Однако был в 8-ом круге один рыцарь, который не принимал силу паладина. Сайрус, занимавший пост второго рыцаря, еще со времен основания круга открыто выступал против Кирена. Он отказывался от герба, объясняя это тем, что не желает становиться копией паладина. В его словах была доля правды, ведь каждый раз, когда рыцарь 8-го использовал силу, он деформировал свою душу по образу и подобию души Кирена. Однако для Сайруса это было всего лишь предлогом, чтобы выразить свое неповиновение. Он все еще надеялся однажды занять место паладина и явно рассчитывал создать собственный герб, а не унаследовать старый. Упрямство дорого обходилось второму рыцарю. С гербом или без, но ему приходилось биться наравне со всеми. За десять недель осады Сайруса сильно потрепало, но ненависть к Кирену продолжала толкать его вперед и выдерживать все новые напасти.
И вот теперь рыцари вновь пошли в атаку, медленно прогибая ряды мятежников. Группы воинов Раджафа в это время наносили точечные удары по брешам в построении противника. Сам же Раджаф вместе с еще несколькими рыцарями охотился на вражеских командиров. Используя свой герб, он видел мысли тысяч солдат. Из этой мешанины он вычленял потоки приказов и прослеживал их источники. Для него вражеское войско превратилось в живой организм, которому он должен был перерезать кровеносные артерии. Действия паладина 5-го круга немедленно привели к полнейшей неразберихе среди восставших, и их и без того неровные ряды полностью смешались. Из войска они превратились в человеческий скот, который медленно забивали с двух сторон. Знаменосцы и Черные панцири постепенно брали мятежников в тиски, загоняя их в кольцо. Жестокая резня продолжалась еще несколько часов, пока отчаявшиеся люди просто не побросали оружие.
После битвы все пространство перед столицей было усеяно трупами. Хоть тела большинства погибших подверглись распаду и исчезли с поля боя, осталось множество тех, кто погиб окончательно и больше не возродиться. Именно холодные трупы этих несчастных уже начинала медленно затягивать текучая почва Карканума. Стоит отметить, что ни один из герцогов, возглавлявших восстание, не погиб и даже не получил каких-либо серьезных ран. Но радоваться им тоже было рано. Все мятежные дворяне были пойманы и брошены в темницу. Как и все постройки на Каркануме, тюрьма в столице также не могла похвастаться достижениями в зодчестве. Она была крайне маленькой и быстро переполнилась многочисленной знатью. Ну а рыцари же, в свою очередь, не спешили разбираться с пленными. Все воины были невероятны истощены долгой битвой и пытались прийти в себя. Силы герба Кирена едва хватило до конца боя, как и запаса потенциала рун на доспехах Черных панцирей. Сейчас же все паладины были вызваны в королевский дворец, где вновь гордо восседал монарх, который сам до конца не верил, что ему удалось вернуть власть над миром.
Шесть командиров рыцарей предстало перед королем. Тот никак не мог нарадоваться и довольно ерзал на своем троне. Заметив, как на него косятся паладины, он отбросил ребячество и обратился к ним:
Благодарю вас от своего имени и имени всех верных Империи жителей Карканума. Уже скоро мятежные герцоги будут казнены, и на нашей земле вновь воцарится мир!
Паладины ответили ему гробовым молчанием. Раджаф уже успел перекинуться с Черными панцирями парой слов и объяснил, каким авторитетом обладает, а вернее не обладает человек, сидящий на королевском троне. Кирен предлагал в ближайшее время отправить запрос Инквизиции с просьбой провести расследование на предмет халатности со стороны монарха. Ни один из паладинов не стал возражать.
Король же, тем временем, видя вялую реакцию на свои слова, продолжил, чтобы окончательно не потерять лицо:
Ваши рыцари могут пользоваться нашим гостеприимством столько, сколько посчитают нужным.
К сожалению, Черные панцири не смогут воспользоваться вашим предложением. Наша миссия не окончена, и мы и дальше должны патрулировать просторы Империи, сказал Данте.
Знаменосцы тоже вскоре покинут Карканум, ответил Раджаф. Здесь больше нет работы для рыцарей. Мы и так сильно затянули кампанию. Возможно, наши боевые братья уже давно нуждаются в помощи где-то в другом месте.
Жаль, произнес король. Хотя по его лицу было видно, что ему ни капельки не жаль.
Паладины откланялись и пошли в покои, отведенные Знаменосцам, чтобы наконец поговорить по делу.
Так получается, этот король профукал целый мир? спросил паладин 10-го круга Черных панцирей.
Именно, кивнул Кирен. А еще ему хватило ума приуменьшить масштаб восстания, когда он отправил запрос о помощи. В результате наши два круга практически в одиночку вступили в бой с армией мятежников.
Надо обезглавить этого короля вместе с герцогами, веско заявил Данте.
Мы, конечно, можем так сделать, сказал Раджаф. Нас даже никто не осудит. Но, как и предложил Кирен, лучше оставить это на откуп Инквизиции. Я слышал, эти ребята очень не любят, когда кто-то другой отнимает у них работу.
А кому бы это понравилось? усмехнулся паладин 13-го круга Панцирей. Мы бы тоже не простили, если бы кто-то забрал себе наше сражение.
И куда вы теперь? спросил Кирен.
Продолжим патрулировать, с налетом грусти ответил Данте. Как думаете, есть шанс, что еще какой-то мир в окрестностях решит восстать?
Восстание вполне вероятно, задумался Раджаф. После Андора повсюду напряженность. Но я сомневаюсь, что в радиусе нескольких систем отсюда случиться что-то настолько же скверное, как здесь. Я бы поставил на небольшие волнения, с которыми справятся и рыцари ординатус.
Слова Знаменосца не прибавили настроения Данте, но он постарался скрыть свое разочарование и спросил в ответ:
А куда направитесь вы?
Вернемся на наш корабль-крепость. Гетман наверняка уже знает, куда бы нас послать дальше.
При упоминании гетмана Данте невольно вспомнил Коэмунда. Теперь у Черных панцирей совершенно другой предводитель, но для паладина его старый гетман навсегда останется человеком, по сути заменившим ему отца.
Остаток дня паладины провели в теплой дружеской беседе, делясь неиссякаемым потоком историй о прошлых битвах. И Знаменосцы, и Черные панцири по итогу прониклись к друг другу глубоким уважением. А Раджаф внутренне радовался, что ему удалось завести дружбу с высокопоставленными рыцарями прославленного ордена. Как-никак, еще одна его победа на дипломатическом поле.
Глава 3. Возвращение
Настроение Кирена сразу поднялось, как только он увидел такие знакомые ему очертания «Герба». Корабль-крепость величественно плыл по эфирному пространству, уже не одно десятилетие бороздя просторы Единой Империи.
Челнок 8-го круга поравнялся с ангаром и плавно залетел внутрь. Следом влетело и судно 5-го круга. Кирен не рассчитывал, что кто-то будет их встречать, поэтому несколько удивился, увидев Идзуми, гетмана ордена. Из всех паладинов, с Киреном у гетмана были самые необычные отношения. Более семи лет назад Идзуми подобрал мальчишку-раба, увидев в нем только одному ему понятный талант. Гетман взял его в свой 1-ый круг и всего за несколько месяцев превратил в рыцаря, а позже выдвинул его кандидатуру на звание нового паладина. Выдвижение настолько молодого и неопытного рыцаря было неслыханным поступком, однако Кирену удалось пройти суровый отбор, хоть и тут не обошлось без скандала. Именно оттуда берет начало конфликт между Киреном и Сайрусом. Тот сам едва не стал паладином, но в конечном итоге титул ушел у него прямо из рук.
Всем было очевидно, что Идзуми относится к Кирену почти как к собственному сыну, которого воспитал. И это отношение сохранялось даже спустя столько лет. Кирен отлично понимал, что ради одного только Раджафа гетман бы не стал приходить лично.
Паладин спустился по трапу и встал перед гетманом. Раджаф также покинул челнок и остановился рядом.
Вижу, у вас возникли неприятности на Каркануме, сказал Идзуми, оглядывая паладинов. Я уже ознакомился с вашими докладами и мне жаль, что так много рыцарей погибло.
Кирену вновь напомнили о потерях, и внутри снова раздалась ноющая боль.
Я не смог сохранить им жизнь, Идзуми. сокрушенно ответил паладин. Но враги дорого заплатили за их гибель.