Хорошо, я иду к нему. Но держись подальше от его квартиры, и оставайся у Хелены.
Она повесила трубку и пошла обратно.
Пять минут спустя, Иш Таб вышла из лифта и услышала вопль, который превратился в противное бульканье, прямо из квартиры Кинича.
Ох, святая стряпня!
Она забежала в квартиру и увидела Кинича, сгорбившегося над парой дрыгающихся ног.
Кинич! Нет!
Она откинула его на пол и почувствовала, как искра сдерживаемой, злой энергии высвобождается из тела. Господь всемогущий! У Кинича почернели глаза, и нижняя губа задрожала, когда он уставился прямо на Иш Таб. Он был так же шокирован, как и она.
Иш Таб обернулась через плечо и с ужасом уставилась на жертву. Антонио? О, Боги! Только не он. Антонио лежал без сознания, а из его шеи текла кровь. Иш Таб кинулась к нему.
Нет, нет, нет! Она стянула вуаль и потянулась к его шее, но замерла. Чёрт возьми, она должна остановить кровотечение, но если прикоснётся к нему, не очистив разум, Антонио всё равно умрёт.
Закрыв глаза, она приказала темноте вернуться вглубь души, а не рваться наружу.
Ничего.
Дыхание Антонио ослабло, а кровь ещё сильнее потекла на пол.
Ох, дьявол. Может, ей удастся освободить тёмную энергию, а потом забрать обратно в себя, прежде чем он проснётся.
«Удачи, блин». После освобождения энергия всегда лучше прилипала к новому убежищу, и вытащить её было в десять раз труднее. «Не имеет значения, другого выбора нет». Иш Таб прижала вуаль к ране и задохнулась, почувствовав, как тело засветилось мощным светом, который циркулировал между ними. Внутрь и наружу. Наружу и внутрь. Словно «Свет наших душ танцует». Какого?..
Иш Таб обернулась на Кинича.
Проклятье, лучик, хватай телефон и звони этому вампирскому доктору.
Какому доктору, пробормотал он, так и лежа неподвижно на полу.
На холодильнике номер, чего, не видел? Когда Хелена последний раз звонила, сказала, что повесила номер в каждой квартире новообращённых. Шевелись!
Она вернулась к Антонио, чувствуя себя загипнотизированной переплетением их душ и его изысканной мужской красотой. Она убрала назад его тёмно-каштановые волосы.
Не смей умирать, безумный учёный, не смей. Будьте прокляты Боги, но она не знала, что происходило, потому что никогда не прикасалась так к смертному. Иш Таб не забирала его тьму и не убивала его, а просто касалась.
Вздохнув, Иш Таб принялась пристальнее осматривать Антонио: тёмные и густые ресницы, мужественная ямочка на подбородке и уже сильно отросшая щетина.
Ты должен помочь спасти мир, прошептала она ему на ухо. «Вероятно, и меня спасти»
Она снова оглянулась. Кинича не было на кухне. Он стоял в открытом окне, готовясь прыгнуть.
«Нет! Чёрт подери!»
Она отравила его тьмой. Он пытался покончить с собой. Иш Таб кинулась через всю комнату, когда Кинич наклонился в проём.
Не-е-е-ет! прокричала она, перегнулась через раму и схватила его за лодыжку, дёрнувшись всем телом под весом брата. Но успела вцепиться в выступ, правда, опасно свисая с окна. Чёрт побери, её брат тяжелый.
Иш Таб сморщилась, когда несколько зевак с улицы закричали. Слава Богам, что была ночь, и здание тускло освещено, иначе весь город мог видеть его.
Отпусти меня. Он вырывался и извивался. «Блин блинский. Этого не будет». Она закрыла глаза и призвала тьму. «Назад! Чёрт подери назад. Кинич должен жить».
Антонио истекал кровью, и если бы пришлось выбирать между ним и братом, Иш Таб выбрала бы Антонио. Не имело значения, что брат значил для неё всё; что, кроме Франсиско, Кинич единственное существо на планете, которое относилось к ней как к кому-то важному; что Кинич никогда не поворачивался к ней спиной. Даже после того, как Иш Таб чуть не сошла с ума после смерти человека, которого любила так сильно, что её душа извернулась. Но вся эта вода утекла тысячу лун назад. А новый поток приближался с яростной скоростью, и имя тому потоку Антонио Асерокраеугольный камень, открывающий портал. И её связь с Вселенной всегда будет диктовать. Иш Таб так и будет ставить человечество на первое место. «Чёрт возьми». Слёзы, как сок лимона под прессом полились из глаз, от напряжения мышц. У неё было много даров, кроме силы.
«Вселенная, я тебя ненавижу! Не поступай так со мной! Не заставляй выбирать!»
Она мысленно проклинала каждою свою частичку бессмертной тёмной души.
«Прошу-прошу-прошу, вернитесь!»
А-а-а! Teen uk'al k'iinam. Teen uk'al yah. Teen uk'al k'iinam. Teen uk'al yah. Teen uk'al k'iinam. Teen uk'al yah
Тело Кинича обмякло. Сработало?
Иш Таб стиснула зубы, но двести пятьдесят с лишним фунтов чистого веса бывшего бога солнца выдержать она уже не могла. Пятка скользнула на сантиметр вперёд. Иш Таб вцепилась в ногу Кинича ногтями, но хватка начала слабеть. Сколько ещё она сможет его держать? И каждая потерянная секунда стоила одной унции потерянной крови Антонио.
Иш Таб посмотрела вниз. Выживет ли вампир после падения? На протяжении тысяч лет, она видела, как они выживали и после худших травм. Как видела, что они умирали от меньших.
Кинич, ты меня слышишь? Проклятье, схватись за что-нибудь. Внизу был небольшой выступ на окне этажом ниже. Кинич не ответил. Она дёрнула ещё раз, но всё было бесполезно. Кинич слишком тяжёлый. Кинич, брат, не знаю, слышишь ли ты меня, но я тебя люблю Тыединственная семья, которая у меня есть, и я никогда не прощу тебе этого. Но если я не спасу Антонио, портал не откроется, Гай и Никколо так и останутся в ловушке, а Мааскаб уничтожат нас всех, включая твою драгоценную Пенелопу и ребёнка. Я должна сделать выбор. Моё сердце выбирает тебя, но долг
Всхлипывая, она закрыла глаза и разжала руку на лодыжке Кинича.
Не-е-е-ет!
Иш Таб подняла взгляд на крик и увидела, как Пенелопа смотрит на полёт Кинича.
«Боги, нет Нет! Нет!»
Просто не существовало столько душ, неважно злых или добрых, чтобы очистить боль и тьму, которые она увидела в глазах Пенелопы.
ГЛАВА 11
Прошу, Виктор. Иш Таб ходила по гостиной Кинича. Не говори, что это тупик. Я и так это знаю
Ну, так и есть, ответил он. Самый тупиковый тупик из всех виденных мной. Семифутовый рассерженный скандинавский вампир сложил, затянутые в кожу, руки на груди. Он был одет в тёмно-синий свитер, чёрные кожаные штаны и такого же цвета кожаную куртку. Его длинные светлые волосы были искусно заплетены в косу коричневым кожаным шнурком.
Дорогая, не зацикливайся на том, чего мы не можем изменить, сказала, стоящая рядом, миниатюрная блондинка с огромными карими глазами, более известная как Джули, мать Пенелопы и ну, падший ангел, недавно превратившийся в вампира. Запутанно? О, да. Кто-то должен облачить их историю в книгу.
Виктор посмотрел на Джули кобальтово-голубыми глазами и положил руку ей на щеку.
Да, ангел мой. Ты, как обычно, права.
Вышагивая в отчаянии по гостиной Кинича, Пенелопа взглянула на них обоих с прямотой, которая подчеркнула, что она на грани.
Прошу, мама, Виктор, быстрее сделайте что-то. Прошу! Ради меня!
Ох, чёрт. Виктор обернулся к груде костей и мяса, валяющихся на диване. Ладно. Я дам Киничу свою кровь, чтобы поддержать жизнь, но ему потребуется огромное количество человеческой крови, чтобы исцелиться если он вообще исцелится. К сожалению, он не может питаться, поэтому я предлагаю поставить ему капельницу. Он посмотрел на Пенелопу. Пожалуйста, достань пакет с кровью из холодильника и принеси аптечку из кухни Хелены.
Спасибо, Виктор, спасибо, проговорила Пенелопа и выбежала за дверь.
И не давай солнечным лучам попадать на него! Он ослабнет! прокричал ей вслед Виктор.
Что насчёт физика? поинтересовалась Иш Таб.
Виктор кинул на неё суровый взгляд.
Мы не обращаем смертных в вампиров лишь потому, что они умирают.
Иш Таб хотела уже каждого из них превратить в самоубийц.
Он не простой смертный. Если он умрёт, мы все погибнем. Просто сделай это, и покончим со всем.
Виктор показал ей средний палец. Словно её это волновало. Её «благословили даром» нести самоубийства одним прикосновением, так что сама Вселенная ей средний палец вечно демонстрирует.
Ты собираешься взять всю ответственность на себя? спросил Виктор. Расскажешь всё о соглашении и научишь, как не убивать смертных? Мы только что избавились от злых вампиров, Иш Таб. Я не хочу нести ответственность за создание новых. Мне нравится мой район без Обскурос.
Иш Таб закатила глаза.
Почему все вампиры в отпуске, а мне достался мистер ВампиРоджерс, которому подавай милый район?
Да или нет, Иш Таб? настоял он.
Иш Таб кивнула.
Да! Да! Идиот! Спаси его.
Виктор посмотрел на, лежащего на полу, Антонио с повязкой на шее. Кровотечение замедлилось, но рана была тяжелой, и, по мнению Иш Таб, он долго не протянет.
Ему нужно испить моей крови до того, как сердце остановится.
Нет. Я не хочу быть, как он. Не хочу стать монстром, донёсся слабый голос.
И всё посмотрели на Антонио.
***
Пойманный в ловушке боли, разум Антонио стал напоминать лампочку, свисающую с потолка комнаты для допросов третьего мира. То зажжётся, то потухнет. Каждый раз, когда он зажигался, а сознание прояснялось, ужас реальностиболь от разорванного горлабыл страшнее смерти. Вампиры существовали? Так говорили голоса. Нет. Это просто сон. Идиотский сон.
Антонио, прорвался сквозь мрак нежный голос, ты не должен сдаваться. Ты нам нужен. Его запястье поглаживали нежной и тёплой рукой, и чувство чистого неуместного веселья охватило его. Воздух наполнил аромат ромашек и ванили. Точно. Отпусти мысли о смерти. Отдай их мне. Затем женщина начала говорить с кем-то другим в комнате мужчиной с глубоким голосом и европейским акцентом. Обрати его сейчас же, он уходит, взмолилась она.
Он не хочет быть вампиром. Ты слышала. Он назвал меня монстром, ответил мужчина с акцентом.
Мой отец Я
«Я не хочу быть монстром, как мой отец», подумал Антонио, но не мог сказать и слова.
Видишь! Он пытается сказать, что не хочет умирать. Хочет увидеть отца.
Он не это сказал, заспорил мужчина.
Ерунда! прошипела женщина. Можем мы всё это пропустить? Это ради благого дела.
Господи, ему нравился голос этой женщины. Он был словно сладкий, тягучий нектар для его ушей.
Говоришь, как божество, протянул мужчина. Ты знаешь же, что вы кучка больных ублюдков? Мужчина не хочет становиться бессмертным, так что найди другой способ открыть портал.
Прошу, прошептала женщина Антонио на ухо, поглаживая его щеку. Сделай это ради меня.
Не принуждай его! взревел незнакомец.
Я и не пыталась! огрызнулась в ответ женщина и начала вновь поглаживать его щеку. Прикосновения были такими успокаивающими. Антонио, это важно, сказала она. Ты должен согласиться.
Антонио тут же захотел. И, как и в первый раз, когда услышал её голос в больнице, не хотел её отпускать. Она, как наркотик. Голова кружилась, посылая мысли в безумный танец-чехарду. Сон и реальность смешались в тёмное варево.
Я бы так хотел тебя увидеть. Лишь раз, проговорил он. Красива ли ты настолько, как твой голос?
Она хмыкнула.
Целые армии падали замертво, желая посмотреть.
И ты не оставишь меня? Никогда? шёпотом спросил он.
Она долго молчала, а затем:
Не оставлю.
Согласие сорвалось с губ.
Ха! Ты его слышал! Вперёд! прокричала женщина.
Незнакомый мужчина застонал.
Ладно, надеюсь, ты знаешь, на что согласился. В рот Антонио полилась горячая, соленая жидкость, которая потекла по венам, словно бушующий лесной пожар. Антонио всмотрелся через дымку обжигающей боли в пару люминесцентно-голубых глаз.
Успокойся, сумасшедший учёный. Расслабься. Я буду ждать тебя на другой стороне, прошептала она.
Антонио ощутил, как жизнь ускользает из тела и взмывает к звёздам. Словно гравитация отказалась удерживать его душу и послала её объединиться с космосом. Он последний раз вздохнул и канул в небытие.
ГЛАВА 12
После двух дней сидения возле мёртвого тела Антонио, Иш Таб достигла своего уровня отчаяния и вышла прогуляться, чтобы очиститься от негативной энергии, текущей по венам. Не каждая трансформация в вампира завершалась успешно, и мысль о смерти Антонио вернула Иш Таб в ту ночь, когда умер Франсиско, а она беспомощно смотрела, как его тело умирает от принятого им же яда.
Это слишком тяжело вынести и трудно наблюдать, как почти точная копия Франсиско вновь умирает. Клетки Иш Таб трещали по швам от печали, и, к сожалению, ей не удалось найти достаточного количества членов загородного клуба, поэтому она воспользовалась другими существами. Весной служителям парка придётся посадить немало деревьев.
Уставшая и желающая только прилечь, Иш Таб направилась в пентхаус, и когда вышла из лифта, услышала в коридоре голоса.
Зак. Говорил Зак. Какого чёрта он тут делал?
Пенелопа, произнёс он, это нелепо. Киничу в отличие от меня на тебя плевать. Я бы никогда тебя так не бросил.
Я люблю Кинича, и это не изменится.
Он сказал тебе, что его связь разрушена?
О чём ты? спросила она.
Тогда в Седоне, в ту ночь, когда стал вампиром, я несколько часов был с ним, и он сказал, что его связь с Вселенной разорвана. На какое-то время он освободился, перестал быть рабом благополучия человечества.
И что? спросила Пенелопа.
Я много раз тебе повторял, что прежде чем стать вампиром, у него был выбор: остаться с тобой или нет. И он задвинул тебя.
Да, верно, потому что между своими желаниями и потребностями и человечеством, он выбрал второе, став при этом героем, возразила она.
Нет, он поступил эгоистично. Ему невыносима мысль о том, чтобы позволить кому-то другому спасти положение, ведь хочет славы только для себя. Молчание. Я бы нашёл способ, добавил Зак, не причиняя боли тебе, сделать работу. Мой брат полный идиот. И неважно проснётся ли Кинич, он всегда причинит тебе боль, потому что никогда не поставит на первое место.
«Ой. Он ударил по самому больному месту Пенелопы», подумала Иш Таб, не в силах поверить в жестокость Зака.
Я ничего не могу поделать с чувствами, Зак. Просто не могу.
Нет можешь. Посмотри на меня, приказал Зак.
«Ой-ой»
Зак, что ты делаешь? пробормотала Пенелопа.