Ага,с готовностью поставил закорючку Белокотов.
Понятые, распишитесь, пожалуйста,пригласила она.
«Близнецы» Самасада подошли к столику.
Это понятые?удивился Кирилл.
А ты полагаешь, они не видели всего происходящего?усмехнулся Сергей Васильевич.Благодарю, лейтенанты, свободны.
Парни щелкнули каблуками и вышли из кабинета.
Таня, покажи, пожалуйста, гражданину Белокотову, где у нас можно попить кофе. А я тут с нашим героем парой слов перемолвлюсь. Возможно, нам еще какиенибудь дополнения в протокол внести придется. Не беспокойтесь, Константин Викторович, мы вас надолго не задержим. Минут на сорок самое большее.
Чинуша кинул на Кирилла многозначительный взгляд и первым выплыл в коридор. Девушка скрылась следом.
О чем же нам с вами теперь говорить, Сергей Васильевич?широко ухмыльнулся Кирилл.Все же ясно, я тут везде ни при чем, никого не трогал. Невинная жертва.
Не ёрничай,серьезно ответил Широков.А то я включу в материалы дела оперативную видеосъемку, сличу следы орудий преступления у гостиницы и на Мещерском шоссе, сверю отпечатки колес, которые есть в материалах дела, с протектором твоего мотоциклаи будет тебе в подарок билет на столь любимый нашими бардами поезд ВоркутаМагадан.
Чего же тогда не включаете?
Даже сам не знаю, Кирилл,задумчиво потер виски тот.Наверное, потому, что все это будет предельно законно, но както не очень справедливо. Не совсем по совести. Я, поступая на службу, давал клятву служить своей Родине, а не букве закона. Для моей Родины ты опасности не представляешь.
Зачем же тогда, Сергей Васильевич, вы служите закону, если со справедливостью он никак не стыкуется?
Как забавноХозяин кабинета отступил и присел на край стола.Мир меняется, люди приходят и уходят, все кричат о необратимых переменах и о том, что молодежь давно не та Но каждый год у всех лейтенантов неизменно возникают одни и те же вопросы Разница между законом и справедливостью в том, Кирилл, что закон един для всех, а справедливостьу каждого своя. Вокруг полно человечков, которые считают, что будет справедливо, если люди перестанут есть мясо, носить шкуры, жечь бензин, а лучше всего вообще передохнут все до единого, предоставив травкам и зверькам жить весело и счастливо, и экологично жрать друг друга под корень без нашего вмешательства. А другие уверены, что справедливоэто если все поделить, разровнять и заасфальтировать, а всяких зверьков показывать только в зоопарке да по телевизору. Для когото справедливо, если копеечную водку в магазинах за копейки же и продавать будут, а для другогоесли ее вообще запретят начисто, закатав в бетон вместе с производителями. Для когото справедливо, когда все молятся Аллаху всемогущему, а для коготокогда на Ивана Купалу можно купаться голышом в центре города. А для того, чтобы все эти разные справедливости уживались в одном обществе, и придуман его величество Закон. В законах нет, не было и никогда не будет никакой справедливости. Он придуман не для этого. Закон существует для того, чтобы все члены общества соблюдали одинаковые правила совместного проживания, а не грызли друг другу глотки ради высшей справедливости.
И поэтому того, кто остановил убийцу или работорговца, нужно сажать на пятнадцать лет?
Ты меня что, не слышал, Кирилл? В законе нет справедливости. Это просто свод правил, набор буковок и запятых. И по букве закона, человек, поставивший капкан на вора, сядет в тюрьму. А человек, который хранит дома снаряженный капкан на том же самом месте, не получит даже порицания. Буква закона: нет умысланет преступления. Именно поэтому человек в форме, застреливший насильника, получает премию за честное исполнение своего долга, а простой прохожий, сделавший то же самое, получает пятнадцать лет за самосуд. Именно поэтому отряд спецназа, выполняя приказ освободить пленных и уничтожить банду, получает медали и ордена, а сделав то же самое самостоятельно, все спецназовцы немедленно оказываются под следствием за превышение служебных полномочий. Дада, именно про тебя и твою группу я сейчас и говорю! Вашу группу пытались посадить не за то, что вы освобождали украденных детей, а за то, что делали это вопреки положенным для такого подвига правилам. В законодательстве нет справедливости, Кирилл! Это свод правил, направляющих поведение людей в интересах всего общества. Закон требует, чтобы люди не вершили самосуд, а задерживали преступников и карали их гласным судом. Если это не получаетсячтобы преступников карали или задерживали специально облеченные правом на такое действие люди в форме. Закон запрещает случайному прохожему вступаться за девушку, которую насилуют на улице. Он должен вызвать полицейский патруль. Полезет самсядет в тюрьму.
Но ведь это сумасшествие, а не законодательство!
Самасадский, наше законодательство развивается в этом направлении уже не первый век! От вывешивания воров на столбах и дуэлей честик судебным прениям и компенсации морального вреда. И на тебя, д'Артаньяна всего в белом со сверкающей шпагой, приходится десять тысяч обывателей, которых этот закон вполне устраивает.
Согласных с тем, чтобы их безнаказанно резали на улице?!
Это уже который раззагнул пальцы Сергей Васильевич.Пятый? Пятый раз я тебе говорю, что в законе справедливости нет. Каждый день многие десятки детей насилуются и убиваются, многие девушки сходят с ума, многие сотни взрослых людей гибнут исключительно потому, что закон запрещает им сопротивляться преступникам. Однако, раз такой закон продолжает существовать, раз никто не пытается его изменить, никто не требует измененийзначит, общество готово платить такую цену за общее спокойствие. Или, может, ты слышал о митингах протеста против запрета на владение «короткостволами» и статьи о превышении пределов самообороны? Нет? Вот тото и оно. Мы живем в индустриальном мире, Кирилл Кириловичведь так тебя по батюшке?фсбешник вопросительно изогнул бровь.
Так точно!по армейски отозвался Самасад.
Так вот, Кирилл Кирилович, в мире с высокой степенью разделения труда и узкой специализацией. И уничтожением преступности должны заниматься специально обученные специалисты: полицейские, ОМОН, ФСБа не токари, пекари или балерины. Поэтому бороться с преступниками обывателям закон запретил. Я могу думать об этом все, что угодноно закон есть закон.
Блин, Сергей Васильевич, как же вы служитето тут с такими мыслями?
Я ловлю преступников, Кирилл, если ты забыл, и защищаю людей. Так что у меня с этим парадоксом никаких проблем не возникает. Меня, если честно, самого удивляет, почему людям у нас запрещено сопротивляться насилию. Но я на службе и обязан выполнять требования общества, которому служу. А оно считает обязательным именно это.
Ну, и почему тогда, Сергей Васильевич, вы не доводите мое дело до конца? Почему срок не лепите?
Потому, что справедливости нет у закона,вздохнул Широков.А я всего лишь человек. В настоящий момент воспользовался обстоятельствами и позволил себе слабость. Только ты не думай, что это хорошо. Ведь на моем месте вполне мог оказаться ктонибудь другой, с иным чувством справедливости. Развелось ныне вокруг изрядно горлопанов, которые уверены, что права человека существуют только и исключительно у насильников, убийц и грабителей, но отсутствуют у их жертв. И за то, что ты прирезал стрелка вместо того, чтобы, прохаркавшись кровью, зачитать ему его права, напоить кофе и проводить к оборудованной кондиционером машине, такой справедливец быстро бы содрал с тебя живого шкуру, натянул на барабан и таскал по улицам под радостную мелодию Марсельезы. Это плохо, когда мы поступаем не по закону, а по справедливости. Это очень плохо. Такого быть не должно. Но иногда трудно удержаться. Будем считать, что в этот раз тебе просто повезло.
Я учту.
Учти, учти Чтото мы не о том заболтались. Я ведь хотел о другом поговорить. Впрочем, теперь, когда я выпустил из рук главное средство воздействия, ты уже точно не признаешься, кто вам платил и почему. Сегодняшний план ведения допроса у меня накрылся. Впрочем, учитывая твой дурной характер, буйную биографию и изрядное упрямство, видимся мы, я так полагаю, не в последний раз. Можно и отложить. На сегодня в управлении запарка, так что торопить никто не станет. Оставлю твою загадку на десерт. Ты у нас не ядовитый, ничего конторе не испортишь. Скажу, что завербовал, никто и теребить не попытается, и другому дело не передаст. Про чужих агентов в службах спрашивать не принято.