Он вернулся в дом, утер лицо каким-то старым полотенцем, которое смог найти, собрал вещи в рюкзак и, когда была уже глубокая ночь, покинул дом.
Когда рассвело, стало видно, что ночью прошел дождьдороги были в лужах. Логан проснулся с какой-то девицей в десятом часу. Одевшись, он спустился на первый этаж постоялого двора.
Весело ночь прошла? осведомился хозяин с подлой улыбкой.
Веселей некуда, у тебя хороший ром, в голову бьет мгновенно, Логан прошел к умывальнику, набрав в ладони воды, чтобы освежить лицо. Тут малой рыжий не появлялся случайно?
Да вот не думаю, что он теперь тут появится. После вчерашнего-то.
А что вчера было?
Ну ты ему неплохо врезал, хорошо еще, парнишка сам ушел, не стал дальше нарываться.
Логан замер, вода так и не коснулась его лица.
Я что? Я его ударил? мужчина резко обернулся, подскочил к хозяину, схватив его за грудки и встряхнувЯ ЕГО УДАРИЛ? Отвечай!
Да чего разорался?! Сам был пьяный в дрова, конечно, шибанул по нему!
А он?
Ушел он.
Куда?
Да мне откуда знать, черт бы тебя подрал!
Логан оттолкнул хозяина и бросился прочь. Он не обращал внимания на прохожих, мгновенно забыл про девиц, его отрезвило. Мужчина ворвался в заброшенный дом, сразу же позвав Карла. Тот не отозвался. Логан обошел все комнаты, мальчишки в доме не было. Логан выбежал из дома, оббежал поселение в поисках Карла, но того никто не видел. Мужчина снова вернулся в дом и только теперь заметил, что не было второго рюкзака.
«Ушел»
Логан побледнел. Он присел на кровать, пустым взглядом оглядев комнату.
«И что теперь? Дальше идти? Одному? Но Черт, я мог ударить слишком сильно, он далеко не уйдет»
Мужчина поднялся, решительно собрал вещи, закинул за плечо рюкзак и покинул дом. Он принял решение довериться своему звериному нюху. Иногда он перепрыгивал большие расстояния, и если, приземляясь, улавливал тонкую нить запаха кожи Карлапродолжал путь, если нетвозвращался и пробовал другое направление. Так прошел почти весь день, Логан уже потерял надежду и выбился из сил. И вот в лучах заходившего Солнца ему показалось, что он заметил отблеск рыжей шевелюры. Он не ошибся. Карл сидел в корнях дерева, стругая своим перочинным ножикомединственной действительно его вещьюкакой-то сучок, пытаясь его заострить. И Логан вдруг понял, что не знает, что сказать. Как попросить прощения. Он медленно подошел к мальчишке, тот даже не взглянул на него. Мужчина скинул рюкзак, положив его в корнях того же дерева, после присел на корточки возле Карла.
Давай посмотрю.
Он кивнул на разбитую губу мальчишки и темный синяк под глазом, на скуле. Карл не отреагировал, но когда Логан протянул к нему рукумальчишка с силой ударил по ней. Логан понял, что лучше было не навязываться. Он молча разбил лагерь, развел костер, испек в нем картошку, которую захватил еще в поселении. Гнетущая тишина вновь накрыл их лагерь. Карл так и не покидал свое место, и куда бы Логан ни отлучалсяон находил мальчишку в той же позе, на том же месте.
К полуночи костер начал гаснуть, и Логан сел к нему поближе, начав подкидывать ветки. Он сидел боком к мальчишке, но чувствовал, что терпеть это молчание больше не может.
Карл, послушай. Выпивкамоя редкая слабость, я не знаю, что на меня нашло. Такого больше не повторится. Я виноват перед тобой. Но поверь я испугался, когда понял, что ты сбежал.
Я не сбежал, а пошел дальше.
Без меня.
Это не имеет значения.
Логану стало неприятно от этих слов. Но его заставили замереть слова последовавшие.
Пару лет назад отчим избил меня до полусмерти, я полмесяца потом лежал в больнице, хотя не помню, как туда попал. Ко мне никто не приходил, мне было комфортно. А когда я вернулся домойникто и не подумал просить прощения. Почему ты должен быть лучше моего отчима, и о чем я думал. Не следовало ждать большего.
За что избил? это единственное, что смог спросить Логан глухо.
Его спроси. Бухой был вдрызг. Ему повода не надо. Хорошо, не пристрелил.
Логан кивнул. Через какое-то время он поднялся, переложил готовую картошку на ткань и поднес ее Карлу, сам сев рядом, начав чистить. Пальцы сразу же испачкались в золе.
Больно?
Бывало хуже.
Отчим часто тебя бил?
Достаточно, чтобы мое терпение лопнуло.
А мать не пыталась защитить?
Да ты шутник. Мне кажется, ей было бы легче, не будь меня вовсе.
Карл, прости меня еще раз. Обещаю тебе, я больше никогда тебя не ударю, в каком бы состоянии ни был.
Не ручайся так смело за полнолуние.
Логан побледнел.
Ты прав
Но в полнолуние будешь не ты. Так что забудь. Это уже другое.
Карл, наконец, обернул голову и поднял взгляд к мужчине.
Но это был первый и последний раз. Я сбежал от них не для того, чтобы меня бил кто-то другой.
Я понимаю.
Казалось, это Карл был старше, чем Логан, мужчина чувствовал себя под расстрелом этих пронизывающих глаз. И мальчишка это, очевидно, почувствовал. Потому что в следующий момент взял из рук Логана очищенную картошку и начал ее надкусывать.
Осторожно, горячая, успел выдохнуть Логан, наконец, с усталой улыбкой. Молчать в обществе этого ребенка было невыносимо. Возможно, причина крылась в том, что он уже не был ребенком.
Глава 4
Начало холодать, плюсом они двигались на север, погода переставала радовать солнечными днями. Поселения стали дальше расположены друг от друга, чащи стали принципиально другими, появились карсты. Под ногами были топи, переходившие в твердую поверхность лишь на редких клочках.
Они следовали путем, которым, кажется, никто никогда не шел.
Карл не задавал вопросов. Он просто шел за Логаном, доверяя ему. Верней, даже не доверяяему просто было неважно, куда идти. Лишь бы подальше от той деревни, от того поселения. Где его все так ненавидели. Мальчишка постепенно обучался хитростям дикой жизни, учился охотиться, ориентироваться, держать удар, когда Логан решал устроить ему тренировки. Заканчивались они, как правило, тем, что разъяренный, раскрасневшийся Карл бросался на глыбу-Логана как лягушонок, а тот просто останавливал его, выставив вперед руку, в которую каждый раз впечатывался мальчишка. Когда гнев Карла утихал, Логан хихикал и даже просил прощения. Карл был уверен, что обязательно накостыляет наставнику, когда вырастет.
Они добрались до лагун. Возле скал, испещренных разными слоями пород, находились чарующие, мрачные заводи, уже местами покрытые льдом. Карлу и Логану предстояло долго идти по побережью, чтобы добраться до нужного им языка земли. На неделю пейзаж серого, дикого, но потому такого сказочного фьорда стал привычным фоном путешествия. Логан легко находил рыбу, Карл же искал ракушки и водоросли после отлива в маленьких заводях между породами, которые с веками вымыла вода, образовав чаши, от крошечных до больших. Логан умудрялся приготовить водоросли на простом костре с соленой водой так, что их можно было есть. Поэтому они не голодали, да и Карл привык недоедать, а Логану еда была нужна значительно реже. Проблема была одна: холод.
Холод наступал, с каждым днем рыба отходила все дальше от берега, а лед, напротив, приближался. И в одно утро Карл уже не смог достать ракушку из водяной чаши, которая была покрыта льдом. Мальчишка сел возле нее, начав просто смотреть на то, как серое, тяжелое небо отражается на дне обледеневшей породы. Ветер пускал по глади зеркала рябьповерх ледяной корки была вода. Ночью она промерзала, а днем подтаивала на поверхности. Так и получались причудливые наросты, встречавшиеся то там, то здесь на их пути. Карл получше укутался в огромный, безразмерный свитер, в котором утопал, и спрятал нижнюю часть лица в большом шарфе, который был трижды обмотан вокруг его шеи. Он слез с выступа обломка породы и сел возле него, подобрав под себя ноги.
Тишина оглушала. Был слышен только легкий, едва уловимый свист ветра. Ему здесь было раздолье, не на что было натыкатьсязнай себе огибай невысокие огрызки пород и карста. Вдали простиралась покрытая льдом вода. Что это было, просто фьорд, море, океан? Карл не знал. Он уже не знал, где они находились. Он никогда не жаловался, изредка ворчал, но не на условия. Но и благодарности Логан от него не слышал. Хотя в последнее время, с того дня, как они пришли к фьорду, во взгляде мальчишки что-то изменилось. Шепот ветра убаюкивал, тепло свитера согревало и давало уверенности в том, что Карл не замерзнетпоэтому действительно захотелось спать. Но он не моргая смотрел на горизонт, жадно пожирая взглядом окружавшую его природу. Такую холодную, такую лютую и неприветливую, такую дикую.