Прекрасная Роз, ты сядешь рядом со мной, чтобы лучше слышать историю? Его голос эхом разлетелся по лесной зале.
Не-а, мне-то и отсюда всё прекрасно слышно! Девушка присела на камни у источника.
Фиахна, помрачнев, скрипнул зубами.
Ладно. Он положил руки на стол ладонями вниз и слегка подался вперёд, Тогда слушайте. А Шон подскажет, если я что-то упущу.
История о королевах времён года, рассказанная Фиахной и Шоном
В стародавние времена, когда наш мир был юн и королевства эльфов ещё не разделились на Благие и Неблагие, жили в волшебном краю четыре девы. Все они были прекрасны ликом и статью, и ни одна не походила на другую. Их имена слышал и повторял каждый лесной зверь, каждый ручей или куст в лесу: Керрилейт, Медб, Оона и Калэхвот как их звали.
Говорят, сама Прародительница вручила им четыре короны и дала ключи от врат весны, лета, осени и зимы. И не было никаких земель у них во владении, ибо власть их была неизмеримо больше.
Однажды на пиру у Прародительницы, где присутствовали все четыре девы, появился Ритерх-хитрецспутник всех ссор. И сказал он:
Ах, как красивы зима, весна, лето и осень! Радуется сердце! Но не могу понять: кто же из них прекраснее?
Так упало первое зерно раздора в благодатную почву. Прежде не мерялись девы ни красотой, ни силой, а теперь крепко призадумались.
А ещё сказал Ритерх:
Странно мне, что щедрая Прародительница не даровала королевам времён года землю во владение. Ведь даже какая-нибудь королева Мшистых Зарослей или король Рябинового Ручья имеют свои угодья. Ах, я бы мечтал попасть в земли Вечной Весны, чтобы полюбоваться цветущими садами! Или зайти в королевство Вечной Осени, где золото листьев блестит ярче всех сокровищ света
Так упало второе зерно раздора, ибо каждой из королев захотелось обустроить мир на свой лад.
Улыбнулся Ритерх и снова возвысил голос:
Если четырёх королев избрала Прародительница своею волей, то хотел бы я знать, где же их короли? Не до́лжно ли выбрать достойных мужей под стать таким жёнам?
Так упало и проросло третье зерно раздора. Многие герои тут же захотели попытать счастья и стали просить Прародительницу назначить им испытания.
А довольный Ритерх ушёл, потирая руки.
Напрасно Прародительница пыталась успокоить эльфовте не желали слушать увещеваний. На долгие годы не стало меж ними мира, а сезоны года сменяли друг друга в беспорядке: летом, бывало, шёл снег, зимой наступала оттепель, осенью цвели деревья, а весной желтели едва распустившиеся листья.
И вот первое зерно раздора принесло плоды.
Два воина, влюблённые в Керрилейт, сошлись в поединке не на жизнь, а на смерть. Королева Весны пыталась их остановить, но тщетно. Два меча пронзили плоть одновременно, и оба они пали к её ногам бездыханными. Заплакала тогда Керрилейтведь и тот, и другой были одинаково дороги её сердцу, и не хотела она выбирать между ними. Бросила Керрилейт свою корону из веток цветущей сливы наземь. Напрасно утешала ее Прародительница: в тот год весна так и не наступила. А когда отгорели костры Бельтайна, Керрилейт взяла белую ладью, оттолкнулась веслом от берега и уплыла в Мир-под-волной, чтобы предаваться там скорби.
Прародительница же сказала так:
Не будет отныне другой королевы Весны, ибо её и быть не может.
А после добавила:
Чтобы пресечь распри, я изберу королей времён года. Но не из ныне живущих, нет. Пусть этот титул носят те, кто ещё не родился. Вы узрите на них мою метку при рождении или после. Но точно узнаете их.
Чтобы мир смог проснуться от зимнего сна, она призвала белых весенних дев. Их было несчётное множество, и трудились они неустанно, исполняя свой долг. Но, говорят, это была уже другая веснане такая чудесная, как при Керрилейт.
Второе зерно раздора тоже принесло плоды.
Отныне не могло пройти и дня, чтобы не повздорили Оона и Медб. Даже если они не встречались, всё равно одна за глаза поносила другую. Больше всех слов на свете запали им в душу речи Ритерха-хитреца о прекраснейшей из королев.
Улучив момент, подловили они Ритерха на пиру и спросили:
И как же нам узнать, кто из нас прекраснее?
Взгляните на Прародительницу, усмехнулся Ритерх-хитрец. Что есть у неё и чего нет у вас?
Обширные владения, сказала Оона.
Власть над всеми эльфами, сказала Медб.
Вот и ответ на ваш вопрос. Ритерх хлопнул в ладоши и пропал.
Прошли века, а королевы всё состязались меж собой, не в силах прекратить этот спор. Ныне Медб стала королевой Благого двора, ОонаНеблагого. Обе они правят эльфами. Обе сильны, но тяготит их равенство сил, и каждая мечтает пошатнуть его.
Третье же зерно раздора долго не давало всходов.
Калэх-зима была самой спокойной и мудрой из королев. Её не интересовали пиры и состязания, не касались дрязги Ооны и Медб. Для жизни она выбрала уединённый северный холм. Там Калэх пряла пряжу и в урочный час опутывала белыми нитями весь мир. Тогда наступала зима. Говорили, что она может спрясть и соткать не только снежные одежды для земли, но и саму судьбу.
А надобно сказать, что эльфам в те времена не было житья от фоморов. Могучие великаны разоряли эльфийские земли и никого не щадили. Холод был им привычен и люб, поэтому свои набеги они вершили чаще всего зимой.
И в один из дней возроптали эльфы.
Мать-Прародительница, прикажи же: пускай Калэх больше не прядёт свои нити! Тогда не придут зимние холода, а с ними и фоморы.
Калэх, прознав про эти речи, сама пришла ко двору держать ответ.
Не потому приходят фоморы, что наступает зима. А потому, что вы слишком слабы, чтобы победить их, так она сказала.
Усовестились эльфы и оставили её в покое.
Зерно замерло до поры, но не умерло, и вновь зашевелилось, когда пришла пора Прародительнице отправиться в Аннуиннадолго, а может, и навсегда. На прощальном пиру она объявила своей преемницей Калэх.
Медб и Оона чуть не лопнули от злости и зависти, а королева Зимы промолвила так:
Я не гожусь для трона, Мать всех эльфов. Избери кого-нибудь другого.
Вздохнула Прародительница, предчувствуя неминуемые беды. Но согласилась:
Будь по-твоему. Тогда пускай правит эльф Финнлуи. Ему я вверяю всё.
Финнлуи, чьё имя означало «белое сияние», был горд и горяч, как солнце, сияющее в вышине. В его правление одна война сменяла другую, рушились и вновь возникали королевства. Он загнал фоморов на дальние острова и самолично сделал цепь, которой приковал Бэлеара, короля фоморов, к скале посреди моря. И хотя набеги после этого не прекратились, они стали такими редкими, что эльфы вздохнули свободно чтобы с прежним пылом погрузиться уже в междоусобные войны.
Могучий Финнлуи собственными руками зарубил в поединке мужа Ооныкороля Неистовых Бурьи присвоил его земли, так же как земли многих других королей. Он изгнал из своих земель и Медб, вздумавшую свергнуть его: с той поры, говорят, во владениях Финнлуи всегда было холодное лето.
Вот уже и третье зерно принесло плоды. Многие эльфы встали на сторону Медб и принесли ей вассальные клятвы. Так произошёл раскол эльфийских королевств на дваБлагой и Неблагой дворы. Оона злилась пуще всех: её соперница своими руками завоевала себе королевство, тогда как она сама осталась ни с чем. Ненужная ни Медб, ни Финнлуи, она надолго пропала с глаз.
Калэх же сказала, что не вечно будет стоять Благой двор, ибо его не было в замысле Прародительницы. Впрочем, препятствий Медб она тоже не чинила.
А спустя несколько лет Финнлуи задрал на охоте белый вепрь. Подданные гадали: чья же рука его направила? Ведь, с одной стороны, все дикие свиньи посвящены королеве Медб, а с другойвсе белоснежные звери и птицы принадлежат королеве Калэх.
К тому времени у Финнлуи уже было два взрослых сына, и престол Неблагого двора унаследовал старший из нихФинварра. В день его коронации проклятый Бэлеар разорвал цепи и сбежал. Потом говорили, что белые птицы расклевали серебряные звенья, и в том тоже многие видели руку Калэх.
Когда её о том спросили, она не стала ничего отрицать:
Бэлеару уготована другая судьба. Ещё не родился на свет ни тот, кто заключит его в клеть, ни тот, кто его убьёт. Нам же всем стоит вспомнить, что следует держаться своих, а не сеять вражду. Пускай те, кто ненавидел Финнлуи, примирятся с его сыном, ведь тот пока ничем себя не запятнал.