Знаешь, что я сказала маме, когда спросила адрес отца? шепчу я. Мол, если она не поможет, я все сделаю сама. Тебе говорю то же самое. Надо попытаться, я просто не могу иначе. Это из-за меня Лиам оказался в такой ситуации.
Натаниель встает с кровати. Он стройный и мускулистый, но двигается почему-то тяжело.
Значит, все было напрасно. Все, чем пожертвовал Салливан, чем пожертвовал я сам. Мы напрасно спасали тебя.
Я чувствую закипающую ярость. Лоб словно обжигает холодным пламенем.
Я здесь ни при чем! процедила я.
Натаниель обнимает меня за плечи: нежное прикосновение, но я отлично знаю, что оно может превратиться в жесткую хватку, поэтому не сопротивляюсь, пусть мне и хочется, чтобы он убрал руки.
Я тоже.
И все же ты поможешь мне?
Не хочу.
Ну, это не однозначный отказ.
Но ты ведь хочешь домой?
Лиаскай Не знаю, что нас там ждет, но Лиаскайнаша родина. Она всегда была родиной Натаниеля. Может, и моей тоже.
Не имеет значения, чего я хочу, тихо отвечает Натаниель.
Прости, Натаниель, не хотелось пускать в ход эту карту, но ты не оставил мне выбора.
Зато имеет значение, чего хочу я, генерал Бэджет. Моя сестра мертва. Ятвоя Королева.
Глава 5
Несколько дней беспрерывно лил дождь, поэтому теперь на дорогах стоит вода, и мы осторожно едем на машине по затопленному Килларни. Однако облака рассеялись и над городом раскинулось чисто умытое, по-зимнему голубое небо. Мы с Натаниелем долго смотрим на церковь: ее крыша в лучах полуденного солнца отливает медью. Каждый из нас знает, о чем сейчас думает другой. На кладбище за этой церковью погребена Вики. Натаниель тайком пришел на похороны и тихо держался поодаль, чтобы не расстраивать мою маму.
Но вот тень, отбрасываемая церковью на дорогу, остается позади, а мы едем дальше.
Ты как? интересуется Натаниель.
Отделаться ничего не значащим «хорошо» или «порядок»? Нет уж. Мы врали друг другу так часто, что хватит на целую жизнь.
Больнее всего от мелочей, говорю я, глядя в окно, за которым все кажется заплаканным. День рождения прошел хорошо. И Рождество тоже. Новый год выдался совсем чудесным. У меня получалось жить без Вики. Но с мелочами я ничего не могу поделать. Мимолетный аромат, напоминающий о Вики. Или я что-то вспоминаю, чувствую себя счастливойно тут обрушивается реальность, разбивая все вдребезги. Слышу какую-то песню и думаю: «Спеть бы ее Вики!» А спустя секунду осознаюВики больше нет. И так постоянно, никогда не знаешь, в какой миг это снова нагрянет. Будто порез бумагой: совсем не ожидаешь, поэтому очень больно.
Даже сквозь гул мотора слышу, как Натаниель тяжело вздыхает:
Мне невыразимо жаль, что мы ее не спасли.
Знаю. А ты не задумывался, почему у нас не получилось?
Натаниель не отрывает взгляда от дороги, но я чувствую, что все его внимание направлено на меня.
Ты о чем? спрашивает он.
Мы решили, что перенеслись слишком поздно, и поэтому Вики умерла. Но вдруг дело не во времени?
К чему ты клонишь? Скажи прямо.
Не сомневаюсь, Натаниель давно сообразил, о чем я говорю. И ему не по себе. Наверное, он надеется, что неправильно все понял. Теперь Натаниель смотрит на меня, лишь краем глаза следя за дорогой.
Натаниель, Лиаскай по-прежнему во мне. Я ее чувствую. Лиаскайчасть меня, и она что-то со мной делает.
Я замечаю это по глазам других людей. Они всегда задерживают взгляд на мне чуть дольше положенного. Зрачки у них расширяются. Иногда люди невольно приоткрывают рты. Я знаю, что они видят: сама замечала это в Вики. Сияние. То самое сияние, в котором погасла сестра.
Смотрю Натаниелю в глаза:
Почему мы так уверены, что частичка Лиаскай, которая убила Вики, не перенеслась со мной сюда?
Закусив губу, Натаниель снова перевел взгляд на шоссе. Он в растерянности, но не собирается лгать самому себе. Нельзя нам больше обманываться, времени на это нет.
Мы надеялись, шепчет он. Я полагал, что надежда чего-то стоит.
Бездумно накрываю своей ладонью ту руку Натаниеля, которой он держит руль.
Надежда дорогого стоит. И она нам понадобится. Но, боюсь, одной надежды мало.
Мне не хотелось давить на Натаниеля, поэтому я скрывала свои подозрения. Однако другие аргументы вернуться в Лиаскай он просто не примет. Моя любовь к Лиаму для него ничего не значит. Наш побег из дворца, жертва, на которую пошел Лиам, после всего этого Натаниель его зауважал, пусть и неохотно. И теперь ненавидит Лиама еще сильнее. Тоска по Лиаскай? Да, Натаниелю она не чуждано он желает быть выше, сильнее этой тоски.
Против третьего аргумента Натаниелю возразить нечего. Получится ли спасти мне жизнь в Лиаскай? Большой вопрос. Возможно, эта попытка меня убьет. Но здесь, в Завременье, нам остается только ждать, когда я стану бледной, прозрачной и растворюсь в лучах Лиаскай, как это случилось с Вики.
Только сейчас я заметила, что все еще сжимаю руку Натаниеля. Он внимательно следит за дорогой, но все его мыслиобо мне. Нет, нельзя сокращать дистанцию между нами, это нечестно. Натаниель упорно держится от меня подальше, потому что ему больно находиться рядом со мной.
Порой я испытываю смутное желание, словно легкий ветерок, оно кружит в моих мыслях: вот бы забыть Лиама. А еще лучшеникогда его не встречать. Тогда все было бы просто! Сомнений нет, я точно влюбилась бы в Натаниеля. Он честный и мужественный. Слово Натаниеля останется нерушимым, даже если мир будет лежать в руинах. Я полюбила бы Натаниеля всей душой, ведь не любить его невозможно. Только сердце у меня полно чувств к другому, и неважно, как он далек, как он недостижим Может, сердце больше не со мной, а в другом мире, вместе с Лиамом?
Спустя два часа навигатор привел нас в район на северо-западной окраине Дублина. Мы медленно лавируем между внушительными многоквартирными домами, которые отличаются друг от друга только цветом входных дверей. В слякоти на лужайке мальчишки гоняют мяч, а какая-то кошка переходит дорогу до того неторопливо, что Натаниелю приходится резко затормозить. Я не могу отделаться от пугающей мысли: папа живет здесь. Вдруг дверь откроет его новая жена и у нее из-за спины с любопытством выглянут дети? Его дети Вдруг здесь нет никакой тайны и папа просто променял нас на другую семью?
Всю поездку сидеть было вполне удобно, а теперь меня мотает по сиденью. До чего неприятно! Мы въехали в парк, и машину затрясло по ухабистой дороге. Но вот опять показались дома. Старые дома. Никаких тебе цветных дверей, тротуар не разглядеть среди бурьяна. А мы все едем и едем, пока навигатор не оповещает, что мы добрались до пункта назначения.
Я невольно вздрагиваю: там, где асфальтированная улица сменяется проселочной дорогой, изборожденной следами тракторных шин, стоит всего один дом. Окна заколочены, входная дверь криво висит на петлях. Черепица с крыши местами осыпалась, и ее замшелые обломки валяются возле дома. Дом отца пуст. И пустует он давно.
А ты чего ожидала?
По голосу слышу: Натаниель тоже разочарован. Как и я, он надеялся что-то здесь обнаружить. Только в отличие от Натаниеля я не сдамся так быстро. Со вздохом вылезаю из машины. На окраине Дублина погода лучше, чем у нас на западном побережье. Во всяком случае сейчас, когда не дуют пронзительные восточные ветры. В воздухе чувствуется что-то странное, и я понимаюэто исходит от дома. Похоже на запах, однако он давно должен был выветриться Мне не по себе. Вот бы сесть в машину и уехать домой! Но я отмахиваюсь от этого чувства и направляюсь прямо к дому, хотя идти туда совсем не хочется.
Дверь заколочена досками, чтобы никто не вошел. Или чтобы никто не вышел.
Эй, вы! вдруг раздался каркающий женский голос.
Я стремительно оборачиваюсь. На другой стороне дороги стоит, опершись на клюку, невысокая седовласая старуха. У ее ногбольшая корзина. И откуда старуха здесь взялась? Бросаю взгляд на Натаниеля: он ждал в машине и тоже не заметил ее появления. Натаниель вылезает из машины и идет к старухе.
Вам помочь? прошамкала она.
Нетрудно догадаться, что ее интересует на самом деле: «Кто вы такие и что вам нужно?»
Да, помощь не помешает, Натаниель улыбается, но едва ли улыбка делает его менее устрашающим в глазах других людей. Увы, но многие относятся к нему так, потому что кожа у него слишком темная.