Чего она совсем не ожидала, так это что они окажутся под обеденным столом.
За мной! скомандовал Хаакон, отодвигая стул, и нырнул под камчатную скатерть.
Софи замешкалась, но тут из-под скатерти высунулась рука, схватила ее и втащила под стол.
Ты с ума сошел? Что ты делаешь? возмутилась она.
Спасаю принцессу из драконьего логова. Вперед!
И он на четвереньках пополз к дальнему концу стола. Софи последовала за ним. Ей было тяжело из-за нижних юбок, но она справилась, собрав их и перекинув за спину.
На ее счастье, за столом почти не осталось гостей, все отправились танцевать. Проползя стол насквозь, Хаакон приподнял скатерть.
Вот, сказал он, показывая на каменную арку двери. Путь к отступлению.
С этими словами он выскочил из-под стола и потянул за собой Софи. Их появление так напугало девушку-служанку, что та чуть не рассыпала пирожные, которые несла на подносе. Хаакон схватил два, и они с принцессой выскочили в длинный коридор. Там он прижал Софи к стене и поднес к ее глазам украденное пирожное.
Волшебное, прошептал он. Тот, кто его съест, станет невидимым для драконов.
Ты сумасшедший, ответила Софи, улыбаясь.
Хаакон закинул пирожное себе в рот.
Вкусно! Принц положил на ладонь второе, и Софи поняла, что он собирается скормить его ей.
Он дразнил ее: подносил лакомство к ее губам, но отдергивал, как только она пыталась откусить кусочек, и притворялся, будто готов съесть его сам.
Ага. Я поняла твою затею, мой храбрый спаситель, лукаво сказала Софи. Ты съешь оба пирожных и станешь невидимым, а дракон съест меня.
Да, признаюсь, выбор непростой. Ты, конечно, очень милая и все такое, но это пирожное
Хаакон!
Наконец он позволил ей откусить один раз. Потом другой. Софи почувствовала, как внутри теплеет, как у нее перехватывает дыхание. А затем он неловко уронил кусочек сладкой глазури ей на подбородок.
Извини, сказал Хаакон, смахнул его большим пальцем и слизнул, пристально глядя на нее.
Утонув в синеве его глаз, Софи почувствовала, как в груди поднимается тепло, и поспешно отвела взгляд. Жар потек по ее телу, она готова была смотреть куда угоднона стену, на пол, на пирожное, только не на Хаакона.
Он опять схватил ее за руку.
Идем, сказал он. Дракон скоро будет здесь.
Они добежали до конца коридора, свернули в соседний и вдруг выскочили на балкон. Внизу раскинулся королевский сад. Стебли роз с пышными желтовато-белыми цветками увивали балкон с одной стороны.
Положив руки на перила, Хаакон наклонился над ними и, глядя на сад, сказал:
Ну вот мы и спаслись. Сюда Барс не придет. Слишком далеко от чаши с пуншем.
Софи тоже подошла к перилам.
Вы так смелы, мой добрый рыцарь. Благодарю за то, что спасли меня.
Хаакон улыбнулся, но не как всегдасамоуверенно и во весь рот. Нет, его улыбка была едва заметной и какой-то задумчивой. Он долго не отвечал на слова Софи, глядя прямо перед собой. И вдруг, точно опомнившись, выпалил:
А знаешь, я ведь мог бы. Точнее, могу. И даже хочу.
Ты о чем? переспросила озадаченная Софи.
О тебе. Я могу спасти тебя от Барса. От королевы. От всего, что случилось сегодня утром. Он сделал паузу и посмотрел ей в глаза. И от тебя самой.
Софи слегка наклонила голову набок:
Как этоот меня самой?
Хаакон отвел глаза. Выпрямившись, он сорвал с благоуханного куста розу и свернул стебелек в кольцо. Но роза отцветала, и лепестки посыпались, словно конфетти. Принц со вздохом бросил ее через перила и проследил, как она падает.
«Почему он ведет себя так странно?» думала Софи.
И вдруг она поняла: никакая это не странность, просто он волнуется. Красивый, уверенный в себе Хаакон, который вечно всех поддразнивает и смешит, притягивает к себе все взгляды, стоит ему войти в комнату, взволнован.
Хаакон окликнула она. Что ты хочешь мне сказать?
Он молча взял ее руки и повернул их ладонями вверх. Тонкие красные полумесяцы, оставленные ее ногтями, давно перестали кровоточить, но не прошли.
Посмотрев на них, Хаакон покачал головой:
Тебе бы в актрисы пойти. Ты играла весь вечер. Да и весь день тоже. Он снова посмотрел ей в глаза. Ты очень стараешься скрыть от всех свое нежное сердце, Софи, но это не в твоих силах. Ты не королева, Софи. Повелевать другими не в твоей натуре.
Софи выдернула свои ладони из рук Хаакона. Ее глаза вспыхнули гневом.
О чем ты? Грюнландмой дом. Я хочу править своим королевством. И буду!
Вот как? Но хватит ли у тебя сил? Сможешь ли ты делать все то, что сейчас делает Аделаида? Командовать войсками? Ловить шпионов? Посылать на смерть предателей?
А заодно убивать собак и пороть детей? с горечью добавила Софи.
Шампанское еще шумело в голове, придавая ей смелости.
Хаакон помешкал. Ее глаза, всегда искрившиеся насмешкой, были темными и неподвижными, как воды зимнего озера.
Тот мальчик начал он.
Том.
Я заходил в дом его родителей. Перед балом. Отнес им лекарства. Настойку для смягчения боли. Мазь для заживления ран. Чистое полотно для повязок.
Правда? переспросила Софи, не веря своим ушам. Такого она не ожидала.
Ему очень плохо. Каждый вдох причиняет ему боль. Он бредит. Не узнает даже мать.
Слова Хаакона глубоко ранили Софи. Ей была невыносима сама мысль о страданиях доброго, славного малыша Тома.
Хватит. Пожалуйста, Хаакон. Ни слова больше, взмолилась она.
Зато он никогда больше не поступит так, как не надо поступать. Ему и в голову не придет повышать голос на королеву, перечить ее желаниям. Он сделает все, что ему прикажут, быстро и без возражений. Как ему и положено. И так же будут поступать все придворные Аделаиды, ее генералы и ее главнокомандующий. Как им положено.
Софи грустно усмехнулась:
Том никогда больше не поступит так, как надо. Никогда не встанет на защиту невиновного.
Хаакон сорвал вторую розу и начал крутить в пальцах стебелек.
Ты, конечно, будешь править иначе. Милосердно и справедливо
Да, именно.
Все это мечты, Софи. Такие правители встречаются лишь в сказках. Ты ведь не ждешь, что встретишь в настоящей жизни королеву фей или семерых гномов.
Наконец Хаакон справился со стебельком, свернув его в кольцо. Взяв руку Софи, он надел импровизированное колечко ей на безымянный палец, поверх Кольца Власти.
Выходи за меня, Софи, сказал он. Ты будешь королевой, а ятвоим королем.
Софи посмотрела на него сердито. Нет, это все-таки слишком нагло. Почти жестоко.
Есть вещи, с которыми не стоит шутить, Хаакон, даже тебе, произнесла она резко и собралась сдернуть кольцо, но Хаакон не дал этого сделатьперехватил ее руку, поднес к губам и поцеловал.
Я серьезен, как никогда, сказал он. Грязная, неприятная работа будет на мне. Я буду защищать тебя. И наш народ. А тебе останется светлая половинаты будешь творить добро. Раздавать милостыню бедным. Посещать сиротские приюты. Воспитывать наших с тобой детей. А правитьэто жестокое дело, ты рождена не для него.
Сердце Софи затрепетало, словно у нее в груди забила крылышками маленькая птичка. Она знала, что королевские бракиэто вопрос политики, а не любви. И все же она влюбилась в Хаакона. Она упивалась им, как можно упиваться статью коня и мощью урагана, полночной тьмой и высотой гор, всем прекрасным, непредсказуемым и опасным. В самой глубине своего нежного глупенького сердца она лелеяла надежду, что и он испытывает к ней такие же чувства.
Софи посмотрела ему в глаза.
Так ты любишь меня? спросила она.
Хаакон ответил поцелуем: взял в ладони голову принцессы и накрыл ее рот своим. У его соблазнительных губ был горьковато-сладкий вкус шоколада и шампанского. От него пахло роскошьюшелком и кожей, амбициями и амброй.
Сердце Софи стучало теперь в ее и в его ребра. Она перестала дышать. Перестала думать. Быть. Вместо нее теперь был Хаакон, его тепло, его прикосновение. Блестящий юный красавец затмил для нее весь мир, в его объятиях она словно перетекала в него: так лед, растопленный лучами солнца, возносится к нему, став невидимым водяным паром.
Но вот долгий поцелуй прервался, и Хаакон прижался лбом к ее лбу.