Дэррек, смеясь, наполнил до краёв кубок эльфа и протянул ему, орошая скатерть алыми винными каплями:
На правду не обижаются! Или ты не помнишь, что будет, когда зима и лето сойдутся за одним столом?
Ответ, похоже, знали все, кроме Соколят.
А что будет-то? Розмари смущённо кашлянула в кулак.
Элмерик подался вперёд: ему тоже было интересно. Этой загадки (а может, пословицы?) он прежде не слышал.
Тогда на Бельтайн выпадет снег, а яблони в Йоль принесут плоды. Дэррек улыбнулся, отряхивая густые бакенбарды от хлебных крошек. Словом, ничего хорошего.
Я всегда думал, что эта поговорка намекает на конец времён. Джеримэйн скрипнул стулом, придвигаясь ближе. Мол, всё пойдёт кувырком, не как заведено.
Может, и так. Толстяк хитро прищурился. А может, напротив, она говорит о невиданных прежде чудесах, о борьбе и единстве противоположностей или о выходе за привычные грани понимания? Думаешь, не бывает таких миров, где летом идёт снег? Впрочем, есть и другой ответ, более простой. Тебе он больше понравится.
Ну, это смотря какой ответ. Джеримэйн пожал плечами.
Дэррек поднял палец и с очень серьёзным видом заявил:
Когда за одним столом сойдутся зима и лето, то прочим гостям достанутся вся выпивка и дичь, потому что эти двое начнут с упоением поносить друг друга, не замечая никого вокруг, пока совсем не выбьются из сил. И, скажу я вам, в этих делах королевы ничем не хуже королейя имел честь убедиться в этом сам и даже узнал парочку новых крепких словечек.
Не выдумывай, фыркнул Мартин. Ты знаешь их все.
Значит, память уже не та. Улыбаясь, Дэррек широко развёл руками. Старый стал: чешуя уже не такая блестящая, хвост облезает, голова подводит.
Дракон, конечно, прибеднялся. Элмерик прекрасно помнил, как выглядел этот смешной толстячок в истинной форме, и готов был поклясться, что тот находится в самом расцвете сил. Драконы ведь живут долгодаже дольше эльфов.
Я одного не понимаю-то. Розмари поплотнее закуталась в шаль, хотя сидела у самого камина; голос её звучал хриплопохоже было, что девушка всё-таки простудилась, ночуя одна в холодной комнате. Вот есть зимний-то корольБраннани летний-то корольКаллахан. Есть летняя королеваМедба где же зимняя-то? Должна же быть ещё и зимняя-то королева?
Дэррек вмиг перестал улыбаться и посуровел. Он с опаской глянул на Каллахана, но тот и бровью не повёл, обсуждая что-то с Шоном. Может, и впрямь не услышал вопроса.
И тогда старый дракон, понизив голос, зашептал:
Да есть она. Только давно её тут не видели.
Розмари хотела сказать что-то ещё, но осеклась, увидев, как Дэррек хмурит седые брови. Беззвучно, одними губами он произнёс «потом расскажу», и девушка кивнула.
В этот момент Шон кашлянул и, придвинувшись ближе, хлопнул Дэррека по плечу:
Так как там? У Медб всё ещё одиннадцать рыцарей? Двенадцатый не появился?
Не появился. Она всё ещё ждёт тебя или Мартина. Сказала, можно даже обоих сразу. Привет вам передавала. Велела всех поцеловать, только я, с вашего позволения, всё же не буду этого делать.
Элмерик не верил своим ушам: Рыцарь Сентября обычно избегал этого разговоракак раз после того, как прослужил королеве Медб добрую сотню лет. А тут вдруг сам начал! Явно ведь, чтобы сменить тему. Что же такого натворила эта королева Зимы, что даже разговоры о Медби те лучше?..
Ответ на этот вопрос ему удалось узнать только весной, потому что наутро Дэррек опять улетел в эльфийские леса.
Метель в тот же день прекратилась. А ещё через неделю всё-таки открылась большая йольская ярмарка, и Элмерику стало не до зимней королевы.
Слёзы Остары
1
Новость всполошила всё Чернолесье и несколько окрестных сёл ниже по течению: у Рябинового ручья, что протекал возле мельницы, заметили баньши.
Костлявая старуха в лохмотьях устроилась прямо на мосту. Она не полоскала в воде кровавые одежды, как часто делали её товарки, просто сидела, прислонившись морщинистым лбом к перилам, и, свесив босые ноги прямо в воду, протяжно подвывала, шатая руками занозистую балясину.
Первыми баньши увидели мальчишки, пускавшие по ручью щепки с тряпичными парусами. Они-то и раззвонили по всей деревне, что на мосту рыдает страшная бабка, тощая, как сама смерть. Смельчаки, что пошли поглазеть на это диво, вернулись бледные и осунувшиеся. У страшной бабки оказались чёрные провалы вместо глаз, длинные когти на руках и острые, как ножи, зубы. И хотя все старые легенды утверждали, что баньши не нападают на людей, желающих прогуляться до моста больше не находилось.
Обо всём этом Элмерик узнал, когда приехал в деревню за овсом для лошадей. Сам он по дороге проезжал по тому самому мосту, но никакой баньши не встретил: та отчего-то решила не показываться барду на глаза. Может, застеснялась
Зато овса на этот раз ему принесли даже больше, чем было нужно. А ещё выдали пару только что забитых кур, дюжину свежих румяных булочек и небольшой бочонок вина из черноплодной рябины.
Передайте господину мельнику, пожилой пекарь вытер и без того чистые руки о фартук, наше почтение. И скажите, что мы нижайше просим его избавить нас от этой напасти.
Не бойтесь, баньши не трогают людей. Элмерик достал из полотняного мешка одну из булочек и принюхался: пахло просто волшебно. Они предсказывают чью-то смерть, но не являются её причиной.
А вот вам тут моя жена пирожков с капустой напекла. На пятачок перед конюшней, где бард остановил телегу, заявился староста Чернолесья собственной персоной: м-да, дело было совсем плохо. Кабы нам только узнать-то, кого она оплакивает? Кому гроб готовить-то?
И нельзя ли её с моста тогось прогнать? это уже добавил мясник.
Может, она уже сама ушла. Элмерик откусил кусок булочки. Знаете, по дороге сюда я никого не видел.
В этот миг от околицы послышался детский крик:
Она там! Там! Опять бабка на мосту плачет!
Чумазый мальчишка лет семи бежал со стороны вспаханного поля вприпрыжку, размахивая руками.
А кто тебе дозволил туда ходить?! послышался грозный женский голос, потом звук крепкой затрещины и громкий детский рёв.
Не изволите ли сами убедиться? Староста заискивающе улыбнулся, пихая Элмерику в руки промасленный свёрток с пирогами. Вы же как раз в обратный путь изволили собираться? А тут такая удивительная оказия
Ладно. Элмерик вспрыгнул на козлы и собрал поводья в кулак. Не бойтесь. Мастер Патрик непременно со всем разберётся.
Он не испытывал иллюзий на свой счёт и знал, что деревенские жители надеются на помощь колдуна-с-мельницы, а вовсе не его учеников. Просто ходить на поклон к мастеру Патрику отваживались только самые храбрые, а Элмерик им удачно подвернулся.
Бард пригладил рукой рыжие кудри, откидывая волосы назад, чтобы не мешались, и цокнул языком, заставляя лошадей тронуться.
Мальчишка, который получил от матери затрещину, перестал реветь и побежал рядом с телегой, положив руку на бортик. Элмерик припомнил, что парнишку, кажется, звали Бринн.
Что, сильно влетело?
Малец помотал головой.
Не-а. Мамка сильно не лупит. Вот папкатот да-а-а
Залезай давай. Бард хлопнул рукой по месту на козлах рядом с собой. Будешь дорогу показывать.
А чё б и не показать? Бринн с готовностью забрался в телегу и уже оттуда перебрался поближе к Элмерику. Вона, тама она.
Бард прищурился, глядя туда, куда указывал грязный палец с обгрызенным ногтем, но так ничего не и увидел. Слишком яркое солнце слепило глаза.
А ты смелый, раз не боишься бабку! Он хлопнул пацана по плечу.
Тот улыбнулся щербатым ртом.
Я боюсь, признался он шёпотом, но не очень. Дядь, а хлебушка дай?
Держи. Элмерик разломил булку пополам, одну часть оставил себе, а вторую протянул Бринну. Но за это расскажешь мне всё, что видел. Как бабка выглядела? Всегда ли была одинаково одета? Не повторяла ли одну и ту же фразу, когда причитала? Это важно.
Мальчишка затолкал весь хлеб себе в рот и некоторое время молчал, сосредоточенно пережёвывая. И лишь проглотив угощение, ответил:
Ну, она такая тощая. Лицо как у покойницы. Глаза тёмные-претёмные, и зрачков не видать. А зубищи как у волка, во! Сама в лохмотьях, будто нищенка, а на головекорона.