Щерба снова обрел голосвысокий и отчаянный.
Ты знаешь, что они делают с кочевыми?
Блажка знала. Но, отвернувшись, крикнула Уйдалу и Бекиру:
Открыть ворота! Он уезжает. И вернулась к Колпаку. Проверь, чтобы он покинул наш удел.
Змеиные глаза, глубоко посаженные в череп Колпака, вопросительно сощурились.
Живым, добавила Блажка.
Колпак безо всякого выражения проскользнул мимо нее, чтобы выполнить приказ.
Мед, встревоженный, подошел на место, где только что стоял Колпак.
Ты уверена? Он посмотрел вслед уезжающим свинам. Щерба ездок бывалый.
Он переменчивый, как долбаный флюгер, ответила Блажка. Мне нужны только такие полукровки, которые будут не просто ездить с копытом, но и смогут за него постоять. А от тех, кто следует за попутным ветром, здесь ни черта нет толку. В наше время попутные ветры в сторону Ублюдков не дуют, Мед. Мне не нужно это тебе объяснять.
Не нужно, вождь.
Они проследили, как ворота снова закрылись.
Утром я уеду к Ресии, сказала Блажка. Нужно найти новую кормилицу.
Я могу.
Нет. Ты нужен здесь.
Тебе не стоит ехать одной.
Выбора нет. Дуболом укрощает свинов. Змею придется взять на себя мою часть патрулей. А с Хорьком поехать я не могу, сам знаешь.
Тогда дождись, пока вернется Колпак, или хотя бы возьми кого-нибудь из старших сопляков.
Я не собираюсь терять никого из наших претендентов оттого, что им где-нибудь повеет щелкой, Мед. Замечание о Колпаке она проигнорировала, надеясь, что он на это не укажет. Глупая была надежда.
Колпак вернется
Колпак вернется не раньше меня, сказала она и больше ничего не добавила. Мед сдвинул брови сильнее, но был достаточно умен, чтобы не расспрашивать вождя о заданиях, которые она поручала Колпаку. Это было единственное, что Блажка унаследовала от Ваятеля.
Желая поскорее закончить спор и добраться до кровати, она двинулась прочь.
Своей светлицей Блажка сделала дом главного садовника. Когда она вошла, ее приветствовал запах оливкового масла. Потоку ароматов, который сопровождал каждого ездока, казалось, не за что было зацепиться в этих комнатах. Седельная кожа, пот, оружейное маслоничто из этого не могло устоять против укоренившихся запахов, оставшихся после занятий давно покинувшего дом садовника. Не потрудившись даже зажечь лампу, Блажка на ощупь пробралась наверх. Прежний жилец построил на втором этаже галерею, так чтобы та выдавалась из его спальни. Когда-то оттуда открывался приятный вид на оливковые рощи, которые росли в Отрадной. Теперь же их загораживал частокол, но Блажка все равно находила это место удобным для наблюдения за поселком, который сама этой оградой и обнесла.
Бросив пояс с мечом и тренчало на кровать и туда же мешок монет, она вышла на балкон. Костер уже угасалза ним смотрели только трое сопляков, которые задержались, чтобы все убрать. Несколько поселенцев слонялись неподалеку, лелея надежду, что им вот-вот откроется какой-нибудь тайник с едой. По другую сторону главной улицы Хорек с Дуболомом сидели на крыше бондарской лавки. Раньше они могли бы передавать друг другу бутылку, но теперь винные запасы истощились и были строго нормированы. Блажку саму тянуло выпить, но держать личный тайник она отказывалась. На улицу вышла вдова кожевника и, недолго переговорив с ездоками, улизнула вместе с Хорькомявно чтобы трахнуться. От этой мысли Блажка на миг почувствовала шевеление внутри, но его быстро заглушила усталость, боль и хрип в глубине легких.
Она ненавидела лгать Меду. Но он, конечно, был прав. Это было безрассудствомехать в Уделье в одиночку, но ей не оставалось выбора.
Она подошла к комоду в изножье кровати и, порывшись в нем, нашла паршиво вылепленную керамическую бутылку. Встряхнула еепочувствовала, что остатки густого содержимого плещутся на дне. Вытащила пробку, скорчила гримасу и сделала добрый глоток. Вылившаяся гадость попыталась вернуться обратно, но Блажка подавила это восстание. Ей казалось, что даже свиное семя должно быть вкуснее этой мерзости. Хотя по консистенции они были похожи. Заткнув бутылку обратно и прогнав запах смеси, Блажка опустилась на кровать и легла рядом с брошенным оружием.
Она застонала. Ботинки остались на ней.
Глава 3
Достигнув Отрадного брода, Блажка провела Щелкочеса до его середины и остановилась.
Дальше вы не едете, сообщила она сопровождающим.
Мед настоял, чтобы вождя довели до границы удела. Он сам, разумеется, плюс трое самых опытных сопляковТоуро, Абрил и Петро. Лицо каждого по-своему выражало разочарование.
Возвращайтесь. Только осторожно.
Она толкнула свина, но, услышав всплески воды, снова остановилась. Повернувшись в седле, увидела, что Абрил следует за ней.
Ты куда это собрался, сопляк, мать твою?
Абрил резко вскинул брови, одновременно разинув рот.
Ой! Вы имели в виду нас всех? Я подумал, вы обращались только к ним. Он указал на остальных большим пальцемте сердито глядели на него. Абрил привстал в стременах и склонился над рожком седла, после чего перешел на шепот, который был все равно слышен поверх журчания воды. Помните, вождь? Вы сказали, что раз я завалил того оленя, вы отведете меня к Ресии и заплатите за мое первое влажное сношение.
Никогда я этого не говорила, Абрил.
Молодой полуорк с сомнением покосился на нее.
Вы уверены?
Так же уверена, как в том, что, если ты не уберешься сейчас же с глаз моих, я всажу в тебя стрелу и ты сможешь еще раз накормить весь город.
Абрил на мгновение задумался, а потом медленно дважды кивнул и присоединился к остальным. Когда вся группа повернула свинов на юг, Мед последним отвел глаза от Блажки. Она проследила за тем, как они удалились, дождалась, пока их окутает расплывающееся на горизонте марево, а затем завершила переход и, выбравшись из седла, встала на ослабевшие ноги.
Дрожащими руками она обхватила колени, мышцы живота задвигались от сильных спазмов, ее начало рвать. Месиво мучительно вышло наружу безвольной нитью. Когда оно свалилось с губ, Блажка с отвращением отшатнулась. Затем, все так же дрожа, залезла в седельную суму, нашла бутылочку и допила смесьта обожгла ей горло, скользнув внутрь.
Тот гнев, что вызывала у нее собственная слабость, она использовала, чтобы снова залезть на свина. Терять время больше было нельзя. Если бы она решила ждать, пока почувствует себя достаточно хорошо, чтобы ехать верхом, то осталась бы здесь навсегда. Блажка толкнула Щелка. Она не собиралась умирать до того, как достигнет цели.
Отправься она сразу к Ресии, как полагало копыто, ее кратчайший путь пролегал бы по узкой полосе земли Короны, что тянулась почти строго на север между уделом Рогов с востока и Амфорскими горами с запада. Но на самом деле Блажка держала путь именно к этим горам. Это был невысокий хребет, который пока еще не вторгался в горизонт перед ней. Сверху в полуденном небе нависало солнце. Ехала Блажка с трудом, но ей все же удалось достичь предгорья к вечеру. Южным склонам хоть и было далеко до большинства внушительных гор Уделья, они представлялись, однако, весьма неумолимыми. Чтобы взойти на хребет, Блажке следовало сперва пересечь его по одному знакомому перевалу, а затем одолеть более-менее проходимый склон на севере. Но это уже было задачей на следующий день.
Повернувшись к темнеющим вершинам спиной, Блажка отдалялась от них, пока не наткнулась на ручей. Затем спешилась и, позволив Щелку напиться, отошла в миндальную рощу. Там, энергично встряхнув нижние ветки, она вызвала настоящий град орешков, и свин, возбужденно сопя, примчался на шум. Блажка сняла со зверя седло, пока тот не отрывал рыла от миндаля, и разбила лагерь. Затем села, собрала горстку миндаля, но поняла, что есть ей не хочется.
Сон являлся ей будто с опаской, его то и дело прогонял дикий кашель.
На исходе ночи неподалеку уже стоял Колпакна его жилистое тело падали лучи восходящего солнца.
Здешняя местность была известна тем, что тут обитали волки, поэтому Блажка держала под рукой заряженный арбалет. Вторгнуться в ее лагерь, не получив стрелу, было под силу только Колпаку.
Стремный ты говнюк, поздоровалась она, раздраженно сощурившись, чтобы его разглядеть.