Веденеев буквально подбежал к генералу и начал что-то горячо говорить ему, но никакого видимого эффекта не добился. Начальник управления похлопал по плечу Сечкина и кивнул постовым, чтобы выпустили молодого человека из здания, а затем приобнял нашего начальника за плечи и повёл в сторону лифтов.
Руслан, рот захлопни, нарисовался рядом со мной Зорин. А то муха залетит, пищеварение испортится.
Кирилл, не обижаясь на дружескую подначку, повернулся я к соседу по кабинету. А вот что сейчас такое было?
Не знаю, честно признался оперативник. Мне вообще кажется, что я сплю и происходящее мне только снится. Мы оформили бумаги на перевод Сечкина в изолятор, отправили их с секретарем генералу на подпись, а сами со Столетовым занялись протоколами допросов, не подозревая подвоха. Внезапно появляется генерал вместе с Семицветовым и заявляет, что юношу надо выпускать, потому что имела место самозащита. И всё! Остальное ты только что видел сам
С Семицветовым? Самозащита? Да это же бред какой-то, только и сумел выговорить я. Кирилл, я ничего не понимаю. Зачем отцу, который только что потерял двоих детей, просить у генерала за Сечкина. Даже если он и невиновен. Ему что? Заняться больше нечем?
Не знаю, пожал плечами Зорин. Я сегодня вообще ничего не понимаю, и если честно, очень хочу спать
Он развернулся и пошел к лестнице, а я смотрел ему вслед, понимая, что у меня опять отвисает челюсть. Может быть, мир сошел с ума?
Глава 3
Блин, кофеварка не фурычит! выругался Столетов, приплясывая вокруг чайного столика. Не уверен, что у моего коллеги имеются большие способности к ремонту электротехники, но сейчас он очень хотел кофе, поэтому был готов совершить чудо, лишь бы прибор заработал.
Раздалось странное шипение, треск, лампочки моргнули, а по помещению поплыл противный запах паленой проводки.
Коля, брось ты её! крикнул товарищу Зорин. Всю управу сейчас спалишь, а кофе мы так и не попьём!
Нет, ну что за напасть? продолжал сокрушаться Столетов, раздумывая можно выдергивать шнур из розетки или лучше не рисковать. И как мы теперь жить будем?
Сходи к Зуичу, посоветовал Пельмень, зашедший к нам с утра за точилкой для карандашей. У него электрическая турка есть.
Не хочу турку, сокрушенно вздохнул мой наставник. Там совсем другой вкус у напитка будет.
Кабинет у нас был просторный. Будь у меня одного такой кабинет, я бы обязательно поставил в нем тренажёр, огромный диван для отдыха и организовал уголок с чайником, кофеваркой и микроволновкой. Ну и конечно же солидный двухтумбовый стол с крутящимся креслом, чтобы любой входящий сразу понимал, к какому важному и солидному сотруднику он попал на приём. Хотя нет, почему сотруднику? Начальнику!
Ну, а пока я не стал руководителем высокого ранга, то приходится делить кабинет с коллегами, и это ещё повезло, что нас всего трое. Так-то кабинет рассчитан на шестерых, но Веденеев в своё время сумел отжать для нашего подразделения целых четыре кабинета. Михневич, Зуев, Буряк и Пельменев сидели в соседнем кабинете вчетвером.
Если я правильно понял, то Зорин и Столетов довольно долго наслаждались неким привилегированным положением старших оперов вдвоём, пока им на голову не упал я. Не буду утверждать, что они были счастливы такому подарку, но и желающих сильно спорить с Веденеевым на горизонте так и не появилось. Всё-таки моим наставником определили Столетова, а не ещё кого-нибудь, поэтому капитанам пришлось принять ситуацию как есть и немного потесниться.
С другой стороны, довольно быстро два шустрых опера нашли в моем присутствии и некоторые плюсы. По крайней мере, теперь не приходилось кидать монетку, определяя кто из них идёт в ближайший магазин за булочками или печеньем. Эта почетная обязанность легла на мои плечи.
Глядя на то, как попытки реанимировать кофемашину так и не приводят к положительному результату, я горестно вздохнул, понимая, что, судя по всему, меня сейчас пошлют в ближайшую кафешку.
«Дедовщину в Службе Правопорядка никто не отменял», любили повторять мои соседи по кабинету, в очередной раз всучивая мне денежку и отправляя в магазин.
Кто такая дедовщина и когда её ввели, пояснить, правда, никто не мог, но раз не отменили, значит надо терпеть. А куда деваться?
Но сейчас, пока оригинальная мысль воспользоваться бесплатной рабочей силой не пришла в светлые головы капитанов, я склонился посильнее над разложенными на столе бумагами и изобразил на лице глубокую задумчивость.
Без кофе, конечно, утро будет не таким добрым, как хотелось бы, но и работу никто не отменял. Тем более, что моё первое самостоятельное дело рискует стать последним.
Семь мужских и женских тел были обнаружены в разных местах города в течение года, и поначалу их смерть расследовалась независимо друг от друга. Схожие черты в погибших нашёл Столетов, когда, читая очередное заключение судмедэкспертизы понял, что где-то такое уже видел.
Память у моего наставника была прекрасной, поэтому он достаточно быстро раскопал практически идентичный документ в папке с «висяком», тяжким грузом лежащее на его плечах последние полгода.
Нет, не то, чтобы он сильно переживал о погибшей девушке, но Веденеев напоминал ему о нераскрытом преступлении регулярно, чем заставлял капитана нервничать и напрягаться.
Убедившись, что заключения совпадают полностью, за исключением разве что «шапки» с данными жертвы, Столетов попытался устроить скандал и обвинить экспертов в халатности, но получил жёсткую отповедь вкупе с обвинениями в неумении работать.
Тогда он запросил данные обо всех похожих случаях и с удивлением понял, что в столице серия. Никак иначе семь мертвых тел с необъяснимой причиной смерти, но схожей клинической картиной объяснить не получится.
Веденеев, узрев такое счастье, долго орал на совещании, что мы все сговорились и наверняка хотим довести его до инфаркта. Потом всё-таки согласился с доводами Столетова и дал санкцию на объединение всех семерых в одно дело, вот только ответственным за него назначил почему-то меня.
Судя по всему, во всём опять виновата загадочная «Дедовщина». Хотя, с другой стороны, по сути, Веденеев сразу убил двух зайцев.
Не раскроется дело, так не беда! Всегда можно горестно вздохнуть и доложить начальнику управления, что от меня нет никакого толка. Зато Столетов освобождён от ненужной работы, соответственно может принести гораздо больше пользы в каком-нибудь другом месте.
Ну и в конце концов, нельзя исключать вариант, что мне, как молодому, перспективному и сообразительному сотруднику, может улыбнуться удача. Веденеев мне так об этом и сказал, когда ставил на дело.
Дуракам везёт! напутствовал он меня, и сейчас это везение было мне очень сильно необходимо.
Как бы не было горестно это признавать, но пока всё шло к тому, что мне придётся расписаться в собственном бессилии. Как не старался, я не смог придумать ни одной более-менее приемлемой версии, кто и с какой целью убил этих молодых людей.
Четыре девушки, три парня. Травм нет. Ранений нет. Признаков сексуального насилия нет. Между собой знакомы не были. У двоих нет родителей.
Я строил десятки версий, перерыл всю доступную информацию по различным религиозным культам, разослал десятки запросов пытаясь найти хоть какую-нибудь точку пересечения у этой семерки, но осязаемого результата так и не появилось
Дверь отворилась внезапно и как-то необычно стремительно. Я поднял голову от бумаг и с удивлением увидел входящего в кабинет начальника отдела.
Вообще-то Веденеев по утрам приходил к подчиненным редко, у него и без нашего общества хватало задач. Пока разберёшь сводки, прочитаешь почту, переговоришь с руководителямиуже и обед на носу. Если нам от начальника было что-то нужно, то мы ходили к нему в кабинет сами, так что утренний визит шефа не предвещал ничего хорошего.
Впрочем, хмурый вид Веденеева вполне подтверждал мои предположения. Он недовольным взглядом обвёл кабинет и что-то буркнул себе под нос, причём настолько неразборчиво, что только интуитивно можно было угадать пожелание доброго утра.
Хотя утро явно таким не было. Я напрягся, предвкушая какие-то неприятности, а затем напрягся ещё больше, увидев за плечом Веденеева знакомое лицо. Если честно, этот человек был последним, о ком бы я сейчас подумал