Класс. Не знал, что орден покупает детей. Впрочем, это честный обмен. Необученные одаренные могут представлять угрозу для окружающих, и вместо того, чтобы просто забрать будущих членов ордена, маг заплатил их родне очень хорошие деньги.
Девочка плакала, а брат ее утешал. Так длилось несколько недель, пока маг не привел детей в анклав. Там их разделили, девочку поселили в комнате для учениц, а братас другими мальчишками. И стали учить управлять даром.
Она вновь помолчала, я же погладил ее по волосам успокаивая. Сейчас я ей сопереживал, хотя вроде бы дела минувших дней, и все должно было пройти. Но, похоже, я еще не до конца утратил связь с реальностью и понимаю, как ей тяжело об этом вспоминать и тем более говорить.
Салэм рассказывала, а я представлял, как радовались двое детей, которым дали возможность не только свободно пользоваться своей врожденной уникальностью, но и помогали делать с помощью дара все более сложные и захватывающие вещи. И хотя с ними занимался какой-то отдельный мастер пропаганды, ни Риттер, ни сама Салэм особой любовью к ордену не прониклись.
Через какое-то время их взяли в поход. Двое искоренителей отправлялись куда-то на юг, и будущие маги поехали с ниминабираться опыта и осваивать навыки уже на практике. Попутно оба их наставника продолжали тренировать подрастающее поколение.
А потом они достигли цели и застали деревню, охваченную каким-то жутким проклятием. Что конкретно случилось, Салэм не знала до сих пор, однако в той деревне не выжил никтои жители, и животные внутри поселения просто превратились в безумных тварей.
Риттер и Салэм участвовали в зачистке, убивая вчерашних крестьян и вырезая изменившийся скот. Тогда они впервые осознали, что их дарэто страшная сила, и с добрым волшебством он не имеет ничего общего. Один из искоренителей погиб, разорванный на клочки сворой мутантов. Зато он добыл артефакт, принесенный кем-то из Катценауге.
А когда они вернулись в анклав, и брата, и сестру стали натаскивать еще жестче прежнего. Дети остались в той деревне, а вернулись на территорию ордена уже полноправные члены Аркейна, и отношение к ним изменилось.
Шли годы, романтика путешествий окончательно ушла, уступив место дорожной пыли, скрипящей на зубах, а на счету брата с сестрой уже было полно перебитой нечисти, что лезет из Катценауге, десятки людей, нарушивших правила ордена. Риттер нашел себе девушку, обручился с ней, но поступил приказ, и искоренителю пришлось отправляться в Катценауге.
А потом он не вернулся. Салэм отправили выяснить, что с ним случилось, и некромантка быстро напала на след. А потом нашла и логово уничтоженного братом монстра.
Риттер встретился ей там же. Уже не человек, а просто проявление своего дара, он не узнавал сестру и бросился в атаку, как только представилась возможность. Салэм выжила, братпогиб, оставив отметины на груди сестры.
Вот такая сказочка на ночь, всхлипнув, договорила она.
Я уже лежал рядом с ней, и теперь крепко обнял за плечи. Легкое тело некромантки прижалось ко мне в поисках простого человеческого тепла. Она вздрагивала и хлюпала носом, а я ничего ей не говорил.
Знаешь, чуть придя в чувства, произнесла Салэм, я тогда тоже думала, что вместе с Риттером убила часть себя. Как у меня вообще рука поднялась на собственного брата?!
Она вновь прервалась, и я принялся гладить ее по голове.
А потом появился ты, обернувшись ко мне, сказала она. И я поняла, что еще что-то человеческое во мне осталось. Просто Просто нужно помнить, ради чего ты это делаешь, и не забывать иногда согреваться у чужого костра, если станет совсем тошно.
Я улыбнулся ей и чмокнул в лоб.
Спасибо, Салэм, прошептал я, прижимая хрупкую девушку к себе.
Она погладила меня по груди ладошкой.
Тебе спасибо, что выслушал. И прости, я не думала, что так расплачусь. Я же грозная некромантка! Искоренительница ордена Аркейн! Мне не пристало плакать.
Мне оставалось только вздохнуть и прижать ее к себе сильнее. Еще час мы сопели друг у друга в объятиях, пока сон не сморил обоих.
* * *
Что, Киррэл, думаешь, одержимость тебя определяет? усмехнулся Ченгер, ковыряясь черным когтем в зубах. Глупости какие! Нет, конечно, если ты совсем свихнулся бы, тогда да. Но у нас с тобой договор, если ты не забыл. И я бы не хотел, чтобы так случилось.
Но это не помешало тебе уйти, ответил я, заканчивая корпеть над рисунком ритуала на полу кабинета.
Ты нарушил свое слово, равнодушно пожал плечами демон. Поправь третий угол, Киррэл, неправильно же начертил.
Я чертыхнулся и вернулся к самому началу. Из-за допущенной ошибки целый час ползания на коленках впустую.
Ты же чародей, Киррэл, должен всегда помнитьошибки недопустимы. Ты как будто даже не стараешься.
Мне захотелось от души послать его куда подальше. Однако благоразумие все же взяло верх над вспышкой гнева. Если раньше я думал, это просто черта его характера, то теперь чувствовал, что ему на самом деле доставляет удовольствие заставлять окружающих мучиться. Впрочем, чем еще заниматься демону Страданий?
Ты не договорил, напомнил я, стирая рисунок размером в два квадратных метра. Про одержимость и ее влияние.
Ченгер закинул ногу на ногу и стал болтать стопой в воздухе.
Как ты уже знаешь, демоны не особенно дружны. Среди нас вообще нет таких, кого можно было бы назвать союзником. Или хотя бы нейтральным. Есть у тебя силаты жрешь слабых. Либо бегаешь от сильных, прячась в складках местности и надеясь, что тебя не заметят.
Я слушал его внимательно, но это не мешало мне закончить с уничтожением начерченного и приступить к новой попытке. В то, что может получиться с первого раза, я с самого начала не верил. Каждый чародей неоднократно проходит этот путьрисуя и стирая, пока не доведет составление ритуала до автоматизма. И моя особая сила здесь не помощник.
Однако, если сожрать его в родном слое, через какое-то время демон возрождается. Слабее, чем был в момент смерти, но все равномы фактически бессмертны. Вот только это правило отменяется, если сдохнуть, например, в Эделлоне. После такого не возрождаются, а потомуесли ты не успел набрать достаточно силы среди людей, но успеваешь вернуться в наш слой, ты ничего не теряешь.
Я приложил изготовленную кузнецом линейку и провел первую черту.
А вот если удрать не успел, то это окончательная смерть, продолжил пояснение Ченгер. Но просто так явиться в Эделлон очень сложнонужно уметь это делать изначально, что практически не встречается, либо получить якорь. Мага, достаточно дурного, чтобы заключить договор с демоном. И вот его уже жрать можно спокойнопока вас связывает договор, дар чародея ему уже не принадлежит. И как ты понимаешь, мало кто из демонов всерьез рассчитывает задержаться здесь. Нет, его цельбыстро поглотить дар и тут же сбежать домой, ведь в нашем слое даже смертьвсего лишь небольшая передышка.
Я продолжил рисовать луч, затем вернулся к началу чертежа и повел второй, следя за тем, чтобы не затереть ногой первую линию.
Но даже демон не может сожрать дар до конца, и маг превращается в монстра, наделенного той же силой, что и при человеческой жизни. Если хочешь, такой чародей становится в большей степени проявлением собственного дара, чем живым существом. Вот онода, безумно и ничего не чувствует.
Соединив два луча, чтобы образовать первый треугольник, я выпрямился и, держась за затекшую спину, отклонился назад. Мышцы устали, да и я уже притомился ползать по полу.
Ты ничего не чувствуешь, когда причиняешь боль и страдания по той простой причине, что их поглощаю я, сообщил Ченгер доверительным тоном. Именно так ты поддерживаешь меня в этом мире, не рискуя пожертвовать даром. Понимаешь, к чему веду?
Ты хочешь, чтобы я превратился в кровавого тирана? хмыкнул я в ответ.
Да нет же! усмехнулся демон. Просто тебе нужно соблюдать баланс. Так как я питаюсь твоими чувствами, то тебе необходимо получать их больше обычного. Одержимость позволяет тебе воспринимать собственную жестокость и насилие, как факт, но не чувствовать того, что положено. Однако именно так и начинаются проблемы с психикой. И если ты сам сойдешь с ума, я тоже окажусь заперт в теле психа. Поэтому тебе нужны эмоциихоть что делай, пусть это будут бабы, жратва, конная прогулкане важно. Уяснил?