И едва не свалился обратно, ощутив невыносимую боль в боку. Тем не менее, он продолжал стоять ровно, искренне надеясь, что гены Анджело снова придут на помощь.
Рассчитываешь на дешевый трюк, который использовал Гриф, бесцветным голосом сказало неведомое существо. Напраснои
Марта наклонила голову, словно прислушиваясь. На мгновение показалось, что белая маска приняла довольное выражение.
Гневя чую гнев, она сделала еще шаг к Элемросу, маленький шаг своей жуткой походкой. Этот мир устроен логично, математически точно и безупречно. Вамбезумным отродьям Евы, в нем просто не место. Наследникам полночных фрей он должен принадлежать по праву.
Она сделала еще один шаг. Элемрос покрепче стиснул эфес в ладони и старался не смотреть на клинок.
Ты можешь попытаться сражаться, сказало существо, делая еще один шаг. Но мы не такие как вы. Мы не сожалеем, не злимся, не делаем ничего, что ослабляет вас. Мы быстрее, умнее и во всем совершеннее. Поэтому ни один человек не сможет отразить ни одного моего удара. Не успеет. Златоглаз не даст ни малейшего шанса. Тебе повезло. Я перережу твои сухожилии и вскрою вены так, что ты умрешь всего через несколько часов мучений. Ни одна из наших жертв не умирала так быстро, пусть и после крушения всех своих надежд. Я могу подарить Лилит лишь это, но она простит меня.
Движения Марты (будем уж звать ее так, пока не знаем ее настоящего имени) Элемрос не заметил. Только ощутил что-то вроде порыва ледяного ветра и увидел, как на землю падает отсеченная прядь его волос.
Понимаешь теперь, о чем я? поинтересовалась Марта. Смерть неизбежна. Я отравила твои воспоминания о Большом Осеннем Чаепитии, заставила твою драгоценную Элли отвернуться от тебя, убрала с дороги полицию и все это с помощью одного флакончика с зельем. Я убила Мелли и Грифа после того, как ты сблизился с ними. Ведь тогда я еще не знала, что ткот пришел в этот мир После этого план изменился.
Элемрос вдруг понял, почему это существо не нападает. Оно хотело увидеть страх в глазах Элемроса, прежде чем убить. Увидеть отчаяние и тоску обреченного.
Фиг тебе, не очень элегантно придумал Элемрос, но Марта его поняла. Видимо то, что столько лет ей ему пришлось притворяться его сестрой, не прошло даром.
Она медленно кивнула. Элемрос с какой-то отчаянной решимостью отогнал зарождающийся в душе панический страх и перенес вес на левую ногу. Именно в этот момент он осознал, что умрет, но принял этот факт без страха и лишь с легким сожалением. Слишком много тайн остались неразгаданными. Внезапно его тело снова стало действовать словно само по себе. Он сделал несколько быстрых вдохов и выдохов, приведя в порядок сердцебиение, покрепче сжал рукоять шпаги и быстро осмотрелся вокруг, выбирая позицию.
Здесь на острове Абалу никто не спасет тебя, Марта вновь приблизилась на шаг. Мастер школы Роримеля мог меня остановить, но вы с Шейном прикончили его.
Не трать время, решительно сказал Элемрос, так как чувствовал, что решимость скоро улетучится, а боль становится нестерпимой. Тебе не испугать меня и не заставить жалеть о чем-то или о ком-то. Сейчас все мои страхи и сожаления не имеют смысла. Я готов умереть, и ты можешь убить меня, но испуга моего и моего отчаянья тебе не видать.
Элемрос очень старался, чтобы во время этой речи его зубы не стучали. Как бы там ни было, а трусом ему быть не хотелось в свои последние минуты.
Прощай, Элемрос, кивнула «Марта». Когда я разобью рукоятку трости, которую позаимствовала в участке, об одно из зеркал, взрыв пройдет через открытый ткотом портал и уничтожит тот мир, который единственный из всех, по-настоящему заслуживает уничтожения. Хочу, чтобы, умирая, ты знал, что нет больше волшебного города тысячи зеркал и спасти его ты не сумел. Клянусь кровью Лилит-перворожденной, я не дам тебе остановить его уничтожение.
Вот уже второй раз за недолгое время Элемрос вновь получил возможность просмотреть прожитую жизнь. Ну вы помните, вся жизнь пронеслась у него переди так далее. Но в этот второй раз, он вспомнил лишь однотот танец его родителей в лунном свете. Чудесное видение, словно пришедшее из глубин памяти согреть его в последние секунды жизни. Теплый эфес шпаги был словно рука его отца: Элемрос стиснул ее еще крепче, а голос матери
В ушах Элемроса застучала кровь так сильно, что он почти перестал слышать звуки остального мира.
Поворот налево, поворот направо и присесть, едва слышно прошептал Элемрос.
Тихий перезвон и почти беззвучное тиканье донеслись до него словно через толщу непроницаемой, бесконечно глубокой воды.
Теперь он все понял.
Марта нанесла ровно три удара. Три удара, которые действительно ни один человек не смог бы отразить, так как попросту не мог двигаться так быстро, как двигалось это существо. Никто и никогда, даже величайший фехтовальщик на свете, не смог бы парировать такие выпады
Если только не знать заранее, куда они будут направлены.
Элемрос закрыл глаза, как только увидел, как Марта слегка приподняла локоть и повернулся налево.
Порыв ледяного ветра в лицо.
Потом направо.
Еще один порыв. сопровождаемый свистом клинка.
А потом Элемрос присел, и его рука словно ожила как раз в тот момент, когда клинок Марты срезал несколько волосков с его макушки.
Бей!скомандовал неизвестный голос в глубине сознания и Элемрос распрямил руку, нанеся свой один единственный удар. Удар, который ему подарили его родители, дотянувшись до него сквозь пространство и время.
Марта неподвижно застыла, словно забыв что-то и стараясь вспомнить. Тяжелые капли неестественно густого тумана упали на расплавленное золото глаз и стекли вниз по мраморно-белым щекам. Потом ее рука разжалась как в замедленной съемке. Болотные огоньки медленно исчезли в тускнеющей золотой глубине. Белая маска пошла волнами, прежде чем превратиться в бледное лицо.
Элемрос выдернул шпагу, глубоко вошедшую в грудь неведомой твари, и рухнул на спину.
Рукоятка зонтика с едва слышным стуком упала на камушки острова. Секунду спустя Марта опустилась на песок, беззвучно опрокинулась на спину и больше не шевелилась.
Элемрос еще долго не мог встать на ноги. Очень и очень долго он просто лежал на спине и смотрел на бьющий в небо луч света. Там был портал в тот мир, который он вроде как спас от гибели.
Вроде как став убийцей.
Подстегиваемый этой невыносимо болезненной мыслью, Элемрос встал сначала на колени, а потом и на ноги.
Он не смотрел на тело сестры у его ног, не слышал шум океана, не ощущал оседающие на лице капельки тумана.
Не чувствовал текущую по затылку кровь.
Все-таки последний удар Мартвари порезал ему макушку.
Элемрос молча поднял свою шпагу и пошел к свету, прихрамывая и кривясь от невыносимой боли в боку.
Он просто шел и шел, переставляя ноги, стараясь не замечать темнеющий с каждой секундой мир, подгибающиеся колени и сильнейший звон в ушах.
Он ведь тогда не знал, что именно так себя чувствует человек, только что получивший ранение отравленным клинком.
Элемрос умирал, но не знал об этом, да и, собственно, ему было все равно.
Он просто шел вперед, стараясь выполнить то, что должен.
Элемрос должен был исчезнуть из этого мира. Как исчезли Гриф и Мелли и Марта и таинственный незнакомец и тварь, убившая семью Элемроса. Как исчезло все, что не вписывалось в нормы нашего с вами мира.
Элемрос шел к свету, сосредоточившись лишь на желании переставлять ноги и не выпускать шпагу из руки. Дорога казалась просто бесконечной
Портал вынырнул из тумана совершенно неожиданно. Золотое а может серебряное зеркало сияло, словно маяк в ночи. Из-за этого нестерпимо яркого света и было неясно, что именно за зеркало впереди.
А еще Элемрос уже почти совсем ничего не чувствовал. Где-то краешком угасающего сознания он помнил, что вроде как должен был посмотреть, как ткот открывает тропу, чтобы пройти через портал, но также он понимал, что все это уже неважно.
Дорогой долгой менестрель, едва слышно прохрипел умирающий Элемрос, додумывая последнюю мысль и делая последний шаг.
Последний, самый трудный, самый важный и самый невозможный.
Мгновенье спустя, Элемрос исчез, упав в сияющий свет портала.
Вместе в ним исчез остров Абалу, канули в пучину зеркала и тело побежденной твари, и лишь недоумевающий матрос, избавившийся от отравления золотоглазом, изумленно отплевываясь и ругаясь последними словами плыл к качающейся на почти незаметных волнах спасательной шлюпке.