Мысль о том, что горячая еда вот так запросто ждала ее три раза в день, по-прежнему ее поражала. Но что и сколько бы она ни ела, насытить ее наголодавшееся тело было невозможно. Каждый час ее желудок начинал урчать, как колокола башни Харкнесса. Алекс всегда брала с собой два сэндвича и завернутые в салфетку шоколадные печенья. Запас еды в рюкзаке вызывал у нее чувство защищенности: если все это закончится, если ее всего этого лишат, ей не придется голодать минимум пару дней.
Хорошо, что ты столько тренируешься, заметила Мерси, глядя, как Алекс жадно ест гранолу. Только вот на самом деле она, конечно, не тренировалась, и рано или поздно быстрый метаболизм перестанет ее выручать, но ей было просто все равно. Как думаешь, надеть юбку на «Психоз Омеги» завтра ночьюэто чересчур?
Ты по-прежнему собираешься на эту вечеринку братства?
Мерси твердо решила, что им с Алекс нужно побывать на пяти вечеринках, чтобы завести знакомства, и одной из этих вечеринок должен был стать «Психоз Омеги».
Не у всех же есть смазливый кузен, который водит нас в интересные места. Так что да, собираюсь, пока меня не позовут на вечеринку покруче. Это тебе не школа. Мы не обязаны дожидаться, пока нас куда-то пригласят, как каких-то неудачниц. Я и так сто раз наряжаласьно только для того, чтобы в итоге меня, кроме тебя, никто так и не увидел.
Ладно, я пойду в юбке, если ты пойдешь в юбке, сказала Алекс. А еще Мне придется одолжить у тебя юбку.
Наряжаться на вечеринки братств было не принято, но, если Мерси хотелось разодеться для кучки парней в костюмах химзащиты, значит, именно так они и поступят.
Тебе надо надеть эти твои ботинки со шнурками, добавила она. Пойду за добавкой.
Белладонна подействовала как раз, когда Алекс накладывала себе на поднос блинчики с арахисовым маслом, и она резко втянула в себя воздух, почувствовав себя совершенно бодрой. Казалось, будто за шиворот ей засунули ледяное яйцо. Разумеется, именно в этот момент профессор Бельбалм подозвала ее к своему столу. Преподавательница сидела за угловым столиком под решетчатыми окнами. Ее прилизанные седые волосы блестели, как голова тюленя среди волн.
Твою мать, сказала себе под нос Алекс и съежилась, когда губы Бельбалм изогнулись, будто та ее услышала.
Дай мне минутку, сказала она Мерси и поставила поднос на их стол.
Маргарита Бельбалм была француженкой, но по-английски говорила безупречно. Ее белоснежные волосы были подстрижены под гладкое, строгое каре, словно высеченное из кости и лежащее на ее голове неподвижно, как шлем. Она носила ассиметричную черную одежду, спадающую в высшей степени элегантными складками, и излучала безмятежность, от которой Алекс потряхивало. Алекс трепетала перед ней с тех пор, как впервые увидела ее стройную безукоризненную фигуру в ознакомительный день в Джонатане Эдвардсе и почувствовала аромат ее перечных духов. Бельбалм была профессором феминологии, главой колледжа Дж. Э. и одной из самых молодых преподавательниц, получивших постоянный контракт. Алекс не слишком хорошо понимала, что подразумевается под постоянным контрактом и что значит «молодая» тридцать, сорок или пятьдесят? В зависимости от освещения Бельбалм выглядела по-разному. Сейчас, когда Алекс была под воздействием белладонны, Бельбалм можно было дать от силы лет тридцать, и отражающийся от ее белых волос свет мерцал, как крошечные падающие звезды.
Здрасте, сказала Алекс, замерев за спинкой одного из деревянных стульев.
Александра, сказала Бельбалм, положив подбородок на сложенные руки. Она всегда путала имя Алекс, и та никогда ее не поправляла. Признаться этой женщине, что ее зовут Гэлакси, было бы немыслимо. Я знаю, что ты завтракаешь с подругой, но мне нужно тебя украсть. Алекс еще не видела никого с настолько утонченными манерами. У тебя найдется минутка? вопросы Бельбалм всегда больше походили на утверждения. Ты зайдешь в кабинет, да? Там мы сможем побеседовать.
Конечно, сказала Алекс, хотя на самом деле хотела спросить: «У меня неприятности?» Когда в конце первого семестра Алекс оставили на испытательный срок, Бельбалм сообщила ей эту новость, сидя в своем элегантно обставленном кабинете и положив перед собой три работы Алекс: одну по «Парням что надо» для курса по социологии на тему организационных катастроф; другую по «Позднему воздуху» Элизабет Бишопстихотворению, которое она выбрала за краткость, но позже поняла, что ей нечего о нем сказать и она даже не может заполнить пространство листа солидными длинными цитатами; третьюк семинару по Свифтуона рассчитывала, что писать о нем эссе будет весело, из-за «Путешествий Гулливера». Как выяснилось, «Путешествия Гулливера», которые она читала, были детской версией и не имели ничего общего с заумным оригиналом.
Бельбалм пригладила ладонью бумаги и мягко сказала, что Алекс следовало предупредить о своих трудностях в обучении:
У тебя же дислексия, да?
Да, солгала Алекс. Ей нужно было как-то объяснить тот факт, что она настолько отстает от однокурсников. Она чувствовала, что ей должно стать стыдно за то, что она не поправила Бельбалм, но не могла не воспользоваться этим объяснением.
И что теперь? Семестр начался не так давно, чтобы Алекс успела снова облажаться.
Бельбалм подмигнула и сжала ее ладонь.
Ничего страшного. Не нужно пугаться, пальцы профессора были прохладными и костлявыми, твердыми, как мрамор; на ее безымянном пальце мерцал единственный крупный темно-серый камень. Алекс сознавала, что поедает кольцо глазами, но из-за наркотика оно казалось горой, алтарем, планетой на орбите. Я предпочитаю штучные украшения, сказала Бельбалм. Простота, хм-м?
Алекс кивнула и, сделав над собой усилие, отвела взгляд. На ней самой сейчас были дешевые серьги, которые она стащила из Сlaires в молле Fashion Square. Простота.
Пойдем, сказала Бельбалм, поднявшись и взмахнув изящной рукой.
Я только сумку возьму, ответила Алекс, вернулась к Мерси, запихнула в рот блинчик и принялась торопливо жевать.
Ты видела? спросила Мерси, показывая Алекс экран телефона. Ночью в Нью-Хейвене убили какую-то девушку. Напротив Пейна Уитни. Похоже, ты утром проходила прямо мимо места преступления!
Жесть, сказала Алекс, взглянув на ее мобильник. Я видела прожекторы, но подумала, что там просто случилась какая-то авария.
Кошмар. Ей было всего шестнадцать, Мерси потерла руки. Чего хочет Красотка Бельбалм? Я думала, мы будем разбирать твое эссе.
Мир сиял. Алекс чувствовала себя полной сил и способной на все. Мерси была к ней добра, и Алекс хотелось поработать с ней, пока эффект белладонны не пошел на спад, но она ничего не могла поделать.
У Бельбалм сейчас есть время, и мне нужно обсудить с ней свое расписание. Встретимся у нас в комнате?
«Эта сука врет, как дышит», как-то сказал об Алекс Лен. Он много чего говорил, пока не умер.
Алекс вслед за преподавательницей вышла из столовой и пошла через двор к ее кабинету. Ей было неловко бросать Мерси. Мерси родилась в семье профессоров, живущей в богатом пригороде Чикаго. Она написала какое-то нереально крутое сочинение, впечатлившее даже Дарлингтона. У них с Алекс не было ничего общего. Но им обеим было не с кем сидеть в столовой, и Мерси не засмеялась, когда оказалось, что Алекс не знает, как правильно произносится фамилия Гете. При ней и Лорен Алекс было легче притворяться, что ей здесь самое место. И все-таки, если Красотка Бельбалм требует твоего присутствия, спорить не приходится.
У Бельбалм было два помощника, которые сменяли друг друга за столом перед ее кабинетом. Этим утром была смена очень жизнерадостного, очень смазливого Колина Хатри. Он был членом «Свитка и ключа» и обладал каким-то особым дарованием в химии.
Алекс! воскликнул он так, будто она долгожданная гостья на вечеринке.
Энтузиазм Колина всегда казался искренним, но иногда из-за этой его неуемной энергии ей хотелось психануть и проткнуть ему ладонь карандашом. Профессор повесила свое элегантное пальто на вешалку и позвала Алекс в кабинет.
Чай, Колин? с вопросительной интонацией произнесла Бельбалм.
Конечно, сказал тот, сияя не как помощник, а скорее как прислужник.