А что это стучит? поинтересовалась я, решив на время отложить выяснение отношений. Тело все еще хранило воспоминание о чужом прикосновении, чужом тепле, и надо было как-то отвлечься.
О, это готовится твое платье, улыбнулся Альмир. Хочешь взглянуть?
В жизни я всегда обходилась простой одеждой типа джинсов, футболок и удобных туфель, но платья всегда вызывали у меня какой-то завороженный интерес. Я будто бы понимала, что это не для меня, что я обязательно буду в них путаться и не смогу нормально двигаться. Но я всегда хотела стать девушкой с подиума, легкой и изящной, в длинном красивом платье
Конечно, хочу!
Альмир поднялся с кровати, и я с облегчением увидела, что на нем было что-то вроде пижамных штанов. Слава богу, не хватало еще, чтоб он всю ночь терся об меня причиндалами. Повинуясь его жесту, в стене открылась очередная потайная дверь. Я подошла к ней и, заглянув внутрь, увидела маленькую комнатку без окон, озаренную светом десятков свечей.
В самом центре комнаты было платье, да какое! Нежный голубой шелк был отделан кружевом цвета морской волны, по пышному подолу бежали завитки золотого шитья, а вместо пояса трепетали полупрозрачные зеленые бабочки. Но самым удивительным были мыши! Несколько дюжин мышей, одетых в крошечные белые камзольчики и черные башмачки, хлопотали над платьем. Одни, вооруженные иголками и нитками, со знанием дела возились у подола. Другие, повинуясь указаниям крупной черной крысы, украшали ткань мелкими серебряными звездами. Третьи отделывали корсаж, а четвертые сновали в белоснежной пене нижних юбок. Увидев, что за ними наблюдают, мыши прекратили работу, выстроились в шеренгу и хором пропищали:
Доброе утро, хозяин!
Черная крыса подошла к нам и важно сообщила:
Платье почти готово, хозяин.
Замечательно, одобрительно кивнул Альмир. А что жуки?
Крыса с той же важностью отошла в сторону и принесла огромный хрустальный ларец. Крышка откинулась, и я увидела бриллиантовое ожерелье, рассыпавшее во все стороны синие и алые брызги света. В ларце сидели два жука размером с мою ладонь. На пучеглазых личиках были круглые золотые очки, а в лапках жуки держали инструменты.
Практически закончили, произнесла крыса. Остались только мелочи.
Альмир вновь кивнул, и крыса унесла ларец на прежнее место. Я смотрела на платье и мышей, будто зачарованная. Наконец, колдун потянул меня за руку:
Пойдем, они стесняются, когда на них смотрят.
Мы вернулись в спальню, и я спросила:
Это обычные мыши или что-то волшебное?
Были обычные, Альмир вновь вытянулся на кровати и похлопал ладонью по одеялу, приглашая составить ему компанию. Я некоторое время постояла просто так, а потом послушно опустилась на свою половину.
Видишь ли, мыши и крысыдавний бич замков, сказал колдун. Когда мой король-отец отправил меня сюда, я решил, что незачем добру пропадать. Теперь мыши заняты ткачеством, а мы их кормим за это.
Я удивленно посмотрела на него. Этот мир был жестоким и грубым, но добрые чудеса делали его вполне пригодным для жизни.
А жуки?
О, жуки совсем другое дело. Это редкость, признался колдун и мечтательно улыбнулся. Я привез их с Риджабийского хребта. Они занимаются тем, что прокладывают ходы в горе, роют пещеры Немного их поправил, и теперь они гранят драгоценные камни. Неплохо, правда?
Неужели ему нужно мое одобрение? Или просто решил распустить хвост?
А почему король отправил тебя сюда?
Спокойное расслабленное лицо Альмира стало строгим и жестким. Перемена была настолько молниеносной, что я поежилась.
Мой король-отец считает, что наследник престола ведет себя легкомысленно, сухо сказал колдун. Много пьет, связался с Марикой, привечает тех, кого можно назвать достойными людьми только с натяжкой. Я слежу за тем, чтобы принц был жив и здоров. Попутно выполняю его мелкие прихоти, но это уже не столь важно.
Похоже, это была вежливая версия фразы «не твоего ума дело». Я вдруг подумала, что о Вельдмаре так ничего и не известно. Вернулся ли он в замок? Где его отряд?
А где Вельдмар? поинтересовалась я. На пиру его вроде бы не было.
Конечно, не было. Я бы обязательно заметила его белесую харю.
Бекингем его сильно оглушил, сообщил Альмир. Валяется где-то в своих комнатах. Принц, кстати, в ярости. Товар следовало довезти в целости и сохранности, а не портить его.
Меня не испортили глухо откликнулась я. В очередной раз пришло понимание того, сколько всего невероятного случилось со мной всего за два дня. Альмир деликатно дотронулся до моего плеча и сказал:
Вот и слава богу. Бекингем сказал, что ты кричала и отбивалась, как дикая кошка.
В его голосе прозвучала похвала.
Когда наша свадьба? я решила сменить тему и лишний раз не ковырять больных мест.
Сегодня вечером, сообщил Альмир с радостной улыбкой. Церемония будет не пышная, простенькая, но милая. Здесь есть свой храм, там нас и обвенчают.
Я еще не сказала «да», мне захотелось проявить гонор. Что поделать, такая вот дурацкая натура
Альмир посмотрел на меня с хитрым добродушным прищуром и ответил:
Не беда. Еще скажешь.
* * *
На манекене платье смотрелось намного лучше, чем на мне.
Нет«лучше» это не совсем то слово. Когда под вечер служанки меня одели, то на мгновение я ахнула. Сбылась мечта стать принцессой. Но вот того, что платье почти полностью обнажит мне плечи и грудь, я не ожидала. И того, что корсет превратит мою скромную единичку в нечто вполне впечатляющее, я не ожидала тоже.
Прелестно, ваша светлость! щебетали девушки. Худенькие, чернокожие, они суетились вокруг меня, поправляя юбки и смахивая пылинки.
Очаровательно!
Просто потрясающе!
Потом пришел парикмахер с целым чемоданом каких-то жутких инструментов и за четверть часа соорудил у меня на голове очень красивую прическу с локонами и прядями, перевитыми жемчужными нитями. Оценив свою молниеносную работу, он одобрительно поцокал языком и удалился.
Я осталась одна.
Девушка в зеркале не имела со мной ничего общего. Некоторое время я всматривалась в свое отражение, а затем скорчила гримаску, придав лицу презрительное выражение Альмира, и пробубнила:
У меня было много женщин, Полина. Бу-бу-бу. Но ни одну я не брал силой, бу-бу-бу.
Я скорчила рожу еще страшнее и показала отражению язык.
Левая и правая, две ладоши разные. И на все они всегда полностью согласные.
Я не сдержалась и рассмеялась. Нет, ну а что еще делать, если тебя, бесправную рабыню, пинками гонят под венец? Только гримасничать и остается. И хохотать над собственными гримасами.
В конце концов, как говорила моя коллега Настя Усы, есть добро и зло, а есть и выгода. И противнущая стервь Марика будет мне кланяться в ноги. Ишь, тоже мне. «Плетей дерзкой девке», ага.
Видали мы таких.
Кстати, Усыэто не фамилия. Это прозвище. У Насти действительно были такие усы, которым Буденный позавидует. Я вздохнула и села на край диванчика. Настя, моя работа, моя привычная жизньвсе осталось позади, и никогда не вернется.
Антон тоже остался в прошлом, и слава богу. За три года отношений так и не сподобился сделать мне предложение. Варианты, видишь ли, перебирал. А тут человек меня впервые увидел, и все, пожалуйте, Полина, в законный брак. Без всяких там.
Я скрутила кукиш и ткнула его в зеркало, представляя Антонову рожу.
Нако-ся, выкуси!
В дверь деликатно постучали, и в гостиную вошел Бекингем в сопровождении какой-то пышно разнаряженной брюнетки. У нее были тонкие, презрительно поджатые губы, бровки домиком, и такое выражение лица, словно брюнетка страдала хроническим запором. «Все ясно, старая дева», подумала я, поднимаясь навстречу. На лице дамы появилось нескрываемая брезгливость, а в мыслях мелькнуло явственное «Шлюха!» Чтоб понять это, не надо быть колдуном. Достаточно простого знания такой породы людей.
Добрый вечер, миледи, поклонился Бекингем. В радость случая такого он надел щегольской белый камзол и причесал буйные кудри. Мы с леди Рочестер пришли проводить вас в церковь. Я буду шафером жениха, а леди Рочестер вашей подругой и посаженной матерью.