Ткот согласно кивнул и юркнул за окно.
Элемрос натянул на себя первую попавшуюся одежду, зашнуровал кроссовки и уже по привычному маршруту вылез из окна.
Легкий летний бриз наполнил его легкие свежестью, а голову отмыл от тяжелой послесонной дремы.
Не тормози, крикнул ткот, припустив вперед мимо изгороди.
Элемрос засмеялся и устремился вслед за ним, оседлав велосипед и думая лишь о том, чтобы Марта сейчас была чем-нибудь занята и где-нибудь подальше.
Море вынырнуло из-за угла очень быстро. Когда живешь в маленьком городке, в принципе все, что только можно находится довольно-таки близко. Элемрос забуксовал в мелкой вулканической гальке и едва-едва не повторил фокус с ударом головой об землю. На сей раз ему повезло.
Ткот снова преподнес сюрприз. Коты, вообще-то не жалуют воду, однако это, как видно, не касалось бастерий. Ткот деловито работал лапами, высоко задрав мордочку. Его шикарно-пушистый хвост извивался за ним, словно морская змея.
Элемрос сбросил одежду, подтянул плавки и решительно устремился в воду.
Тем временем к пансиону мадам Горман подъехал тяжелый грузовик. Огромное колесо придавило своей неимоверной тяжестью валяющийся на дорожке цветок, выпавший вчера из букета.
Двое грузчиков вытащили из кузова внушительных размеров сундук, окованный причудливо изогнутыми полосами железа.
Мадам Горман близоруко прищурилась, когда в дверь позвонили.
Себастиан, скомандовала она своему сыну-управляющему, посмотри, кто это.
Элемрос и ткот сушились на солнышке. Дикий пляж принадлежал ассоциации владельцев недвижимости, в который входило и семейство Флоренц, поэтому туристы сюда не попадали, да и из местных жителей никто особенно не стремился отдохнуть на пляже без удобств и развлечений. Героев нашей с вами истории окружала лишь дикая природа.
Себастиан Горман открыл дверь и посторонился, пропуская сундук и людей его тащивших. Один из грузчиков, усатый молчун, до смешного напоминающий потрепанного жизнью водопроводчика Марио, хмуро протянул бланк доставки управляющему.
Себастиан несколько мгновений всматривался в листок бумаги, а брови его поднимались все выше и выше.
Мама, наконец сказал он слабым голосом, думаю тебе надо это увидеть.
Ткот и Элемрос лежали в молчании недолго. Угадайте с трех раз, кто молчание нарушил.
Все ведь теперь пойдет как надо, тихо и лениво сказал ткот, явно утверждая, а не спрашивая. Незнакомец мертв, Мелли и Гриф ну за них ты отомстил, теперь можно сосредоточиться на нашей цели.
Ты говорил тогда, после недолгой паузы спросил Элемрос, тогда ночью, я вроде как спал, но сейчас припоминаю, что ты говорил о поезде, сошедшем с рельс если я не уйду в город тысячи зеркал, не отвечу на призыв, то все здесь пойдет кувырком.
Ткот тяжело вздохнул, но ничего не сказал.
Значит все это Мелли, Гриф, инспектор, даже убитый незнакомец, Элемрос судорожно сглотнул, -Все это будет продолжаться, если я не уйду из этого мира? Как мне жить теперь тут, если всякий раз, когда будет происходить несчастье, я буду думать, а не потому ли оно произошло, что мне нет в этом мире места?
Все не так, с отчаяньем в голосе сказал ткот, протестующе мотая головой. Ты должен ответить на призыв, это верно, но это не означает, что тебе не суждено жить в этом мире. Тебя не в тюрьму сажают. Там в городе ты сделаешь свой собственный выбор, остаться или вернуться и жить обычной жизнью, от этого мир не рухнет, все вернется и будет идти так, как и должно, как будто я никогда не приходил к тебе.
Элемрос погладил ткота по голове.
Я так и думал, мягко сказал он. Судя по тому, как ты описывал город тысячи зеркал, там не должно быть места принуждению.
Говорят, тихо сказал ткот, мечтательно закрыв глаза, что все миры вселенной это лишь отзвук Далекое эхо той песни, которая называется городом тысячи зеркал. Тот мир, в который я тебя зовуединственный настоящий и неподдельный. Поэтому там все, как в первый раз. Шоколад, например, можно есть хоть тысячу раз и в тысячу первый его вкус будет таким же, каким он был, когда ты впервые его попробовал. В долине Ваа царит вечная весна, в горах Имбраи лежит пушистый снег для тех, кто любит зиму, летний бриз освежает на берегах Бесконечного океана и осенние листья кружат на ветру в Изначальном лесу. Там каждый найдет для себя место, именно то, которое будет ему по душе.
Если мы застрянем здесь, меланхолично произнес Элемрос, сможешь устроиться в рекламное агентство.
Ткот расхохотался и ткнул Элемроса лапой в бок.
Элемрос молча приподнялся и окинул взглядом горизонт, где опаловое море смешалось с дымчато-голубым небом. Где-то там, далеко-далеко у самого края мира чья-то белоснежная яхта горделиво несла свой парус, а крики чаек аккомпанировали шуму лениво набегающих на берег волн.
Скажи, не очень внятно спросил Элемрос, обхватывая колени руками и утыкая в них подбородок, если вдруг ты не сможешь вернуться и останешься здесь, это действительно так плохо? Я вот только сейчас понял, что в твоей аналогии с сошедшим с рельс вагоном что-то не складывается. Мелли и Гриф тоже не попали в город тысячи зеркал, однако конца света не произошло.
Без обид, лениво сказал ткот, но мир этот хоть и выглядит сейчас достаточно умиротворенно, но он точно не такой, каким кажется. Ты и сам это знаешь.
Он не идеален, Элемрос прищурился, избегая очередного солнечного зайца, но не всем же мирам быть раем на земле. Тогда твой город тысячи зеркал потерял бы уникальность.
Извини, что напоминаю, тихо и виновато сказал ткот, но судьбу Мелли и Грифа счастливой не назовешь. И потом как знать, каковы были последствия того, что они не попали в город тысячи зеркал? Мы ведь ничего толком о них не знали.
Мы даже не знали, кто они такие, согласился Элемрос. Только то, что они нам о себе рассказали, а это не одно и то же. Но согласись, это как-то странно. В нашем мире нет магии, а значит подчиняться магическим законам этот мир не может. Это как если уж на луне нет атмосферы, то и дышать там как на Земле не получится. Так с чего здесь все должно идти наперекосяк, если мы не попадем в город тысячи зеркал? С чего трамваю сходить с рельс, если рельсы эти идут там, где надо и трамвай исправен?
Я не знаю, тяжело вздохнул ткот. Мы сейчас пытаемся рассуждать о материях, никем толком не изученных. Как узнать, несчастья, что тут произошлиэто из-за нарушения магических законов или просто потому, что какие-то существа решили наказывать тех, кому здесь не место? Где заканчивается воля человека и начинается влияние чего-то или кого-то другого? Думаю, узнать это так же реально, как достичь горизонта.
Наверное, согласился Элемрос. Но ты так и не ответил на мой вопрос.
Будет ли так плохо, если я тут застряну?
Ткот тяжело вздохнул.
Больше не путешествовать между мирами, тихо заговорил он, словно разговаривая с самим собой, не видеть новые звезды на новых небесах, не быть снова самим собой
Его голос сорвался.
Есть одна вещь, которая входит в число самых трудных для понимания, продолжил он, справившись с волнениемТо, что для одногоцелый мир, вполне может быть чем-то вроде тюрьмы для другого.
Ткот умолк и было совершенно отчетливо видно, как он пытается сдержаться и не заговорить. Думаю, все догадались, что ему это не удалось.
Я не понимаю тебя, выпалил ткот, пристально глядя на Элемроса. Не понимаю и все тут. Там, он ткнул лапой куда-то в небо, волшебный мир, прекрасный сон наяву, все, о чем может мечтать подросток да что там, подросток, любой человек. А ты ведешь себя словно старичок в юном теле. Нет, нет, извини, я понимаю, не хочешь бросать сестру и все такое, но она взрослый человек, вполне себе самостоятельная женщина и причем без финансовых проблем, так что тебя держит? Почему ты не хочешь отправиться навстречу приключениям?
Да потому, что люди гибнут, резко сказал Элемрос, рывком поднимая голову. Мелли, Гриф инспектор Шейн жив, но серьезно пострадал и неизвестно, оправится ли он. Твои приключенияэтоэтосахар. Вот именно, сахар. Он сладкий и вкусный, но начни есть его без всякой меры и заработаешь диабет. Даже не так! Приключения, это яд. Яд, который в микродозе способен вылечить, но тут у нас не микродоза, а целый ушат яда и причем такого, который убивает не только того идиота, который этот яд выпьет.