Но ведь она думала Начала думать, да только поздно стало. Уж только одним способом она прощение батюшки может заслужить: выйдя замуж за царевича.
Где же все? Ах, вот же они! В кухню первой влетела Злоба. Она оглянулась, широким взмахом руки поманила за собой кого-то и принялась стремительно крутиться около стола, расставляя миски, канопки, ложки. Следом в небольшое помещение тенью просочилась Нелюба, таща на себе два по-особенному расписанных кувшина, которые Немила сразу опознала как вместилища бражки.
«Значит, батюшка точно дома, без его позволения сестрицы к кувшинам бы не притронулись».
Бражку Злоба разливала сама, Нелюба в это время согревалась у печи.
Вдруг обе они как по команде одновременно развернулись в сторону входа. Кто-то шёл.
«Он! Родименький мой!» Немила даже задрожала от предвкушения, тем сильнее стало её волнение, когда в кухню ступил Осьмак, за ним Головач и Нежданвсе трое заправские воины и ближайшие соратники батюшки.
Они не спешили идти за стол, а столпились у входа и принялись ждать незнамо чего.
Из темноты вынырнули две мужские фигуры. Одним из мужчин оказался Немил, привлекательный тёзка Немилы возрастом в два раза старше, женатый на красавице Голубе. Но не на него она смотрела, не отрывая взгляд, а на второго, похудевшего и спавшего с лица, горбящегося старика, прячущего взгляд, чьи усы не топорщились в стороны и вверх как прежде, а угрюмо висели концами вниз.
Батюшка!
Немила вскрикнула, уткнулась в холодную поверхность носом. Неужели это она виновата, что он зачах? Нет, нет, только не это
Но что же у всех остальных лица такие скорбные? И почему собрались одни мужчины?
Похоже на совет, только батюшка в этот раз совсем участия в разговоре не принимал, что совсем на него было не похоже.
Что же происходило там? О чём разговор держался? Почему мужчины головы к столу склонили, словно шёпотом обсуждали нечто запретное?
И почему батюшка держался в стороне от разговора, словно речь не о любимой дочери шла? А Злоба с Нелюбой стояли в сторонке, обнявшись, и по их лицам текли слёзы.
Тут вдруг произошло нечто необъяснимое. Батюшка, который поначалу сидел безразличный к происходящему, ни с того ни с сего вскочил из-за стола и словесно накинулся на сестёр, попутно размахивая кулаками.
Сёстры сразу же расцепили объятия, разбежались по разным углам, а подскочивший вслед за батюшкой Немил обнял этого неузнаваемого старика за плечи и мягко заставил присесть обратно.
Всё это выглядело крайне подозрительно, но Немила, подумав, решила, что ничего загадочного тут нет и всё вполне очевидно.
Первое, батюшка накинулся на сестёр из-за того, что те упустили Немилу из рук.
Второе, наверняка ближайшие деревни, реки, поля и подлески были обысканы, а значит, батюшка и остальные сделали единственно возможный вывод, что она сбежала в лес.
А сейчас батюшка и его самые верные друзья обсуждают план, как пойти в лес и вызволить Немилу, живой или мёртвой. Кто же ещё, как не друзья, пойдёт на такой смелый шаг?
Да, так и было. Немила удовлетворилась своими выводами. Ей даже несколько льстило, что ради неё целых четыре крепких молодца пойдут лес обыскивать. Лишь бы не потерялись да домой вернулись в целости и сохранности.
А батюшке в таком состоянии лучше бы дома отсидеться, да и вряд ли у него хватит сил куда-то выйти. Может, поэтому ещё он сидит такой неживой да весь разговор мимо ушей пропускает? Обидно ему, что самого не пускают идти? Возможно, так оно и есть.
Ох, и распереживалась Немила, ажно руки вспотели, а зеркальце взяло и брякнулось о столешницу.
Затосковалось так сильно, что хоть сейчас готова она была по лесу, по сугробам, по темноте до дому пуститься. Но ничего, ещё немного осталось, каких-то несколько дней перетерпеть, и тогда поганый дух тельце Ивана измученное выпустит из своих цепких объятий.
«И мы увидимся, батюшка, ты обязательно меня дождёшься», пообещала она, и по щекам её пробежали две солёные дорожки.
Глава 12
Поплакав над зеркальцем, Немила сменила догорающую свечу, походила-побродила по избе, покормила детей да снова к игрушке своей вернулась.
Повертела ту в руках, подумала-покумекала, да сообразила, что не желает она видеть ни то, как дух поганый издевается над Иванушкой, ни Ягу, ни опостылевший пятачок двора. В конце концов, они ей помогли, и царевичу помогут, а не навредят! А сама она, вместо того, чтоб от скукки помирать, лучше немного развлечётся!
Зеркальце-зеркальце! Немила поиграла бровками и подарила отражению лучшую свою улыбку. Покажи мне град стольный, именем царицы Лыбеди названный! Дом мой будущий!
Заветное желание исполнилось. Лыбедь-град предстал перед будущей царевной во всей красе. Опушённый снегом, ледяной и сказочный, в серебряном обрамлении каёмочки тот казался вырезанным искусной рукой на гравюрной пластине.
Два холма правильной округлой формы возвышалась над городом. Два белокаменных терема венчали верхушку каждого из них, а между теремами был воздвигнут мост, построенный из того же белого камня. Припорошенный снежинками, он казался сделанным из хрусталя.
Купола царского терема (тот хоть и состоял из двух строений, а именовался в единственном числе) были целиком засыпаны снегом, из-за чего казались не золотыми, а серебристыми.
Суровый северный ветер кружил хороводы из снежинок, и на какой-то миг Немиле показалось, что она ощущает пощипывание морозца на щеках.
До чего же радостно ей стало в этот миг! И могла бы она любоваться вечно на это творение, какому не было равных во всём белом свете, да только изображение в зеркальце внезапно безо всякого приказания стало удаляться.
Эй, зеркальце, постой! крикнула Немила, но тут слова застыли у неё на губах.
Река Лыбедь была столь широка, что не сосчитать, сколько в ней вместилось бы полей. Ближайший берег реки был почти весь завален сугробами, а дальний берег угадывался с трудом.
В месте, где река сливалась с морем, поверхность немного вспенивалась, шла барашками. Чуть дальше от устья реки море уступило льдам и позволило заковать свои волны в кристально-белые кандалы. Но ещё дальше от берега начиналась зеркальная морская гладь, какой ту описывала Яга: мертвенно-спокойная, чёрная, вселяющая гораздо больше беспокойства, нежели самый бурный водоворот.
Так вот оно какое, море! Как могла она раньше думать, что мореэто скучно и неинтересно? Да от него глаз не оторвать, что там какой-то терем царский! Вот оно, истинное чудо, творение божественного ума! Если приглядеться, то даже с берега можно увидеть, как бескрайнее пространство воды вдали сливается с необъятным небом.
Вместе с восторгом пришёл и страх. Понятно теперь, почему лодки плавают по рекам, по озёрам, но по морямникогда.
Батюшка рассказывал, что если очень долго плыть по морю, то ты незаметно для себя попадёшь на небо, а оттуда не сможешь вернуться. Никогда.
Немила слушала, пыталась представить себе, каково эточтобы бесконечная водная гладь сливалась с гладью небесной. Но ни одна фантазия не могла сравниться с тем, каково это видеть своими глазами почти что наяву.
Но вся эта ширящаяся мощь воды и небесного купола неописуемо пугала даже через твёрдую поверхность зеркальца, оттого приказала Немила немедленно возвращаться к берегу.
Поворачивай назад! Покажи-ка мне лучше истоки Лыбедь-реки, что в горах южных из самых чистых снегов рождаются! Покажи мне горное царство, где стоят терема богатые, из меди, серебра, золота и алмазов построенные. Покажи зелёные склоны и каменные насыпи, покажи небо голубое безоблачное и солнце, которое висит так низко над горами, что кажется, будто до него рукой пода́ть.
Послушалось зеркальце. Развернулись они, полетели прямо над лентой незамерзающей реки, и начали разные виды сменять друг друга с сумасшедшей скоростью, а Немила от восторга рот раскрыла, обо всём на свете позабыла.
Прошло немало времени, пока Немила вместе с зеркальцем проделывали свой путь через весь континент. Лыбедь постепенно сужалась, от неё в стороны расходились реки поменьше. Где-то по Лыбеди пролегала граница между тремя царствамино с такой высоты разве поймёшь, где кончилось одно царство, а началось другое? Тем более, виды тутчто родные, до измозоленных глаз приевшиеся: присыпанные снегом поля, лесочки зимние да замёрзшие озёра; поселения, что ни в жисть не отличишь от Лыбедских. Единственное она помнила из батюшкиных рассказовэто что в том месте, где кончается Лыбедское царство, оттуда на запад уходит Щековская земля, а на востокХоривская.