Ладно, ладно, не заводись, примирительно произнес Эл. Не возили мы с собой никакие стимуляторы все купили на месте. Думаешь, легко работать сутками напролет, без сна и отдыха?
Вледиг на миг возвел взгляд к потолку флаера.
Надеюсь, вы были осторожны. С законом шутки плохи, сам знаешь. Преступления родителей это одно, но свои-то, зачем добавлять?
Я и не добавляю! Никто бы сроду нас не поймал, на таких мероприятиях для своих всегда все шито-крыто. А такя примерный гражданин, примернее некуда просто. Между прочим, загляни в мое досьени одного правонарушения, даже вождения в нетрезвом виде нет! И вообще это дискриминация по правовому статусу! Дети преступников не обязательно становятся преступниками! Не ты ли мне тыкал в нос этой статистикой, когда я пришел к тебе со своей статьей? Не говорил ли, что система работает и никому не нужны жалостливые истории о тяжелом детстве детей правонарушителей?
Я не тыкал, я привел неоспоримые доводы и факты. И ты молодец, что внял им в конечном итоге. Радикальные убеждения до добра не доводят. Уж казалось бы, ты должен был понять это, когда тебя вышибли с юридического за ту идиотскую курсовую. А такживешь себе и вполне неплохо, хотя мог бы и лучше. Осталось от неформального облика избавиться, но ты и до этого дорастешь, надеюсь.
Меня не вышибли! возмутился Эл, пропустив мимо ушей очередную шпильку про свой внешний вид. Я сам перевелся на другой факультет, потому что не собирался ее переписывать. Отличная тема была, между прочим, просто некоторые замшелые зануды
«Влияние судебной реформы короля Вэйрана Златоглавого на изменение мифологического мышления народных масс и создание новой религии»? Да, просто потрясающая! Почему ты на журналистику пошел, надо было сразу на литературный, писал бы детские сказочки!
Иди ты, буркнул Эл. Я вообще не хотел быть юристомдед настоял, хотел, чтобы я по его стопам пошел. А про судебную реформуэто все правда, между прочим. Вот, смотри, оживился он. До Вэйрана люди верили, что существует Междумирье, населенное высшими и низшими сидами. Низшие были посредниками между людьми, а высшие, высшиеправили обоими мирами. Но Вэйрана называли не только златоглавым за его мудрость, но и жестоким, словно медведь, за то, что правил железной рукой завоеванными землями. Говорили, что он попрал власть богов, нарушив мир на земле и приведя все народы, населяющие землю под одну рукусвою. И тогда Вэйран объявил, что старые врата между мирами закрыты, боги повержены и нет на земле больше старых законов, а есть один законего. Нет посредников между богами и людьмиесть назначенные им судьи. А каждого, кто смел оспаривать его власть, ждало суровое наказание. И не только его, но и всех его потомков до седьмого колена.
Лейан, хватит. Владиг поморщился. Даже если именно так все и было, что с того?
А я считаю, что насильственное насаждение новой «веры» было преждевременным. Люди в то время лишь начинали понимать, что их представления о мире ложны, Вэйран просто подменил старую религию новой, поставив себя во главе ее, тем самым утвердив свою власть, объявив себя, по сути, новым божеством, своих судейгласом бога, а свод законовбожественным.
И отношение к закону, как к религии, во многом сохранилось до наших дней, не позволяя обществу модернизировать устаревшую законодательную систему. Я читал твою работу, ты сам любезно прислал ее мне, если помнишь. А я тебе тогда, кажется, внятно изложил позицию корпорации: «Пангея-континентал» не будет пропагандировать необходимость смягчения законодательства. Очевидно, что ты хочешь этого по личным мотивам, не так ли? Я думал, ты тогда все понял и унялся!
Эл допил кофе несколькими глоткамислишком уж сильным было искушение вылить его Младшему на голову, сунул опустевший стаканчик обратно в подставку. Случайно посмотрел в окно и поспешил отвести взгляд. Вдалеке, словно иллюстрация к их разговору, высилась в центре Старого города стометровая статуя Верховного Судии, вознесшего над головой карающий меч. В детстве Элу нередко снилось, как она рушится. Иногдана Храм правосудия, перед которым была воздвигнута, иногдана саму площадь и дома, окружающие ее, но всякий раз, падая, она погребала под обломками множество людей. Однако хуже всего был сон, в котором голова Судии, отколовшись от статуи, катится по улицам, давя прохожих, а он бежит, то в толпе, то совсем один, мечется между домами, бросается в узкие переулки, но голова не отстает, следует за ним и, оглядываясь, он сталкивался с равнодушным взглядом каменных глаз с выдолбленными в середине радужки кратерами зрачков.
Эл просыпался всякий раз в холодном поту в тот момент, когда голова настигала его, врезаясь огромным носом в спину и ломая позвоночник. Став старше, он понял, что нос никак не сможет уцелеть, если голова будет катиться по улицам, но легче от этого не стало.
Странно, что мне не снится падающий меч, сказал он Лансу однажды, когда они, пошатываясь от выпитого, возвращались в общежитие после студенческой вечеринки в честь окончания третьего курса факультета журналистики. Вроде самая как это того самая неустойчивая часть этой гребаной конструкции
Не неустойчивая, а нет, блин не соображу а-а-а, ненадежная, вот! Ланс похлопал его по плечу. Но ты прав, мне эта здоровенная дура тоже не нравится. Взорвать бы ее к херам!
Эл тогда, недолго думая, стукнул Ланса по уху.
Эй! возмутился тот. Чего ты?
Того, что тогда она точно разлетится по всему городу, дурень! Нет, надо действовать по-другому Так, чтобы изменить закон, чтобы детям не приходилось расплачиваться за преступления родителей. Почему мои дети, мои внуки должны
Ланс торопливо зажал ему рот ладонью, огляделся по сторонам, не слышал ли кто? К счастью, университетская улица в тот час была пуста.
Не ори, дебил! За такие разговоры, сам знаешь, и отчислить могут, на каком бы ты факультете не учился!
за бабку, которую в глаза не видели! отбросив его руку, закончил Эл. Разве это справедливо? Она убила себя, а я виноват? Ну ладно дед, он свою дочь неправильно воспитал, расплатился за это, потеряв должность председателя Верховного суда! Вернее, сам сложил с себя полномочия, вроде как выпендрился: вот как он осознает свою ответственность. Ну, молодец, конечно. А я-то, ее сын, причем? Чем виноват? Мне было девять!
Тихо, тихо, успокойся! Ланс снова принялся озираться. Это закон, да, дурацкий, несправедливый, но закон! И, пока его не отменят, ничего нельзя поделать.
Если все будут молчать, оно само и не поделается! Почем тебе знать, каково это, каждый месяц стоять на глазах у всей школы с обличающей табличкой на шее, а потом идти с дедом в проклятый Храм парвосудия и каяться. Я ненавижу все это, ненавижу!
Ну, да, не понимаю, верно, примирительно произнес Ланс и, обняв его за плечи, повел к общежитию. Но представить могу, что это хреново, друг, очень хреново. Но сейчас ты уже не ходишь каждый месяц, только раз в год. И дальше будешь ходить раз в год
И буду платить штрафы каждый месяц, а потом появятся у меня дети, и я буду их водить каяться каждый месяц! сбросив его руку, зло выплюнул Эл.
А ты о детях уже думаешь? Что, есть кандидатура в матери на примете?
Да иди ты я ведь серьезно говорю!
Так и я тоже! Ланс остановился, покачиваясь. Послушай, что толку стоять тут и ругать систему
Это ты встал, я ругал на ходу, возразил Эл.
Не важно! Вот закончим универ, станем журналистами, будем бороться с несправедливостью!
Ну да, особенно ты будешь боротьсяс камерой наперевес.
И буду! Фотографии к твоим разоблачительным статьям такие наснимаю, что все обрыдаются! Представь, лица детей, стоящих с позорными табличками: «Мой папа вор», «Моя мама убийца» Лица родителей-преступников, которые смотрят на своих детей. Их истории
Эл хмыкнул. Да, они могли бы сделать такой репортаж. Конечно, могли бы. Материала у него былохоть отбавляй. Истории, рассказанные теми, с кем он стоял плечом к плечу, с кем сталкивался каждый месяц в храме правосудия: с сыном врача, поставившего неправильный диагноз пациенту; с дочерью пьяного водителявиновника крупной аварии; с десятком мальчиков и девочек, чьи родители уклонялись от уплаты налогов; с еще несколькими, чьи отцы не платили после развода алименты.