Вел переговоры с правителями по связным амулетам Каина,тут же изменился Его темнейшество в лице.Они передадут мне все эссенции, если я попридержу восставших в пределах Темнолесья. Как все просто получилось. Я и сам немного удивлен. Наверное, ты хочешь знать, зачем мне нужны эссенции?
Зачем же?в этот раз она решила судьбу не испытывать. В следующий раз кулак мог приземлиться не на стол, а ей на голову.
Чтобы именно в моем дворце была сосредоточена альтерская магия. Тогда все будут мне должны. Здесь будет мировой центр, аристократия всех стран выстроится в очередь, чтобы посетить мои балы.
Ох, как же у Фредерики зачесался язык. Невыносимо. Ушат словесной грязи вылила бы на властолюбивого тирана, но вдохнула-выдохнула. Нельзя. Пока она не найдет способ приструнить психопата, срываться нельзя. Улыбайся, ресничками как опахалом обмахивайся и кивай периодически.
Трапеза могла длиться и меньше, если бы Эжен не расписал королеве во всех красочных подробностях свое великое будущее. И с диагнозом девушка определилась теперь окончательно: мания величия в самой тяжелой форме. Не помочь уже.
Только оказавшись в выделенных королеве покоях, девушка смогла хоть немного расслабиться. Стечь по двери вниз, сесть на пол и как следует выругаться. Если бы знала гномий, то выругалась бы на нем. Неужто подобное будет происходить каждый день? Мало того, что одним своим присутствием убивает, так еще и на мозги капает.
Зато получила какую-никакую информацию. Живых душ во дворце осталось немного, но если бы только она смогла с ними связаться Возможно, Корбей уже пожалел о своем предательстве. На его месте, Фредерике не пришлось бы по нраву огламуривание темной родины.
А выйти-то из комнаты нельзя. Облом.
Но впечатлений за сегодняшний день и так был сполна. Утро вечера мудренее. Завтра с новыми силами голова начнет работать лучше, а пока Широкий зевок, платье стянуто и закинуто на прикроватную тумбочку, надета длинная белая ночнушка, отысканная в недрах одного из платяных шкафов. Задуть свечи. Спокойной ночи.
Ах, если бы только она оказалась спокойной!..
Даже сквозь сон Фредерика почувствовала, как кто-то юркнул к ней в кровать. Девушка напряглась и замерла от страха.
Глава 17.2
Чьи-то руки окончательно выловили королеву из царства Морфея. Обхватили, прижали к чему-то теплому. Стук сердца. Тук-тук-тук. К груди прижали. Тихий вздох и умеренное дыхание щекочет макушку.
На смену страху пришло истовое желание отодрать от себя инородный объект. Фредерика даже сумела отстраниться. Видать, не ожидал объект, что девушка проснется. Отстранилась, отползла на противоположный край кровати и вытаращила глаза.
В свете луны, лившемся из высокого окна, Эжен на локтях приподнялся с подушки.
Вот так номер. Но было сейчас в этом парне что-то странное. Взгляд глубокий и печальный, подрагивающая нижняя губа. Кошмар ему приснился, что ли?
Что случилось?
Нет, Фредерика не будет орать, плеваться ядом и выговаривать извращенцу за все его грехи. Она уже смирилась с мыслью, что для достижения целей нужно потерпеть. К тому же, королева никогда не стремилась опустить кого бы то ни было на полном серьезе, без хотя бы толики юмора. А еще, если мотивы не поняты однозначно. Психи тоже черпают откуда-то свое безумие.
Мне одиноко,спокойно заявил Эжен. Без улыбок, ужимок, без придури, без шального блеска в глазах.Слишком тихо. Слишком одиноко. Я не могу.
Чего не можешь?
Спать.
Первые звоночки зазвенели слишком скоро. Купавшемуся - в любви и внимании племяннику жреца захотелось еще больше, но вместе этогопустой дворец, забитый ходячими мертвецами. Тихий, темный, холодный.
Я не буду ничего с тобой делать,взгляд ясный, преданный, не довериться которому невозможно. Полная противоположность того хитрого и змеиного.Я просто хочу немного поспать.
«А Каину и остальным, думаешь, хорошо в тюремных камерах спится?»так и просилось с языка. Но не сорвалось. Она ведь собралась завоевывать его доверие. Приблизиться настолько, чтобы можно было воткнуть нож в спину. Значит, терпим? Значит, терпеть постараемся, во благо всей Альтеры? О боги, и чем же она так этих богов прогневала?..
Хорошо,согласилась Фредерика, перевернулась на другой бок, к окну, и сжала наволочку до дрожи в пальцах.
Через мгновение Эжен прильнул к ней со спины, вжался, а потом засопел. Королева не могла заснуть еще долго. Не только из-за близости внешне симпатичного мужчины, но еще из-за страха, что после таких выкрутасов ненависть к Эжену может смениться на жалость?
На следующий день девушка проснулась только к обеду, от стука в дверь уже заглядывавшего в комнату князя. Вот что за привычка такая дурацкая?
По пути в столовую и за трапезой он выглядел как обычно. Сияющая лукавая моделька с обложки журнала. Может, зря ему Фредерика выспаться дала? А, у нас же назрел какой-то план. Значит, придерживаемся плана. Улыбаемся в ответ и киваем.
Однако улыбнуться и кивнуть пришлось и на предложение горе-князя организовать бал. Бал! Да чтоб его боги в кадке для умывания утопили. Какой, к чертям, бал в полупустом дворце?
Весь день Фредерике пришлось зайчишкой скакать за Эженом, пока тот следил за приготовлениями к торжеству. Скромному такому торжеству, совсем камерному. Местом действия был выбран центральный зал первого этажа, по полу которого рассыпались разноцветные брызги витражного стекла. Народ можно было перечислить по пальцам: Его злейшество, Фредерика, та самая парочка музыкантов со скрипками и Корбей дар Раккаст. Княгиня с Веронией сослались на плохое самочувствие. Корбей, кстати, вскоре свалил, перекусив за фуршетным столом.
А как же королеве было жутко и одновременно стыдно кружиться с молодым князем в танце по залу. Пустому. В платье служанки под звуки двух скрипок. Если бы прямо сейчас Каин сумел сбежать из тюрьмы и отправился заложнице на выручку, то на пороге зала остановился бы, поржал от души и только потом продолжил операцию.
Ночью, как и вчера, Эжен замотался в одеяло в опочивальне Фредерики, скрываясь от одиночества и давящей тишины. Проснувшись, девушка в полумраке комнаты почувствовала, как нежно поглаживают ее волосы. Едва касаясь кончиками пальцев.
Королева в этот раз даже дергаться не стала. Видимо, в таком состоянии парень не опасен. Что, если у него раздвоение личности? Или он заколдован, ночью обращаясь юношей с добрым сердцем? Нет ну, это уже совсем из разряда сказок.
Эжен?прошептала девушка, когда Его темнейшество уже должен был пальцы стереть об ее волосы.
М?мягкий, грудной звук.
Если тебе так одиноко, то почему бы не выпустить моих друзей из тюрьмы?
Они убьют меня,констатировал он.
Но ты ведь такой сильный и умный маг. Разве ж они посмеют?
Для пущей убедительности, была не была, прижалась к маньяку, как котенок к батарее зимним вечером. Парень немного офигел от такого порыва и поглаживать перестал.
А что, если в Анна-Маре его совсем не любили? Да, наследник, родственник жреца, красавец-обаяшка. Но тогда зачем бы ему сбегать в другую страну за славой и признанием? Рука его, значит, не кормила там не кормила чем? Силой? Или любовью и вниманием?
Значит, нужно залюбить падлюку Эжена до зубовного скрежета. До треска костей залюбить. Тогда перед Фредерикой и откроются все двери в этом дворце. Главное, палку не перегнуть, а то перед Каином придется оправдываться.
На этом Фредерика принялась очень упорно приводить свой план в исполнение. Что касается самого Эжена, то он оказался приятно удивлен резким переменам в поведении королевы. До такой степени удивлен, что спустя неделю запутался в собственных чувствах. Ненавидеть хотелось, даже прикончить иногда. И в то же время его наконец-то ценят, слушают, принимают таким, какой он есть. Среди хаоса, разрухи и лишений присутствие Ее величества добавляло ярких красок и скрашивало одиночество.
Самочувствие Фредерики ухудшалось с каждым днем. У нее уже вошло в привычку, встав с утра с кровати, подбегать к зеркалу и дивиться отражению.
Волосы ее не темнели, а глаза не желтели. В темную она не превращалась, но медленно превращалась в тень самой себя. Круги под глазами становились больше, в уголках глаз появились морщинки, что уже старило ее лет на десять. Кожа бледнела. Корсет постоянно натирал, потому что ребра выпирали. Но самым страшным стал утренний и вечерний ритуал по отдиранию отсохших частичек кожи.