не дававшая повернуться к нему, обнять.
А ей этого хотелось. Только как повернуться, если она между руками Харальда зажата? Под животом рука, на спине рука
И Забава погладила его мужское копье, уже торчавшее между ее боком и его животом. Харальд издал хриплый звук, проворчав что-то неразборчивои вдруг просунул ей руку под ноги, подхватив их снизу. Дернул, заставляя согнуть. Одним толчком поставил ее на коленки. Сам тут же очутился сзади, тоже встав на колени.
Тело его было горячимкак к печке натопленной прислонилась. И копье упиралось жестким колом Забаве в спину.
Она опять прохладная на ощупь, лихорадочно подумал Харальд. Или это ему так казалось?
Он обхватил ее, накрыл ладонью одну из грудей. Ощутил кожей между мозолями затвердевшую бусину соска, отчего по сознанию словно стрельнула медовая дымка. Потянулся второй рукой к завиткам под животомпогладить напоследок.
Там было влажно, скользко.
Мелкие ступни, зажатые между его щиколоток, дрогнули. Харальд животом почувствовал, как Сванхильд прогнулась в поясе. Ягодицы скользнули по основанию его копья
И он согнулся, заставляя нагнуться и девчонку. Рукой, которой гладил ее между ног, оперся о кровать. Прошептал на ухо, которое было так близконо пряталось под пологом золотистых волос, свесившихся вниз:
Значит, все дать? Сванхильд учись говорить правильные слова. В следующий раз говориподумаю.
Ей бы сначала научиться хотеть чего-нибудь для себя, мелькнуло у него.
Он вскинулся, прихватив ее растопыренными пальцами за бедра. Чуть отодвинулсяи в этот момент Сванхильд тоже приподнялась, оглянувшись на него через плечо. Изогнулась при этом гибкой ящеркой
И Харальд увидел, как она беззвучно ахнула, когда ей между ног вошло его мужское копье. Приоткрытые губы дрогнули, спина снова прогнуласьгибким луком, который только начали натягивать.
Не зря это дело скальды называют битвой, подумалось вдруг ему.