Душечка нервно помахала мне рукой. Какого хрена я просто стою здесь и таращусь?
«Голодные призраки»,напомнил я сам себе. Никаких угрызений совести.
Черная стрела тотчас прошила воздух. Испуганная сущность внутри животного в сочетании с излишними моральными терзаниями могли пустить все наперекосяк. Лучше уж быть живым и здоровым завтра, чтобы с чистой совестью сокрушаться о том, чего натворил сегодня.
Стрела чуть дернулась, пересекая дрожащие границы безмагии. Вложенное в нее заклятие сделало свое дело. Стрела вонзилась под череп животного, вдавливая кости в мозг. Ржавый рванул вперед. Масло и Ильмо рявкнули на него, чтобы не дергалсяпока что было слишком опасно переходить в наступление. Но это не помогло. Когда мы его догнали, он уже истыкал труп своим копьем.
Подбежал Масло, и здоровенным топором снес ослу голову, после чего старина Ведьмак занялся освобождением моей стрелы.
Душечка показала:
Соплячка был права.
Она не слишком-то хотела это признавать.
Мы нанесли чудовищам удар, который вывел их из равновесия. Давайте поторапливаться, покуда они в панике.
И отправилась дальше, опять-таки с видом, будто знает, куда идет.
Мы заняли свои места. Ржавый был взвинчен до предела. Все-таки между хулиганством и хладнокровным лишением жизни есть существенная разница.
Водяных жгутов вокруг нас стало меньше, они двигались беспорядочно и лупили больше по инерции, чем следуя определенной цели.
Уверенность Душечки крепчала. Ее шаг ускорился. Ярдов через тридцать нас заставил остановиться долгий безысходный стон, доносившийся из-под каменной плиты. Вздрогнув, Ржавый опустился на колено и заглянул под нее.
Там какая-то яма. И в ней кто-то есть.
Ильмо, Ведьмак и Масло поддели плиту и потянули вверх. Но силы троих было недостаточно. Мы с Ржавым присоединились. Душечка стояла рядом, прикрывая нас от остервенелой ярости бестелесных голодных бестий.
Женщина, спрятавшаяся под плитой, не смогла оставаться безучастной, когда ее коснулось поле безмагии. При жизни она не была слишком уж старой, но отощала до такой степени, что кости стали хрупкими, а тело усохло почти в ничто. Не будь она одержимой, давно была бы мертва.
Мы посмотрели на Душечку. Кто-то должен был за это взяться. Ей предстояло решить, кто.
Ржавый, было, шагнул вперед, нервно дергаясь, но решил подумать еще. Душечка, должно быть, сочла, что он струсил.
Душечка сама взялась за топор Масло. Она была крепкой, но и топор был тяжел. Острие она попортила изрядно.
Один ли я наблюдал за торжеством человеческой жестокости, когда топор, несмотря на мольбу в глазах женщины, обрушился вниз? Я не спрашивал. Это одна из тех историй, которые мы с братьями никогда не обсуждаем.
Голова откатилась в сторону. Тело разок вскинулось и замерло навсегда. Крови вытекло не так уж и много. Но и та, что была, смердила заражением.
Ответ последовал моментально. Ощущение безумного отчаяния утонуло в поле безмагии. Призрачный зов полностью стих. Остаток Отряда приступил к следующему этапу плана Полуночи, но это заняло некоторое времялюдям нужно было вытрясти из ушей песок прежде, чем они начали хоть что-то понимать.
Наша лихая шайка ускорила шаг, выискивая дикого ишака, ставшего пристанищем последнего из голодных призраков.
***
Этот призрак не желал, чтобы его поймали. Он хотел оставаться незамеченным до тех пор, пока мы не облажаемся и не залезем туда, где кем-нибудь из нас можно будет овладеть.
Несколько идиотов попытались высунуться, но Полночь, с безусловной поддержкой Гоблина, Одноглазого и Молчуна, удержала их самоубийственную глупость под контролем.
Бестелесные голодные твари так и не восстановили силы настолько, чтобы возобновить зов. Полночь поддавала их безумству огонька, позволяя скоту шататься за пределами безопасных границ. Призраки распрощались с остатками разума. Полночь и колдуны стали выпускать скот более осмотрительно. Животные сопротивлялись, но безуспешно. Они моментально успокаивались, как только призраки оказывались внутри.
Я спросил Молчуна:
Ты можешь понять, сколько их заражено?
Уставившись в никудалюбимое направление Дрозда и Ржавогоон показал:
Могу. Можем.
Для начала эти животные будут убиты и съедены.
Практичные, прагматичные девочки, наши Душечка и Преследующая Полночь! Жесткость Душечки меня не волновала. Я давно о ней в курсе. Я уже привык к тому, как работает ее ум. А вот Преследующая Полночь меня беспокоила. У нее был огромный потенциал, но она была еще слишком юной. Она могла оступиться. Ее мог толкнуть на кривую тропинку некто с дурными намерениями. Она могла стать жертвой собственной подростковой податливости.
Душечка фыркнула, когда я завел этот разговор:
Да ты, никак, влюбился?
Нет! Не в этом дело. Но мне нравится эта малышка. Исключительно по-отечески. Оназолото. И я не хочу, чтобы это золото оказалось потраченным зазря.
Душечка задумалась и кивнулаона была, наверное, единственным членом Отряда, кто не потчевал меня дерьмом, намекая на растление малышки. Она показала:
Ты слишком суетишься. Ей всего четырнадцать. Она уже то, чем должна быть. Все, что ты можешь сделатьстать примером, на который она захочет походить.
А теперь кое-кто на двадцать лет моложе дает мне советы, как воспитывать детей.
Хорошо. Постараюсь.
Но кое-что я оставил-таки при себе. Я опасался, что внутри Полуночи есть тьма, которую она пока что успешно скрывает.
Я пошел прогуляться к руинам, думая, что найду там покой и уединение. Я перетасовывал в памяти недавние события, чувствуя, что упускаю нечто важное.
В руинах я не нашел ни тишины, ни покоя. Вместо голодных призраков там обнаружилось столько стервятников, сколько могло слететься со всей округи, и теперь они пировали на останках двух диких ослов и пожилой женщины, предсмертный взгляд которой не шел у меня из головы.
Что-то не сходилось и несколько недель спустя, когда мы вели переговоры с членами Магистрата Ржи, не желавшими платить нам за помощь в охлаждении хищнических настроений их ближайших соседей из Песчаника. Обе стороны уже наслушались изрядно приукрашенных баек про нашу службу Госпоже в былые времена.
То, что я, наконец, заметил, было подобно хорошему подзатыльникувечно нервный Ржавый отирался около Полуночи даже чаще, чем Дрозд. И Полночь мирилась с присутствием этого мудака поблизости.
Последний кусочек головоломки лег в нужное место. Ржавый больше не вел себя, как ублюдок.
После посещения Деревни Голодных Призраков он был сам не свой. По сути, он стал для Полуночи чем-то вроде дворняжки. А Полночь больше не держала на него зла.
Конечно, трудно было сказать то же самое о ее брате и оставшихся членах банды. Лунный Свет до сих пор имел на Ржавого зуб.
Члены Магистрата до момента заключения сделки почти с нами не торговались. Это подсказывало, что они попытаются нас надуть, когда будут спокойны насчет Песчаника. Мы все поняли. Ничего нового. Дурное время, дурные дела. Ну а пока суд да дело, мы могли передохнуть от странствий там, где никто нас не знал.
Я устроил госпиталь в самом настоящем здании. Мороки было немного: несколько порезов, пяток царапин да симулянты, пытающиеся отлынивать от работы.
Закончив дела, я попросил Полночь:
Притащи-ка сюда Ржавого. Хочу его осмотреть.
Она очаровательно надулась, выказывая неудовольствие:
Дрозд сказал, что у него какие-то проблемы с животом. Так что, да. Тебе стоит на него взглянуть.и удалилась.
Я ждал, попутно оценивая свою новую нору. Она являлась частью небольшой казармы. Похоже, эту зиму я проведу в тепле и сытости. Что ж, скрестим пальцы. Давайте повоюем с Песчаником подольше.
Приперся Ржавый. Дерганый, бледный Ржавый с мокрыми глазамипохоже, он не слишком рад был оказаться рядом с отрядными коновалами.
Я сказал:
Сюда садись.
Что не так?
Я кое-что заметил...
И я разъяснил суть своей профессиональной заинтересованности.
Где же Полночь? В приемной слышался голос Дрозда. Возможно, она торчала там с ним.
Ржавый подрасслабился. Ничего особенного, ага. У него просто живот болит. Может быть, он заработал язву? У его дяди когда-то была язва. Дядя иной раз блевал кровью.