Не представляю, зачем тебе всё это. У тебя был шанс уехать, отказаться, примкнуть, благодаря моему расположению. Но ты не воспользовался ни одним из них. У меня не остаётся выбора.
Ну почему же, у тебя есть выбор оставить меня при моих убеждениях и позволить делать то, что я делаю. Только вряд ли тебя устроят последствия.
Алвис, ты умный человек. Зачем ты хочешь сеять смуту среди людей?
Это не смута, это перемены, выбор, возразил хозяин дома спокойно.
Людям не нужен выбор. Им нужен дом, который не сожгут бандиты, нужен хлеб и твёрдое убеждение, что завтра обязательно наступит.
Никто не может им обещать такого.
А если даже и не наступит, они должны знать, что за свои труды получат право и после смерти оставаться счастливыми, добавил Приор.
Ты даёшь гарантии на то, чем не обладаешь, улыбнулся Алвис.
Как раз наоборот. Человек получает то, во что верит, тебе ли не знать. И я даю им чистую веру, без примеси лжи, которую используют гадалки, без хитрости и фокусов дешёвых шарлатанов. Я избавляю этих людей от работорговцев, нищеты, воров, бродягвсех тех, кто не даёт им спокойной жизни. Я учу их полагаться на себя и свои поступки, а не надеяться, что какая-то бабка своим зельем может исправить их жизнь. Все эти сказки о волшебстве, которые распространяет сброд, только бередят людям понапрасну души. Они забывают порядок вещей, своё место и дело.
Ты можешь для каждого определить его место?
Кто-то должен это сделать, Приор развёл руками. Я приехал в последний раз сегодня.
Я ждал тебя, Алвис кивнул.
Где Агний Рун?
Его нет здесь. Ты можешь обыскать дом, но ничего не найдёшь, уж извини.
Тогда тебе придётся поехать с нами.
Я не возражаю, они оба поднялись с мест. Ты повезёшь меня как старого знакомого или как пленника?
Позови свою старшую дочь, сказал Отец Кверн.
Увы, её тоже здесь нет, Алвис чуть улыбнулся. Приор поджал губы и покачал головой.
Стража, позвал он. В комнату вошли двое солдат Ордена. Заковать заключённого в цепи.
Они отъехали совсем немного от имения, когда Эднартайя внезапно натянула поводья и остановила свою лошадь.
В чём дело? спросил Бран, тоже останавливаясь.
Вот и мне хочется знать, что происходит? И куда мы едем? она смотрела на него прямо и серьёзно. Я не сдвинусь с места, пока ты мне не расскажешь.
Доедем до постоялого двора, там и поговорим, возразил он.
Нет, она помотала головой. Сейчас.
Нам нужно спешить.
Почему? взгляд девушки стал просящим. Пожалуйста, я ничего не понимаю. Когда отец сказал мне вчера собрать сумку, я решила, что мы отправимся с ним в одну из наших верховых прогулок по окрестностям. А сегодня он внезапно отсылает меня в неизвестном направлении и ничего не объясняет. Что происходит?
Сразу после нашего отъезда в дом твоего отца приехал Приор, сказал Бран. Он решил, что оставлять спутницу без ответа будет несправедливо.
И что? Такое происходит не в первый раз, возразила она.
Да, именно. Но в этот раз Приор приехал за твоим отцом и тобой. Алвис хотел, чтобы я отвёз тебя в безопасное место, и ты не попала в руки Ордена.
С чего ты это взял?
Так сказал твой отец.
Зачем Приору забирать отца или меня? Наша семья ничего не делала против Ордена.
Должно быть, ты в курсе не всех дел, ответил Бран. Я не знаю, почему Приор интересовался тобой. Но у меня нет оснований не доверять Алвису в этом вопросе. Как, впрочем, и во многих других.
Постой, ты сказал, что Приор хочет забрать меня и отца? после некоторого молчания переспросила Эднартайя. Бран быстрым движением поймал её лошадь под уздцы, не позволив ей тронуться с места.
Эда, мы не вернёмся в дом, твёрдо произнёс он. Я обещал твоему отцу, что увезу тебя, и я это сделаю. Если он прав, там сейчас люди Ордена. Ты ничего не докажешь, только попадёшь под стражу. Не глупи.
Ты хочешь, чтобы мы вот так уехали? Я ни с кем не попрощалась, никому ничего не успела сказать, и я даже не знаю, что там происходит, и что с моей семьёй! возмутилась она.
Да, я хочу, чтобы мы уехали. И отец твой этого хотел. Не время спорить, он смотрел на неё холодно, и в его тёмных глазах больше не плясали те весёлые искорки, которые появлялись в моменты их прежних бесед. Мы обсудим всё вечером, когда доберёмся до таверны. Ты сможешь ехать верхом несколько часов?
Да, чуть помедлив, ответила она. Мы много упражнялись в верховой езде с отцом.
Отлично, тогда вперёд, сказал Бран, отпуская поводья её лошади. Эднартайя сдалась и последовала за ним.
Глава 3. Брат Корп
О Хранителях ходило много страшных историй: о том, куда они увозят пленённых людей и что с ними делают. Корп, точнее, брат Корп, знал об этом не понаслышке. Он преданно служил Ордену вот уже в течение дюжины лет, с тех пор как его, шестнадцатилетнего юношу, отец отдал в послушание. Всё это время он выполнял то, что ему говорили, ехал, куда отправляли, и никогда не задавал вопросов. Он точно знал, что должен делать. Святые отцы Ордена любили повторять: следуй уставу, и ты всегда будешь в порядке. Ах, как же они были правы! Как правы!
Всего три дня назад он терпеливо ждал аудиенции Приора в мрачной холодной замковой комнате для посетителей. Время тянулось, а он, как и полагается паладину, стоял не шевелясь по стойке «смирно», словно соляной столб, хотя в душе у него всё кипело и клокотало. Впервые в жизни он пришёл к Ордену с просьбой, не за себя, за сестру. Его Кара, пожалуй, единственное создание в этом мире, которое он любил беззаветно и преданно, единственная женщина, чувства к которой позволял себе иметь, его младшая сестра, исчезла. Оба они были детьми Ордена, обещанными и принадлежащими ему. Сам Корп давно служил, а Кара должна была принять постриг. И вот накануне этого события девушка пропала, совершенно бесследно и внезапно.
Брат Корп обратился к Приору с нижайшей просьбой дать ему увольнение для поисков сёстры. Приор выслушал молча, не отрывая глаз от бумаг, и отправил паладина в комнату для ожидания. Он явно был занят, рассматривая некий свиток с таинственными знаками. Прошло несколько часов, прежде чем он снова позвал брата Корпа к себе.
Сын мой, твоя просьба весьма странная, произнёс Приор, на сей раз одарив посетителя проницательным взглядом. Во-первых, наш Устав вовсе не предполагает такого длительного увольнения. Во-вторых, как ты сам понимаешь, сейчас сложное время для всех нас, и каждый брат на счету. Тем более, если речь идёт о наших лучших братьях. И в-третьих, твоя сестра, очевидно, сбежала, и я не вижу смысла в её поисках. Тебе хорошо известно, такого предательства мы не прощаем.
Да, святой отец, покорно ответил паладин.
Но я дам тебе шанс вернуть её, вдруг сказал Приор. Однако для этого придётся разыскать лагерь Перебежчиков. Твоя сестра с ними, я в этом уверен. Если через месяц ты вернёшься и принесёшь мне информацию о том, где они находятся, я помилую твою сестру и позволю вернуться ей в нашу святую обитель. Если тебе не удастся их найти, что ж, я прощу твоё отсутствие. Но если ты опоздаешь или передумаешь возвращаться думаю, ты сам понимаешь, что тебя ждёт.
Брат Корп был счастлив и не знал, как и благодарить Приора за подобную милость. Он покидал обитель воодушевлённым и полным надежд в самые короткие сроки разыскать сестру. У него был план, но в него никак не входили те обстоятельства, в которые он попал теперь.
Сначала всё казалось вполне логичным, когда он увидел в том маленьком городке, что был в дне пути от Ордена, передвижной невольничий рынок. Орден жёстко осуждал продажу рабов, особенно, с юга. А то, что эти дикари, кожа которых была почти синей от покрывавших её причудливых рисунков, происходили из южных земель, сомневаться не приходилось. Устав говорил, что паладинам предписывается всех невольников, а также работорговцев, промышляющих на землях Ордена, немедленно доставить в орденский замок. В случае если паладин оказался без поддержки собратьев, сообщить в Орден о местонахождении невольничего рынка.
Так Корп и собирался поступить, когда увидел её. Пленница, как он узнал позднее, Иола, сидела в углу клетки, поджав к себе ноги и опустив голову. Спутавшиеся светлые волосы падали вперёд, прикрывая её грудь от бесстыдных глаз зевак, а бёдра с трудом скрывала ободранная короткая юбка из грубой ткани. Словно почувствовав, что на неё пристально смотрят, девушка подняла голову, и Корп встретился взглядом с её ясными голубыми глазами. На нежном красивом лице пленницы лежала печать глубокой грусти и мольбы. Корп видел, как влажно блестят в разрезе полураскрытых полных губ её белоснежные зубы, как дрожат ноздри тонкого носа, как трепещут, словно крылья бабочки, невероятно длинные и пушистые светлые ресницывидел и не мог отступиться.