По улицам медленно ступает чуть выше среднего роста мужчина, отличающийся от здешних жителей одеждой. Это пластинчатый нагрудник с изображением золотой чаши, прикрывающий насыщенно-алую юбку, прикрывающую поножи. По каменной брусчатке шаркает подошва кожаных сапог, руки закрыты толстыми перчатками, а голова защищена капюшоном цвета рассветной зари. С его брони свисает несколько веленевых лент, исписанных молитвами и заповедями, на поясе покоится бардового цвета книга, а на бедре длинный прямой клинок, украшенный символами крыльев.
Величественный город севера, столица Народной Северокабаэтской Земли, предстал перед гостем во всей своей красе. Справа и слева узкие улочки стесняют массивные серые стены строений и крепостные бастионы, стражники в тёмно-кофейных табардах поверх кольчуги с вниманием смотрят на посла, держа наготове клинки; народ же, облачённый в приглушённого цвета одежды, преимущественно светловолосый, недобро зыркает на пришельца. Никто не смеет тронуть мужчину в доспехе, ибо на его запястьях и предплечьях повязаны бело-красные лентысимвол дипломата.
Кабаэт сильно изменился за последний год. Из полуразрушенного ансамбля укреплений, баррикад средь домов и военного города, он стал центром всего севера, откуда и берёт своё начало Вольный Народ Нерима. Теперь город полон народу, здесь звучат мантровые песнопения и свершаются ритуалы почёта «высшим». Град украшен знамёнамиполовина жёлтого орла на светло-голубом фоне с другой половиной, где чёрным по алому рисуется символ Кабаэта. К югу город оброс многими деревнями и пригородами, где теперь кипит нехитрая хозяйственная жизнь.
Но больше всего виднеется символики Вольного Народа Неримабольшой чёрный орёл на жёлтом полотнище. Новое движение людей, которое теперь правит всем Неримом, зародилось именно здесь в виде повстанцев Северного Королевства, которые скинули с себя ярмо тирании Канцлера Баратеона и провозгласили не только независимость, но и полное отрешение от режима Рождённых Светом. Затем Королевство было упразднено, вместо него пришла власть народная, во главе которой встал «просветлённый» Таранор Коарек, получившие откровение от «высших», которые его уверяли, что необходимо допустить «очищение», чтобы лишёнными плоти войти в новую эпоху истинной свободы.
Мужчина ступает дальше, вспоминая, как обломались надежды Таранора на «очищение». Сначала он не смог углядеть то, как некий Велисарий собирает армию в Арке, и предводители эндеральских фракций с огромным войском спешили к нему на помощь. Потом он проиграл битвы за Арк, за побережья и у Старого Дозора Трёх Рек, а потом попал в плен. Впрочем, Вольный Народ Нерима попытался продолжить войну, но флот Аристократической Республики Арк, Ост-Эндеральской торговой Компании и Эндеральского Союза нанёс сокрушительные поражения неримским каперам в битвах у Киры. А после этого, случилось то, что сказалось на всём духе неримского народаони потеряли связь со своими «потусторонними учителями».
Посол видит это в растерянном взгляде людей, в том, как уличные проповедники пытаются истолковать то, что высшая власть теперь не слышит голоса «наставников»:
Они оставили нас за грехи наши! воет один из тех, кто общался с «высшими» и нёс их волю. Они требуют от нас более усердного делания в делах безверья. Мы должны сокрушить всякий дух в себе, чтобы они вновь обратили на нас внимание. Своей слабостью и поражениями мы обрекли себя на это!
Мужчина просто идёт дальше, вспоминая, что теперь Нерим живёт только революционным духом отрицания всякой религии и почитания потусторонних существ. В его глазах это выглядит как противоречие, оксюморон, но он понимает, что их жестоко обманули. Народ Нерима все надежды и чаяния обращал к «высшим», как к носителям вселенской мудрости, как к тем, кто приведёт их в новый мир радости и бесконечного счастья. Теперь же этого нетнет больше «связи свыше», нет больше чудесных рассказов о том мире, где они без плоти будут ликовать и предаваться самым возвышенным удовольствиям, нет больше мечтательных рассказов между собой и грёз о не свершившимся будущем. Вместо этого есть только горечь разочарований и пепел несбывшихся надежд.
В крепости Кабаэта всегда полно стражников и пройдя по узким мостикам, посол узрел всю славу и мощь её. Исполинское строение, стены которого хорошей толщины из крепкого камня, на башнях дозор несут арбалетчики, и всюду перемежаются воины в чешуйчатой броне с меховыми воротникамибойцы Гвардии Кабаэта. Миновав ворота, посол попадает в просторные серые помещения, под сводами которых звучит лязг брони, немногочисленные команды к построению и чувствуется слабый аромат благовоний. Пройдя первый ярус, мужчина поднимается на второй, где переходит на синюю ковровую дорожку. У массивных высоких широких колонн уже выстраивается Гвардия, вместе с солдатами, нацепившими чёрно-жёлтые табарды.
Скинув капюшон, посол явил строгое овальное лицо старого человекана голове сияет лысина, челюсть скрыла белая ухоженная борода, сухие губы чуть сжаты в напряжении, а на восседающего на троне взирает суровый взгляд, рассматривающий серые статуи героев у колонн.
У самого трона, полусогнувшись, нацепив утяжелённую чёрную мантию, сидит мужчина-алеманн. Его немытый чёрный волос блестит от жира, бородка пестрит неухоженностью, а грязное лицо оттеняет блеск минувшей славы. В окружении советниковвысокой светловолосой женщины с аэтерновским топором на бедре и в роскошной накидке с орлом, паре мужчин в сюртуках и воине в броне стражи Кабаэта, правитель города пытается вести дела страны, но его затуманенный разум уже не тот, что раньше. И его помощникам часто приходится записывать указы из тяжёлых бормотаний.
Приветствую тебя, Таранор Коарек, из рода Коареков, громко возгласив, с лёгким преклонением главы, заговорил посол, наместник трона Кабаэта, Протектор Вольного Народа Нерима. Сегодня, в этот час, я явился к тебе не как враг, но с добрым словом и советом. А также информацией.
Коарек тяжело поднял голову. В глазах можно увидеть пустоту и обречённость и ужаснуться их глубине. Человека будто покинули все жизненные силы, и он теперь больше напоминает пустышку, тень прежнего самого себя.
А-а-а, с кривой натужной улыбкой застонал Коарек. Те-е-а-алор Арантеаль, бывший Великий Магистр Святого Ордена. Как же Высокий Сенат сподобился тебя простить?
Теалор вздрогнул, услышав своё имя, вымолвленное протяжённым воем. Долгие года он провёл на службе, сначала Святому Ордену, где совершил главную ошибку всей своей жизни, потом месяц охранял дворец Герцога Златолесского, а сейчас призван Инквизицией для свершения благой миссии. И никогда он не видел, чтобы человек настолько был опустошён.
Если вы были выкуплены в обмен на шестьсот пленников-эндеральцев, то за меня заступился Герцог и Консул Союза. Этого хватило, чтобы вернуться в строй «живых», сухо ответил Арантеаль. А теперь, господин, я прошу выслушать меня. Я прислан от Эндеральской Инквизиции, чтобы возвестить о надвигающейся опасности.
Как ты объяснишь это? Таранор попытался поднять тряпку в руках, но она вывалилась из рук Коарека; Арантеаля, что воевал с ним ещё в должности гроссмейстера Ордена, пронзила жалость от того, кого он перед собой видит. Раньше Коарек взахлёб раскидывался витиеватыми вычурными фразами, демонстрируя свою начитанность, он был горазд на долгие философские рассуждения, которые не каждый поймёт, но сейчас ему даже трудно говорить; и так ударила по нему не северная эндеральская тюрьма, а предательство тех, кого он считал своими покровителями, тех, в ком видел исполнение всех надежд. «Высшие» общались с ним наперебой, слали ему видения чудного будущего, услаждали его слух рассказами и обещанием величия, говорили, что отвергнув старые порядки, можно «вознестись». Но вот они нашли себе новые игрушки для манипуляций, новый способ уничтожить мир, да позабористей. И нет больше голосов, нет живописных изображений Вина под властью «высших», нет больше покровительства этих тварей. Есть только пустота.
Арантеаль увидел, что выпавший кусок тканифлаг Кабаэта, на котором есть изображение красных призрачных фигур. Теалор догадался, что на нём изображены «высшие», а само знамя выполнено для получения большего благорасположения. Но сейчас это просто тряпка, болезненное напоминание о том, что когда они были народом избранным, предназначенным для того, чтобы принести «свет очищения». Однако чувство провала повило страшным маревом в Нериме.