Соваодин из ее символов, объяснила Гипатия, проводя кончиками пальцев по спинке кресла Келлингтона. Через несколько дней после сотворения Земли Бог создал для Адама жену. Ее звали Лилит, и она не желала беспрекословно подчиняться Адаму, поэтому ее изгнали из райского сада. Она стала супругой демона Саммаэля и родила ему множество детей-демонов, которые, в свою очередь, породили первых чародеев. Все это разгневало Небеса, и три ангела мщенияСеной, Сансеной и Самангелофбыли посланы для того, чтобы покарать Лилит. Ангелы сделали ее бесплодной и заключили в царстве Эдом, выжженной пустыне, где обитают лишь ночные твари и ухающие филины и где она пребывает до сего дня. Но иногда Лилит, образно выражаясь, протягивает руку помощи магам, преданным ее делу.
В основном эта история была знакома Корделии, хотя в легендах Сумеречных охотников три ангела описывались не как мстители и каратели, а как герои и защитники добра. Через восемь дней после того, как Сумеречный охотник появлялся на свет, проводили следующий ритуал: Безмолвные Братья и Железные Сестры накладывали на новорожденного чары, включавшие имена Сеноя, Сансеноя и Самангелофа. Сона однажды объяснила Корделии, что такая церемония необходима для защиты души новорожденного от зла и делает его недоступным для влияния демонов.
Но, наверное, сейчас лучше об этом не упоминать, подумала Корделия.
Мэтью действительно обещал мне нечто скандальное, усмехнулась она, однако я подозреваю, что Конклав категорически против присутствия Сумеречных охотников на именинах высокопоставленных демонов.
Это не именины Лилит, возразила Гипатия. Всего лишь праздник Нижнего Мира, имеющий к ней некоторое отношение. Мы считаем, что в этот день она покинула Эдем.
А, теперь я поняла, зачем эти красные шары на ветках! воскликнула Корделия. Это же яблоки. Запретный плод.
Удовольствие от посещения Адского Алькова, улыбнулась Гипатия, заключается в прикосновении к неизведанному. Как известно, запретный плод сладок.
Мэтью пожал плечами.
Не вижу, почему Конклав должен возражать против нашего присутствия. Нам ведь не обязательно выражать почтение Лилит или что-то там отмечать. Это всего лишь украшения.
Гипатию, казалось, позабавили его слова.
Разумеется. Побрякушки, только и всего. Кстати, о побрякушках
Она многозначительно посмотрела на фэйри, спутницу Келлингтона; та сразу поднялась и уступила Гипатии свое место. Гипатия уселась в кресло с таким видом, словно все здесь принадлежало ей, и расправила пышные юбки. Фэйри исчезла в толпе, а чародейка продолжала:
В тот вечер, когда вы в последний раз навещали нас, мисс Карстерс, у меня пропала ценная пиксида. Если я не ошибаюсь, Мэтью тогда вас сопровождал. Я вот задаю себе вопрос: может быть, я подарила вам эту шкатулку, а потом просто забыла об этом?
О нет. Корделия прекрасно помнила, что случилось с пиксидой, украденной у Гипатии: она взорвалась при попытке заключить туда демона-мандихора. Девушка бросила быстрый взгляд на Мэтью, но тот лишь небрежно пожал плечами и схватил кружку глинтвейна с подноса проходившего мимо фэйри-официанта. Корделия откашлялась.
Вообще-то, припоминаю, что так оно и было. Вы еще при этом пожелали мне удачи.
Это был не просто ценный подарок, добавил Мэтью, помимо всего прочего, она очень помогла нам спасти Лондон от полного уничтожения.
Именно, подхватила Корделия. Ваша пиксида сыграла ключевую роль. Она была абсолютно необходима для предотвращения страшной катастрофы.
Мистер Фэйрчайлд, вы плохо влияете на мисс Карстерс. В результате общения с вами она стала излишне дерзкой. Гипатия смотрела в упор на Корделию, но по выражению ее лица нельзя было догадаться, о чем она думает. Должна сказать, я несколько удивилась, увидев вас сегодня. Мне казалось, что в ночь перед свадьбой невеста Сумеречного охотника должна точить меч или тренироваться в обезглавливании манекенов.
Корделия начинала недоумевать, с какой целью Мэтью привез ее в Альков. Ей совершенно точно не хотелось проводить вечер накануне свадьбы, подвергаясь насмешкам надменных чародеек, пусть даже в роскошном интерьере.
Я не такая, как остальные невесты Сумеречных охотников, сухо ответила она.
Гипатия лишь усмехнулась.
Как вам будет угодно, произнесла она. Мне кажется, кое-кто из моих гостей желает с вами пообщаться.
Корделия, проследив за ее взглядом, очень удивилась при виде двух знакомых молодых женщин, сидевших за столиком. Одной из них была Анна Лайтвуд, как всегда ослепительная в облегающем фраке и синих гетрах, а второйЛюси Эрондейл в милом наряде цвета слоновой кости, отделанном стеклярусом. Подруга оживленно махала Корделии.
Это ты их пригласил? обратилась она к Мэтью, который в этот момент в очередной раз прикладывался к фляге. Он запрокинул голову, поморщился, обнаружив, что выпивка закончилась, закрыл крышку и убрал флягу в карман. Глаза его лихорадочно блестели.
Да, ответил он. Я не могу с тобой оставаться, мне нужно к Джеймсу на вечеринку, но я оставляю тебя в надежных руках. Девушки получили задание танцевать и пить с тобой вино, сколько тебе будет угодно. Приятного вечера.
Спасибо. Корделия приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать Мэтью в щеку, и почувствовала аромат пряностей, смешанный с резким запахом бренди. В последний момент он почему-то повернул голову, и Корделия нечаянно коснулась губами его губ. Она поспешно отстранилась, но успела заметить, что Келлингтон и Гипатия внимательно наблюдают за этой сценой.
Не уходи, Фэйрчайлд, я вижу, твоя фляга опустела, заговорил Келлингтон, внезапно очутившийся рядом с ними. Пойдем со мной к бару, я прикажу наполнить ее любым напиткомвсе, что пожелаешь.
Он смотрел на Мэтью с каким-то странным выражениемКорделия вдруг вспомнила, что после того откровенного танца оборотень впился в нее точно таким же взглядом. В нем угадывалась жажда или, пожалуй, страстное желание.
Я никогда не отказываюсь от предложений получить «все, что пожелаю», хмыкнул Мэтью и позволил Келлингтону увлечь себя в гущу толпы. Корделия хотела было окликнуть друга и попрощаться, но решила оставить его в покое; кроме того, Анна жестами приглашала ее присоединиться к ним за столиком.
Девушка оставила Гипатию и направилась к своим подругам, но в тот момент, когда она находилась посередине зала, внимание ее случайно привлекло какое-то движение среди тенейтам обнимались двое мужчин. Она невольно вздрогнула, сообразив, что видит Мэтью и Келлингтона. Мэтью прислонился спиной к стене, а оборотень, который был выше ростом, склонился над юношей.
Рука Келлингтона ласкала затылок Мэтью, пальцы его перебирали золотистые локоны.
Корделия увидела, как Мэтью недовольно тряхнул головой, а потом танцующие заслонили их; когда фэйри унеслись прочь, она увидела, что Мэтью исчез, а Келлингтон с мрачным видом возвращается к Гипатии. Она сама не понимала, почему этот эпизод так потряс ее. Для нее не являлся новостью тот факт, что Мэтью интересовали не только женщины, но и мужчины; кроме того, его не связывали никакие обязательства, он волен был развлекаться как угодно и с кем угодно. Но что-то в Келлингтоне вызывало у Корделии смутную тревогу. Она взмолилась про себя Ангелу, попросила его дать Мэтью хоть немного здравого смысла и осторожности
Кто-то коснулся ее плеча.
Резко обернувшись, она увидела совсем рядом женщинуту самую фэйри, которая недавно сидела за столом с Келлингтоном. На фэйри было бархатное платье изумрудного цвета и колье из мерцающих синих камней.
Прошу прощения, произнесла она хриплым, нервным голосом. Вы не вы не та самая девушка, которая танцевала для нас несколько месяцев назад?
Это я, осторожно ответила Корделия.
Да, ваше лицо сразу показалось мне знакомым, сказала фэйри. Она была бледной и выглядела взволнованной. Я восхищена вашим мастерством. И мечом, конечно же. Я права, предполагая, что ваш клинокэто легендарная Кортана? Последнее слово она произнесла шепотом, словно упоминание названия меча требовало недюжинной смелости.
О нет, что вы, рассмеялась Корделия. Это копия. Всего лишь искусно выполненная копия.