(монотонно) за дверью направо и в конец, зайди сперва в левую комнату, там Изабель, наш доктор. Знаю, что ты очень хочешь пить и есть, она даст. Напротив Мэр, Турбо. Познакомься с ними, потом ко мне.
Он перенял пошедшее на встречу оружие и показательно убрал в ножны, после чего хозяйка внезапно потеряла к нему интерес, развернулась и неспешно, любуясь собственными декорациями вернулась к зеркалу. Оперевшись на столик она стала оценивать собственное отражение и заодно следила за тем, что происходит за спиной.
Выйдя, солдат оказался в узком коридоре, вдоль которого тянулось множество труб, лежащих на специальных металлических выступах-полках, не смотря на общую мрачность, свисающие сверху разноцветные гирлянды вполне ясно озаряли путь и делали местечко повеселее. В целом это были все те-же подземные коммуникации. Напротив очередная дверь, в одну сторону тупик, в другую заметное расширение.
Ощупав свой попорченный нос, который неожиданно загудел и с обидой посмотрев в предполагаемую сторону рейдерши, Ричард резко нахмурился и взглянул на ладонь, на которой заметил источник отвратительного запаха, к пальцам, окрасившимся кровью прилип какой-то зеленоватый кусочек, отдающий гноем. Скривившись он поспешил отряхнуть руку отправив гниль на пол, далее он окончательно пришел в себя после посещения мерзопакостной коморки и поспешно направился к Изабель, куда и было сказано. Воздух в комплексе был прохладен и довольно свеж, вот только пропитан ароматами второсортного курева, затхлой воды и давным-давно разлитого пива. Замеченное ранее расширение туннеля, оказалось перекрестком. Слева термозатвор, ведущий на арену, на которой довелось встретиться с Джеком. Справа двойная, тонкая металлическая дверь, которую заслонял солидный охранник. Сторож был одет в костюм химической защиты с затемненным скафандром, а поверх всего тела кольцеобразная броня из стальных пластин закрывающая даже кисти и стопы, образуя рукавицы и сапоги. Выглядело это нелепо, неудобно, но обеспечивало первоклассную защиту от холодного оружия, механического воздействия и даже от баллистических повреждений. Носить такие доспехи крайне тяжело, однако охранник, держа в руках старенький обрез, невозмутимо стоял на посту, не обращая ни на что внимания. По обе стороны от проходов к секторам стояли помятые шкафы как в школьных раздевалках, в глаза бросалось их содержимое, в шахматном порядке были разложены куски мяса, где-то красовалась рука, зафиксированная вокруг карандаша, обрубок ноги, якобы пробивающий отверстие в одном из ящиков или же плюшевый мишка с самыми настоящими глазами вместо кнопок. Пахло оттуда весьма и весьма скверно. Но такие декорации по-видимому вводили здешний сброд в верный настрой. Еще до войны из-за невероятного количества консервантов в продуктах, увеличивался не только их срок годности, но и время разложения трупов. Сейчас же, опрыскивание промышленными растворами оказалось настоящим праздником для маньяков, которые могут наслаждаться остатками своих жертв месяцами, а то и более. Солдат осмотрев грозного стража прошел далее, ожидая что вот-вот выскочит какая-нибудь неприятная образина, которой место в психушке или на электрическом стуле. Компания поехавших анархистов ему определенно не симпатизировала, все равно что засунуть полисмена в бандитскую шайку, да привыкнет, может и войдет во вкус, но акклиматизация окажется вопросом особенно трепетным. Если же в гостях у Нокс душа вовсе в пятки уходила, то тут были силы пофыркать. Новый коридоркороткое ответвление с пятью комнатами, из первой левой доносились громкие голоса, да звон бутылок. Но целью, пожалуй к счастью, являлись те, что расположились перед самим концом прохода, увенчивающегося дверкой с надписью сральня.
Пожаловал он сперва к медсестричке. Входная, покоцанная железная дверь со стальными заклёпками, по обе стороны от которой два старых, облупленных вещевых шкафа до потолка. Отделка помещения напоминала душевую комнату, голубая плитка с морским узором расположенная как на полу, так и на стенахвесьма недурно сохранилась и утеряла всего несколько пластинок. В правом углу, маленькой комнаты больничная кушетка с немного помятой чистой простынкой и соломенной подушкой. Прямо возле изголовья ржавенькая хирургическая тумба с инструментами и препаратами. Напротив, накрененный офисный стол задвинутый в угол, поверху моноблок и канцелярские принадлежности. Ближе к шкафу раковина с урной. За компьютером сам доктор, она сидела на выдающемся по удобству и функционалу кресле, да не отвлекаясь печатала. На потолке голый бетон с протянутыми проводами. Три лампочки, над койкой, у входа и над рабочем местом.
Девушка одета в застегнутый, посеревший от старости ученый халат, пояс от которого подчеркивал форму песочных часов, как тип тела, под ним серые, плотные колготки и черные, кожаные челси. Но внимание больше привлекала её правая рука, из-под плаща виднелась только кисть и она была механическая, железные пальцы быстро отбивали клавиши издавая поршневой звук. А если присмотреться, просветы между основными механизмами были заполнены чем-то еще, напоминая швейцарский нож. Наконец дама дописала, погасила экран, откинула спину и положив ногу на ногуповернулась к пациенту, разглядывая как белую лабораторную мышку с головы до пят. Что поддержал и морпех, это была женщина лет 28, форма лица напоминала чуть вытянутый к челюсти круг. Блондинка, с приглаженной, прижатой к голове волнистой прической. Чистая и блестящая белая кожа. Черные матовые большие очки с широкими дужками и круговым ободком, верхний подчеркивал брови, а нижний практически доходил до кончиков крыльев аккуратного носика. Добрый, анализирующий взгляд, мягко красная помада на узеньком рту, белые ровные зубы и маленький подбородок. Казалось, что она тоже не из этого мира, а из светлого прошлого, она напоминала молодых медичек только что выпущенных из Бостонского университета, их не редко присылали в армейские части. Солдат невольно обомлел от такого милого образа. В последний момент Ричард заметил еще одну особенность, левый глаз отличался от карего соседа, он имел три радужные оболочки зеленого, красного и фиолетово цвета, а если вглядеться становились заметны некие пиксели.
(неуверенно поинтересовался) ты робот? (удивленно поднял брови)
(мягко) нет (продемонстрировала примечательную конечность) это кибернетические имплантаты, направленные на более совершенное применение моих медицинских и научных познаний. Я из исследовательского убежища, оно специализировалось и занималось пластической хирургией, техническими совершенствованиями человека и всех аспектов его жизнедеятельности, к несчастью оно более не существует Здесь я исполняю функционал и обязанности доктора. (всматриваясь в пациента приободрённо продолжила беседу) ты лучше расскажи, как так вышло, что ты сто лет проспал? (было видно, что говорит она это с определенным азартом, понимая уникальность случая. Её хоть и четкий голос имел ярко выраженные th-екающие нотки).
(протянул) сто лет? (вздохнул и сделал пару шагов навстречу).. сто лет (недоумевая покачал головой) я даже не знаю, 27 мая меня погрузили в криогенный сон, слыхал ранее о таком ноу-хау, хоть ничего не и понимал, но мои товарищи охотно соглашались, ну и я не стал долго раздумывать. Нас уверили, что это нужно для диагностики и транспортировки в новый сверхсекретный центр, обещали создать из нас элитное подразделение на научной базе последнего поколения. (поморщившись) да и в армии приказы особо не обсуждаются (впечатлительно) Да и это все что я помню очнулся уже в этом бреду, в кровавом холодильнике с каким-то мутантом каннибалом. Стал искать выход, в результате попал на тропинку уготованную этими уродами и вот я тут
(неловко хихикнула) ах, конечно, криогенные капсулы предназначены для остановки всех процессов жизнедеятельности и защиты от внешней среды, в том числе и от воздуха. Теоретически, в совокупности с инъекциями анабиоза, они позволяют находиться в них неограниченное количество времени. Но их использование не было регламентировано и не нашло широкое применение из-за небезопасности такого способа увидеть будущее, а также из-за бюрократических исков со стороны патентодержателей. Тебе повезло, что капсулы отключились только сейчас, война началась вскоре после твоей заморозки, а сейчас, через сто лет, поверхность уже сравнительно безопасна.