Все в порядке, в конце концов, с тех пор прошло уже много лет.
Это ничего не меняет. Тот, кто придумал, что время залечивает все раны, явно солгал.
Да, тот парень, должно быть, полный идиот.
Натаниэль горько рассмеялся. Боль от потери матери была с ним с детства и, вероятно, останется на всю жизнь. Воспоминания о ней усиливали эту боль, но это не мешало Натаниэлю ежедневно представлять себе теплый взгляд карих глаз, окаймленных такими же каштановыми кудрями. Или воскрешать в памяти прекрасную материнскую улыбку. Он с радостью бы принял эту невыносимую боль, если бы это дало возможность забыть о матери.
Как ее звали? снова спросила Селеста.
Она уже задала свои три вопроса, но Ната это больше не заботило. Игра отошла на второй план.
Будущий король взглянул на девушку, которая тихо сидела рядом с ним. Вопрос жрицы не был требовательным, и задала она его не из чистого любопытства. Селеста словно хотела предоставить Натаниэлю возможность поговорить о своей матери. Словно знала, насколько для него это важно.
Кара. Натаниэль уже очень давно не произносил этого имени, и теперь звук этого слова заставил его улыбнуться.
Селеста тоже улыбнулась:
Очень красивое имя.
И мама была очень красивой женщиной.
Ты похож на нее?
Вопрос рассмешил Натаниэля:
Нет, совсем нет.
Когда-то Ната беспокоило то, что он совсем не похож на свою мать. Наверное, он походил на отца, которого никогда не знал. Однако всякий раз, когда эта тема поднималась и Натаниэль из-за этого расстраивался, мать успокаивала его. То, что он выглядел так, как его отец, большая любовь Кары, которую у нее отняли, было волей Богов. Знаком их божьей милости.
Нат встал и протянул Селесте руку. Девушка вопросительно взглянула на него.
Дождь перестал. У нас же были планы, помнишь? он улыбнулся Селесте. Нат никогда бы не признался в этом, но он был рад поговорить о матери. Селеста ответила на улыбку парня, вложила свою руку в его ладонь и позволила ему поднять ее с тюков. Знаешь, а ведь никто никогда не интересовался мной и не заботился о том, что со мной происходит, пока я не получил эту метку. Он поднял вверх правую руку и посмотрел на трискелион.
Возможно, в его призвании существовали не только плохие стороны.
Селеста взяла руку Натаниэля и сжала ее.
Важно не то, кем ты был раньше, а то, кто ты сегодня и каким собираешься стать в будущем.
Сын Солнца долго глядел на жрицу, а потом опустил взгляд вниз, на их переплетенные пальцы. Селеста выжидательно посмотрела на Натаниэля. Тепло ее рук внезапно пронзило Ната до глубины души: его словно ударило током. Это чувство задело избранного за живое, и нравилось будущему королю ровно настолько, насколько претило ему. Он осторожно высвободил свою руку из пальцев Селесты.
Ты права. Я, вероятно, должен поблагодарить тебя.
А ведь я могу и привыкнуть слышать от тебя подобные слова.
Рассмеявшись, Нат потянул девушку за собой. Прочь из сарая, на солнечный свет.
3. Страх перед будущим
Селеста
Я беспокоилась о тебе. Что вчера произошло?
Селеста сидела на табурете кремового оттенка перед туалетным столиком и наблюдала, как Макена беспокойно носится между ванной комнатой и платяным шкафом. На лбу девушки образовалась гневная складка, но Селеста знала, что Макена не сердится, а просто волну- ется.
Я ведь уже говорила тебе. Жрица схватила расческу и принялась приглаживать ею свои рыжие кудри. По дороге нас застала гроза, и мы спрятались в сарае.
Макена остановилась и, приподняв бровь, посмотрела на Селесту. Она не поверила жрице или, по крайней мере, подозревала, что подруга говорит ей только половину правды.
Вас искали несколько часов. Здесь, во дворце, царил абсолютный хаос, потому что принц и одна из жриц бесследно исчезли.
В голосе горничной явственно слышался упрек, но Селеста не почувствовала и намека на угрызения совести. Конечно, девушке было жаль, что из-за них подняли тревогу и что бедным солдатам пришлось отправиться на поиски во время грозы, но о вчерашней прогулке она не жалела. Ей удалось узнать Ната с новой стороны и, кроме того, выяснить кое-что о его прошлом. Определенно, это того стоило.
Я не хотела, чтобы кто-то беспокоился обо мне. К тому же мне вообще непонятно, зачем лорду Халиду понадобилось ставить на уши весь дворец. В конце концов, это была всего лишь гроза, и я уведомила Симею, куда мы собираемся пойти.
Селеста еще помнила, какую лекцию ей пришлось выслушать от своей опекунши. Симея была просто вне себя от гнева и волнения. Ее гнев был направлен не на Селесту или Натаниэля, а на всю ситуацию в целом, но это ничего не меняло. В аурах Симеи и лорда Халида Селеста видела панику и ужас, вызванные исчезновением ее и Натаниэля. Вот только она никак не могла понять, почему все так беспокоились.
Ну, вообще-то, онследующий король этой страны, а они нигде не могли его найти. Макена пожала плечами, вытаскивая из шкафа разнообразную одежду и выискивая подходящие ленты для волос. Казалось, на этом тема для нее была закрыта.
Селеста задумалась о своем разговоре с Натаниэлем. Она редко вела беседы, в которых могла быть самой собой. На этот раз говорить с Натом девушке было легко, и Селеста поразилась тому, насколько комфортно она себя при этом чувствовала. Рядом с ним.
О чем ты думаешь?
Макена с любопытством покосилась на Селесту, которая с отсутствующим видом продолжала расчесывать свои волосы. Осознав, что она делает, Селеста быстро отложила расческу в сторону и повернулась к Макене:
Думаю, ты была права.
Насчет чего?
Насчет того, что в Натаниэле, должно быть, есть что-то хорошее, иначе Илиас не выбрал бы его. Мне кажется, ты оказалась права.
Признаться в том, что она заблуждалась, Селесте было совсем не трудно. Если бы перед ней стоял кто-то другой, жрица скорее прикусила бы язык, чем созналась бы в том, что ошибалась, но Макене она могла довериться. Та понимающе улыбнулась подруге:
А я все гадала, когда ты наконец это поймешь.
Селеста закатила глаза и показала горничной язык, отчего Макена рассмеялась:
Откуда такая перемена чувств?
Это был хороший вопрос, но ответа на него Селеста пока не нашла. Сложив руки на коленях, жрица мысленно еще раз вернулась к разговору с Натаниэлем, стараясь найти тот момент, когда она перестала видеть в нем всего лишь вора из Самары.
Мне трудно объяснить это даже себе, но теперь я понимаю его гораздо лучше.
Макена села на кровать и приглашающим жестом похлопала по месту рядом с собой. Улыбнувшись, жрица поднялась с табурета и уселась рядом со своей подругой, которая искоса поглядывала на нее, ожидая, когда Селеста начнет рассказывать.
Он немного поведал мне о своей матери увидев, как расширились глаза Макены, Селеста только отмахнулась. Совсем немного, и, вероятно, большая часть его рассказа вовсе не имеет значения.
По мне, так неважно, что именно он тебе рассказал. Важно то, что он вообще говорит с тобой о своем прошлом. Потому что, как мне кажется, прошлоеэто то, что Натаниэль прежде всего хотел бы сохранить в тайне.
Селеста согласно кивнула. И правда, всякий раз, когда кто-то хотел расспросить будущего короля о его жизни в Самаре, он пресекал эти попытки. Девушка не знала, говорил ли Нат о своей личной жизни или детстве с Элио или Каем, но даже при всем своем желании никак не могла себе этого вообразить.
Селеста почувствовала, как тепло разливается у нее внутри, и улыбнулась. Чувство, которое Селеста в первый момент даже не смогла назвать, заполнило все ее существо. Девушка ощутила гордость и глубокое уважение к себе: она была первой, с кем Натаниэль говорил о своем прошлом.
Он нравится тебе, да? В вопросе Макены не было принуждения к ответу; она задала его не из любопытства, а потому, что хотела помочь Селесте. Жрица читала чувства подруги по ее ауре. Девушка отвела взгляд и посмотрела на платье, которое Макена выложила для нее на постели. Это было атласное произведение искусства длиной до самого пола, нежного оттенка, со смесью светло-кремовых и золотистых тонов, с вышивкой бисером на декольте и рукавах. Для сегодняшнего вечераидеально.