Я отвернулась от кровати. На полу была раскидана одежда, из-под стола выглядывал порванный желтый рукав. Я присела и подобрала клочок ткани, чтобы изучить его.
Леди Сарнай ненавидела желтый цвет, и ни она, ни ее служанки никогда бы не надели одежду из столь грубого материала.
Такая ткань использовалась при пошиве формы императорской стражи. Судя по виду, порвали ее недавно, края рукава помялись, как если бы кто-то крепко сжимал его в кулаке.
Я снова обвела взглядом спальню. К большому сундуку рядом с ширмой был прислонен мечслишком громоздкий, чтобы принадлежать леди.
Во внезапной и неконтролируемой вспышке я увидела леди Сарнай и лорда Сину неподалеку от дворца. На них была форма императорских стражей, что помогло им смешаться с поисковыми группами, отправленными по их следу. Видение оборвалось.
Она не во дворце, пробормотала я. Леди Сарнай переоделась в стража.
Откуда ты знаешь?
Вместо того чтобы ответить, я взяла меч.
Не смотри, приказала я Амми.
Она побледнела и послушно вышла из комнаты. Замахнувшись мечом, я ударила по замку на сундуке и подняла крышку. Из него повеяло тошнотворным запахом, и я сразу догадалась, что обнаружу внутри.
Императорского стража с затуманенными смертью глазами.
Над его верхней губой была запекшаяся, почти черная кровь. Ему сломали нос и перерезали горлоэто явно сделал кто-то с твердой рукой и знанием, как убить, чтобы человек умер бесшумно и в кратчайшие сроки. Его форму украли.
Из другой комнаты раздался истошный вопль Амми. Я поняла, что она нашла остальных мертвых стражей.
Хорошая работа, похвалил император Ханюцзинь, когда мы доложили о своей находке.
Амми низко поклонилась и просияла. Всю дорогу к императорским покоям она разрывалась между ужасом от обнаруженных трупов и желанием поскорее оказаться в присутствии своего правителя.
Ныне все ужасы были позабыты, но я не могла ее винить. Оказаться, пусть и ненадолго, в приемной императораэто большее, на что может надеяться обычная служанка.
Хотела бы я разделить ее радость, но чувствовала лишь острый укол раскаяния.
Она будет одета в форму стражника, тихо произнесла я. Лорд Сина тоже. Они отправились с поисковыми группами, чтобы не привлекать к себе внимания. Вряд ли они далеко ушли.
Император вновь заговорил из-за высокой деревянной ширмы, скрывающей его лик:
Вы единственные свидетели? Больше никто этого не видел?
Да, ваше величество.
Если вы говорите правду, то будете вознаграждены. А сейчасвы свободны.
Я начала подниматься, но услышала звон императорского головного убора.
Мастер Тамарин. Не успел он вымолвить следующие слова, как меня уже охватил страх. Задержитесь на минутку.
Амми с любопытством посмотрела на меня, и я выдавила улыбку, убеждая ее, что все будет хорошо. Но, по правде говоря, у меня было дурное предчувствие.
Ханюцзинь подождал, пока дверь закроется и мы останемся одни.
Тебя не было днем во дворце.
Ваше величество любезно предоставили мне выходной от обязанностей императорского портного.
Голос императора огрубел, и от него повеяло смертельной угрозой.
Где ты была?
Игры закончились. Он знал, что мне ведомо о чарах, которые наложил на него Эдан, и почему он прячется за ширмой.
Я ходила к алтарю, чтобы помолиться о вашем здоровье и благополучии, солгала я, в преддверии свадьбы вашего величества.
Тень императора отклонилась, и он отошел, явно не поверив ни единому слову.
Уверен, ты знаешь, что мой лорд-чародей пропал.
Значит, он не нашел Эдана.
Нет, снова соврала я.
В голос Ханюцзиня просочилось раздражение.
С трудом в это верится, мастер Тамарин, учитывая, что последний раз его видели с тобой.
Мой пульс участился.
Ваше величество, я не видела лорда-чародея с тех пор, как продемонстрировала платья леди Сарнай.
Ты смеешь врать мне?!
Император сердито встал и вышел на свет. Я низко поклонилась, не осмеливаясь на него взглянуть.
Моего подбородка коснулось холодное лезвие кинжала, поддевая меня, как крючок рыбу.
Былая блистательность императора потускнела, но не до конца. Он по-прежнему выглядел внушительно, его плечигордо распрямлены, голосдостаточно пленительный, чтобы заманить тигра в клетку.
Но его лицо начало меняться. Косметика скрывала нездоровый цвет кожи. Губы угрюмо поджимались, зубы увеличились и искривились, а глаза, которые, как мне некогда казалось, излучали летнюю теплоту, были холодными, как у змеи.
Заметив мой взгляд, император вздрогнул.
Больше я спрашивать не стану. Куда пропал лорд-чародей?
Его кинжал впился в мою кожу, и я посмотрела на свое отражение в гладком лезвии. Девушка в нем казалась незнакомкой, и я едва узнала голос, который спокойно произнес:
Я бы не осмелилась врать вашему величеству. Я правда не знаю.
Император Ханюцзинь прищурился и долго на меня смотрел, просчитывая что-то в своей голове.
Я ждала с колотящимся сердцем, пока он опустит клинок.
Он что-то сделал, когда ты надела платье, прошипел император. Я видел вспышку светаэто была магия, я знаю. Вы все спланировали!
Если я планировала уйти вместе с лордом-чародеем, то почему я до сих пор здесь?
Моя стража нашла это у тебя в комнате.
Ханюцзинь поднял черное ястребиное перо.
Эдана.
В моих ушах взревела кровь, но, как ни странно, мне удалось сохранить спокойствие. Это на меня не похоже: еще вчера я бы потупила взгляд в пол и промямлила что-то нечленораздельное, моля императора помиловать Эдана. Сегодня же я чинно сложила руки и склонила голову.
Лорд-чародей известен тем, что принимает обличье ястреба, чтобы служить его величеству. Если он и посещал мою комнату, то, несомненно, лишь для того, чтобы убедиться, что я работаю над заданием леди Сарнай.
За время отъезда ты усовершенствовала свое красноречие, Тамарин, заметил император Ханюцзинь. Его похвала прозвучала натянуто, как он и планировал. Вы путешествовали вместе в течение многих месяцев. Почему он ушел?
На это я знала ответ. Эдан ушел, потому что я умоляла его. Потому что соврала ему и убедила, что справлюсь самостоятельно. Потому что я нарушила его клятву императору, и если бы он не ушел одним богам известно, что сделал бы с ним Ханюцзинь.
Но я не могла этого сказать.
Можно было бы солгать, но никакая ложь не уберегла бы Эдана от императорского гнева надолго. Если только
Я облизнула губы, чувствуя сладкий вкус новой возможности. Затем посмотрела на горло Ханюцзиня, едва прикрытое роскошно расшитым воротником куртки.
«Только подумай, до чего легко будет это сделать», прозвучал мрачный голос в моей голове. Мой голос.
«Если хочешь защитить Эдана, то обязана пойти на это. У тебя есть сила. Ханюцзинь один, и он слаб».
В глазах появилось жжение, и мои пальцы дрогнули от соблазна.
«Да. Сделай это, голос отдавался глубоко внутри меня, заглушая здравый смысл. Убей его».
«Нет! Я впилась ногтями в ладони. Уходи».
В моих ушах раздался смех.
«Малышка Майя. Ты знаешь, что это лишь вопрос времени. Я крепчаю с каждой минутой. Вскоре мои мысли будут твоими. Наши мысли сольются воедино. Ты даже не заметишь».
Этого я и боялась. Я сцепила зубы. «УХОДИ!»
Когда смех наконец затих, я разжала пальцы и потерла красные отметины в форме полумесяца на ладонях.
Тамарин! прорычал император. Если соврешь мне, я прикажу привести сюда твоих отца и брата и повешу их!
Злость, вспыхнувшая в моей груди, так крепко сжала ее, что я едва могла сделать вдох. Мне хотелось ответить, что я убью его прежде, чем это произойдет; что я отдамся своей внутренней тьме и раскрошу его кости одну за другой, прежде чем он хоть пальцем коснется моей семьи.
Но я смолчала. Злость ушла так же быстро, как появилась. Я поклонилась до пола.
Простите, ваше величество, но я не знаю. Я буду молиться, чтобы лорд-чародей и леди Сарнай нашлись.
Я замолчала, ожидая, когда пройдет покалывание раскаяния в моей груди. Я сожалела, что пошла обыскивать комнату леди Сарнай, сожалела, что подсказала императору, где ее искать.