Немила взволновалась: а ну, как решат, что им шапка для игр нужнее? И не поделятся с мамашей родной?
Да что за дело вообщеперед дитями малыми расстеливаться да уговаривать? Надо учиться поступать по-взрослому, без лебезений: сказала такзначит так, и никак иначе.
Сложно дитятей воспитывать, а таких, как этивдвойне сложно, потому как хитрость в них не по годам развивается, а уважение к старшим совершенно не привито. Тем паче надо срочно этим заняться, ковать пока горячо, как говорится. Уж днём дитяти показали себя с хорошей и сообразительной стороны, так теперь требуется направить их в нужное русло.
А ежели вы мне не дадитепротянула она многозначительно, но на середине мысли намеренно осеклась. Нет, погодите-ка. Я Яге ничего не скажу, чем вы тут играетечестное материнское слово даю, а вы в благодарность шапочкой поделитесь. М?
Не дожидаясь ответада она бы не дождаласьНемила преспокойненько прошагала до лавки, легла на бочок, спиной к люльке, подложила под щёку ладошки, закрыла глаза и принялась ждать.
Обычно, когда она ожидала чего-то, что должно произойти совсем-совсем скоро, то всегда представляла перед собой широкий ароматный луг, что зацветал каждое лето на опушке дремучего леса и связывал два берега реки получше деревянного моста. В самый разгар цветения даже самые пугливые переставали бояться близости леса, и бегали за мост, и рвали пёстрые цветы, чтобы сложить букет, или сплести венок, или просто посидеть среди недолговечной красоты.
«Цветочек красный, цветочек жёлтый, цветочек синий, цветочек лиловый»
Замечталась Немила, да так, что почти уснула, а как вспомнила, что должно произойти, то разом взбодрилась, чуть шуму не наделала.
Перевернулась на другой бок, вытянула шею, и узрела чудо, от которого мышкиным хвостиком защекотало в груди: на столе прямо напротив свечи шапка лежала, серой кожи, мехом отороченная и голубовато-жёлтыми лунными камнями фигура полумесяца выложена по центру.
Немилина рука не дрогнула. От радости она взгромоздила на себя шапку, при том, не помедлив ни разу и не усомнившись в правильности собственного решения. Шапка в руках казалась совсем лёгонькой, но оказавшись на голове, стала немного давитьне сильно, терпимо.
Немила хвать зеркальцеа оно так забавно в пустоте зависло, что раззадорилась она не на шутку. Каёмочка с завитушками, посередине, где должно отражаться лицо, пустая бревенчатая стена. Немила и так корчила рожи, и этак, но зеркальная поверхность оставалась недвижимой.
Немила покрутилась на месте, в деревенском танце подмела юбками пол, побродила по избе, подёргала за дверь кладовойпросто так, безо всякого намерения, обошла по кругу сундучок, но подходить не стала, поскольку тот угрожающе затрепетал при её приближении.
Дети больше не притворялись спящими. Обе стреляли глазками из-под нахмуренных бровок и сосали пальчики. Немила из благодарности потрепала их за щёчки и тут же потеряла интерес.
Чем ещё себя занять? Вот если бы во двор выбраться Жалко, что Яга избушку науськала, теперича и мечтать не стоит о том, чтобы выйти.
От безысходности Немила докоснулась до массивной дверной ручки, но опустила руку. Вернулась к люльке, снова запросила детишек о помощиполучается, что в третий раз.
Зашептала:
Детки мои родные, помогите матушке во двор выйти, бел свет увидеть да батьку вашего проведать.
Зажмурилась она для верности, глаза ладонями прикрыла, и сей же миг зашевелился, завихрился с обеих сторон воздух, поднял тельце в воздух, будто бы не весило оно ничего, а потом снова приземлил на пол.
Она открыла глаза, приготовилась испытать полнейший восторг, но обнаружила себя упирающейся лбом в закрытую дверь. Она по-прежнему находилась внутри избушки, а не снаружи.
Немила собралась было развернуться и высказать детишкам пару недобрых слов. То есть, как это они с сундучком справились играючи, а перед избушкой спасовали? Или не захотели помогать на этот раз? Да, наверное, так и есть!
От расстройства Немила припала к двери, чтобы щедро оросить ту слезами, однако, не встретив на своём пути ни единого препятствия, полетела вперёд и вниз.
Ойкнув, упала и запуталась в собственной юбке, но почти и не заметила этого, как громом поражённая внезапным открытием: она находилась на пороге избы, с обратной стороны двери! И лишь чудом не свалилась с крыльца!
Немила часто вела себя необдуманно, но не в этот раз. Первым делом она проверила, сможет ли вернуться в избу тем же путём. Выяснилосьсможет, для этого достаточно захотеть попасть за преграду, и тогда всё происходит само собой: ты временно становишься не только невидимым, но ещё и неосязаемым.
Пожалуй, сам ветер захотел бы иметь такую шапку, ведь он-то не может сквозь дерево просачиваться, а надевший шапкуможет.
Придя в себя и подуспокоившись, Немила спустилась с крылечка (не как обычно, перелетая через ступени, а чинно и мирно, придерживаясь на всякий случай за перила, потому как шапка была всего лишь невидимкой, но вовсе не неслышимкой).
Небо было залито призрачным жёлтым светом. Жёлтый оттенок приобрела каждая вещь во дворе: постройки, редкая растительность, неубранная утварь Стог сена почти сиял, а перья Ворона, дремавшего на крыше бани, отливали мертвенно-жёлтым. И кожа Иванушки, и разодранная его рубашка с мокрыми пятнами, и двенадцать стражей, отвёрнутых лицом к чернеющему лесу, были словно посыпаны искрящимся песком с северного брега.
Где-то там, за густым нерассеивающимся туманом, на небосводе висит полная лунапоняла Немила.
Только два предмета не отсвечивали и не отливали ничем. Железное древо и кот. Но от них и ожидать того не следовало. Васька забрался на самую высокую ветвь, обвил её хвостом, свесил вниз лапы. Нет, ну кто так спит? Словно неживой, словно и не кот, а невиданная зверюга, чучелко, подвешенное для развлечения случайных прохожих. Лишь бы только это чучелко не ожило и не показало крепкие зубки!
По счастьюкот спал. Кошачьи глаза, которые и сами походили на две яркие луны, в эту ночь не светили.
Немиле показалось, что и Иван тоже спит, но когда она перевела взгляд с верхушки древа на корни, то встретилась с едковатой, подкашивающей ноги улыбкой. Она тихонечко просеменила к дереву и упала возле Ивана, да принялась целовать голые колени, торчащие из дырявых шаровар.
Миленький мой, шептала она. Любименький! Совсем с лица спал! Скоро дух поганый из тебя повыйдет, ты только держись!
Невероятно, но дух, похоже, не только чувствовал её присутствие, но ещё и в каком-то смысле видел. Ошибки тут быть не моглоон ловил её невидимые взгляды, поворачивал голову ровно в ту сторону, куда она поворачивала свою, и даже копировал выражение лица.
Вижу я тебя, Немила, подтвердил он. Вижу, свет моих очей, можешь не сомневаться в этом. Величай меня поганым, гнилым, нечистымкак тебе будет угодно. А я всё снесу не ропча, всё снесу. Заради тебя снесу!
Немилушка уж было начала возражать, да вовремя вспомнила: какой бы дух ни лил мёд, сладкий, жидкий, что патока, всё одно. Злой дух есть злой дух.
Хочешь узнать, что они со мной делали? воспросил дух, подавшись всем телом Ивана вперёд. Видишь, мои губы опухли? То чистый яд к ним прикладывали. Издеваются над Иванушкой твоим, да только мне всё нипочём.
Принялась Немила разглядывать рот царевича и нашла, что губы вправду несколько краснее и полнее стали. Но и только! В остальном царевич сегодняшний не отличался ничем от царевича вчерашнего, а пожалеть его стоило лишь за цепи, кандалы и невозможность встать да поразмяться.
А-а, ликуешь? презрительно выплюнул дух из царевичевых уст. Думаешь, как хорошо, что шкурку твоего любименького не сильно попортили? А не стоит так радоваться, мои мучители сказали, что до сих пор я имел честь испытать на себе лишь цветочки. Будут ещё ягодки. И тогда твоему царевичу совсем худо придётся.
Дух распластался по дереву, прикрыл глаза, потом снова их открыл, сложил губы трубочкой и сдул со лба чёлку.
Ты лучше расскажинет, не какими судьбами пожаловалаа каким таким чудом смогла стащить у Яги сокровище старинное, каковое столетиями хранилось под самой надёжной защитой? Сокровище, каковое никто до тебя не смог утащить из-под её длинного носа?