Знакомая дорога до Кубинки. Разбитая траками танков и колесами грузовиков, растоптанная сапогами пехоты, местами она была непроходимой для их приземистой эмки, и приходилось объезжать грязно-снежное месиво по обочине. Благо они были не первые, объезды были хорошо укатаны, но, тем не менее, пару раз приходилось выходить и выталкивать севшую по брюхо в снег машину. Полтора часа туда, полтора часа обратно. Три часа только в дороге. Хорошо, что в школе не надо ходить на все занятия, но не всегда необязательные к посещению уроки идут последними в расписании. Придется как-то подстраиваться под все, что решил навалить на него товарищ Сталин. Сашка так и не понял, почему Иосиф Виссарионович считает его учебу в школе настолько важной, что для него, простого лейтехи выделили отдельный автомобиль из гаража НКВД. Да, Волков в свое время ни капли не преувеличил, сказав, что Сашка будет, как большой начальник, ездить на службу на машине. Теперь достаточно позвонить по телефону и эмка с немногословным сержантом НКВД за рулем в его распоряжении. Причем в любое время дня и ночи. И спецпропуск у него есть для перемещения по городу в комендантский час. Все условия, только учись сам и учи других.
А вот с «учить других» были проблемы. Ну не знает он, как это делать. И Никифоров не знает. Первая загвоздка возникла у них с Петром еще на стадии составления учебного плана. Они понятия не имели, что это такое и как этот документ должен выглядеть. Пришлось идти к директору школы и просить показать школьный учебный планы. Елена Петровна, конечно, безмерно удивилась такой странной просьбе своего не менее странного ученика, но, памятуя откуда ей звонили о зачислении Александра в девятый класс, вопросы задавать не стала и даже рассказала, как делаются подобные документы. Ничего сложного, но покорпеть придется. А для этого надо понимать уровень подготовки курсантов, их образование, физическую подготовку. Сашка сразу предупредил, что курсанты должны хотеть летать, но при этом готовых летчиков ему не надо. Он запомнил, как когда-то подполковник Пьяных обмолвился, что легче сделать вертолетчика из стороннего человека, чем переучить готового летчика с самолета на вертолет. Почему так, Сашка не задумывался, но слова эти запомнил хорошо и, не желая еще больше осложнять себе в будущем жизнь, озвучил их в разговоре со Сталиным. Парень не сомневался, что был услышан и его пожелания приняты к сведению.
Вчера они с Никифоровым согласно приказу Волкова уже побывали в Кубинке. Доложились уставшему и издерганному майору Максимову, который, глядя на них красными от недосыпания глазами, казалось, не понимал, о чем ему говорят и чего от него хотят. Потом в его взгляде стало появляться понимание:
Значит, вы будете инструкторами? Я почему-то так и думал. Временное помещение для размещения курсантов готово, с довольствием тоже все вопросы решены, осталось только принять курсантов. Вообще, впервые такое, чтобы интенданты из сапог выпрыгивали, удовлетворяя заявки. Видать накрутили им хвоста сверху, майор изучающе посмотрел на друзей. Он вообще не знал, как себя вести с этими лейтенантами. Приказом Народного комиссара обороны Начальником новых вертолетных курсов назначен он, но в то же время ему было устно четко указанно, что его полномочия сводятся только к административным функциям, вопросов обучения он касаться не должен. А если подготовку курсантов признают неудовлетворительной, или случится какое-нибудь ЧП, кто будет отвечать? Не эти же лейтенантики! Спрос будет с него, как с командира! Все это майору очень не нравилось, но с приказами в Красной армии спорить не принято, вот он и ломал себе голову, как будут складываться отношения с этими странными инструкторами. Пока он взаимодействовал с ними, как комбат БАО, вроде сработались нормально. А как будет сейчас? Не вскружит ли голову у этого мальчишки от высокой должности и власти? А если его станет заносить, то как ставить такого на место. Максимов хорошо помнил, из какого ведомства этот парень и его летные петлицы ни на мгновение не вводили майора в заблуждение.
Сашка пожал плечами и задал неожиданный вопрос:
А почему жилье временное?
Максимов удивленно вскинул брови:
Так мы здесь временно. Меня уведомили, чтобы был готов к передислокации, как только будет принято решение о нашем ППД[ii].
А Волков об этом ничего не сказал. Забыл или не посчитал нужным. Сашка раздраженно поджал губы, ситуация не нравилась ему так же, как и майору. Не понятно кого надо учить, где учить, как учить. Была надежда, что хоть что-то объяснит новоназначенный Начальник курсов, но, похоже, и он был в таком же неведении. Бардак какой-то! Хорошо хоть со снабжением вопрос решен. Становилось понятным дерганое состояние майора и его прохладная встреча, не смотря на то, что ранее у них сложились нормальные рабочие отношения. Теперь, судя по всему, придется налаживать отношения снова. Как это делать, Сашка понятия не имел. Перемудрило что-то высокое руководство. Но об этом лучше молчать. А пока есть поставленная задача ознакомиться с условиями размещения будущих курсантов и определиться с жильем для Никифорова, а если будет возможность и себе угол подобрать, мало ли как может сложиться ситуация, вдруг придется переночевать здесь, в Кубинке.
Выделили им здание, ну как здание, деревянный барак, еще недавно бывший клубом и библиотекой. В одной из комнат квадратов на пятнадцать до сих пор стояли стеллажи с книгами, там же свалили и прочее ненужное имущество. Какие-то духовые инструменты, старые плакаты, папки с документами, непонятного назначения тряпье. Майор тут же отчитал сопровождающего их старшину с летными петлицами:
Почему все это барахло еще не вывезено?!
Старшина, браво вытянувшись, поедая глазами начальство, отрапортовал:
Сегодня обещали вывезти, товарищ майор! Ждем подводу с сельсовета!
Смотрите мне!
Помимо захламленной комнаты, в бараке было еще три точно таких же по размеру, в которых уже стояли сколоченные из досок топчаны с видавшими виды, густо покрашенными ядовито-желтой масляной краской тумбочками между ними. Еще одна комната побольше оборудована под учебный класс. На стене школьная грифельная доска, в три ряда расставлены столы и лавки, как и топчаны сколоченные из досок. Все помещения обогреваются печками-буржуйками. Выбрали себе с Никифоровым в одной из комнат нары поближе к печке. Пока осматривались, появился, отлучавшийся куда-то старшина. Следом за ним шли два красноармейца тащившие набитые соломой тюфяки, одеяла и застиранное постельное белье. Старшина, глядя на командиров пояснил:
Вот, постельное вам, товарищи командиры. Обустраивайтесь.
Спасибо, Сашка с Никифоровым кивнули. Старшина замявшись, остался стоять рядом. Что-то еще, товарищ старшина?
Так, это самое, Вы потом зайдите ко мне, распишитесь в получении, и я вас на довольствие поставлю. У меня каптерка с той стороны барака. Отдельный вход. Я покажу.
Хорошо, здесь закончим, подойдем, согласился Никифоров, Сашка, подтверждая, кивнул головой.
А вообще, во всем здесь чувствовался порядок. Максимов подошел с присущей ему дотошностью и ответственностью к созданию всех условий для будущих курсов. Договорились с майором, что как только станет понятно с уровнем начальной подготовки курсантов, и какой результат хочет получить командование от их работы, Александр представить ему на утверждение учебный план. Так же надо будет утвердить расписание и внутренний распорядок. Так не очень умело, но искренне парень попытался дать понять Максимову, что начальник здесь онмайор Максимов и никакого двоевластия не будет. Лицо майора разгладилось. Как сложатся их отношения в дальнейшем, будет видно, но, по крайней мере, пока, ребята не создавали впечатление зарвавшихся от привалившей власти юнцов.
Никифоров остался в Кубинке, теперь ему предстояло постоянно находится там, а Сашка вернулся в Москву. Домой прибыл уже затемно, перекусил и только сел за уроки раздался стук в двери. На пороге стоял Волков:
Привет, Саша. Гостей пускаешь?
Здравствуйте, Владимир Викторович. Заходите, конечно, Сашка посторонился, пропуская майора в прихожую. Волков скинул шинель и огляделся в поисках вешалки. Давайте, я в зал уберу, вешалки нет. Пока майор разувался, Александр зашел в зал и повесил его шинель на деревянные плечики, которые в свою очередь зацепил на растянутый здесь же для сушки белья телефонный провод, выцыганенный у связистов, когда устанавливали телефон. Чай будете?