Что ты мне хотела сказать? сухо спросил он, глядя на поселение.
Не сказать, о Речивый. Отдать, она вынула из-под полы накидки туго скрученные в толстый рулон листы бумаги. Тату удивлённо посмотрел на неё и принял передачу. У тебя они сохранятся надёжнее.
Он снял тесьму и раскрыл пачку бумаги. Взглянул на неё, потом снова на Мальву, покачал головой.
Ты понимаешь, что сделала? она серьёзно кивнула. Тебя никто не видел?
Нет. Я старалась.
Иди домой, запрись и никуда больше не выходи. Я поговорю с Аей. Решим, как тебя защитить.
Не сомневайся во мне, о Речивый. Я не выдам.
Бесстрашие и безрассудство не одно и то же, заметил Тату. Он выглядел уставшим и недовольным. Мальве даже показалось, что его беспокоит какой-то недуг, быть может, приступ головной боли. Но спросить она не решилась.
Что со мной случится, о Речивый? произнесла она с улыбкой.
Иногда люди просто пропадают.
Ей не хотелось никакой опеки, но спорить с богами было рискованно. За пару месяцев она успела немного познакомиться с особенностями обращения к ним. Поначалу Мальве чаще всего доводилось иметь дело с Аки и Аей, реже с Тату, затем в её жизни появился Нат. При общем дружелюбии, ни один из них не терпел возражений. Она могла высказать своё мнение, но лишь раз. Если бог не принимал её доводы сразу же, о дальнейших дискуссиях стоило забыть.
Тем не менее, каждый из них был добр к ней по-своему, и девушке нравилось находиться с ними рядом. От богов исходила какая-то особая сила, подпадая под влияние которой Мальва и себя чувствовала увереннее. Они выглядели как люди, но при этом оставались непохожими на прочих. Что-то уникальное имелось в их чертах. Что-то необычное.
Все боги были разного роста и комплекции, но без исключения имели сильные подтянутые тела. Ни разу Мальве не удалось подметить признаков слабости или какой-то уязвимости. Порой ей приходилось наблюдать эмоции на их лицах. Бывало и недовольство, и гнев, и раздражение. Иногда они казались даже утомлёнными, но всё это можно было сравнить с тенями, что тучи отбрасывают на землю в летний день. Минутная гримаса, за которой всё та же невозмутимость. Она никогда не видела сияния, заставлявшего её односельчан корчиться и задыхаться, как выброшенных на берег рыб. И это делало Мальву ещё чуть ближе к богам.
За прошедшие после смерти Аки дни из всех она близко общалась только с Натом. Каждый вечер на закате девушка отправлялась в его покои, наряженная и броско одетая. Она развлекала бога песнями и танцами, говорила с ним, делила трапезу, оставалась в доме всю ночь, чтобы покинуть только утром.
В этот вечер бессмертный желал танца. Мальва следовала за ритмом, отбиваемым Натом по небольшому барабану. Несокрушимый устроился на кровати полулёжа и, держа инструмент под мышкой левой руки, пальцами правой выстукивал звонкую дробь. Бог хитрил. То замедлял темп, то переходил в галоп. Девушка безошибочно поспевала. Иногда она почти останавливалась, тогда её движения становились медленными и текучими, и всё её тело извивалось так, как если бы все кости в нём растворились. Потом вдруг пускалась за ритмом в быструю череду взмахов и кружений, окутанная перезвоном браслетов. Она то поднималась на самые кончики пальцев ног, то вся оседала, расстилая по полу покрывало чёрных волос.
Внезапно, Нат отбросил барабан и громко захлопал в ладоши. Мальва остановилась, часто дыша и удивлённо глядя на него. Он поманил её к себе. Она подошла, села рядом, поправила растрепавшиеся пряди.
Ты замечательно танцуешь, сказал Несокрушимый и, взяв руку девушки, поцеловал её. У тебя талант. Хотел бы я, чтобы и другие это видели.
Тебе стоит только пожелать, она повела голыми плечами.
Я много чего желаю, он улыбнулся. Закрой ставни и сходи за вином.
Конечно, Мальва коротко кивнула.
Что-то не так? спросил Нат, уловив её настроение.
Если позволишь сказать, девушка замялась. Я не хочу тебя оскорбить, но зачем ты так много пьёшь, мой господин?
Много? она кивнула в ответ, и Несокрушимый невесело усмехнулся. С вином жизнь радостнее.
Тебе плохо здесь, среди нас? тихо произнесла Мальва.
Скорее пусто, он вздохнул. Но вы тут ни при чём.
Если позволишь, я могу сделать для тебя травяной напиток. Он успокаивает и расслабляет. Ты будешь хорошо спать, предложила девушка.
Рецепт матери?
Один из, она улыбнулась. Мать говорила, что у травника всегда должны быть с собой хотя бы сухие смеси трав. Вдруг кому-то потребуется помощь.
Что ж, давай свой настой.
Мальва ушла на кухню. Было слышно, как она ставит чайник на плиту, как переливает воду и собирает посуду на поднос. Когда она вернулась, Нат всё так же полулежал на кровати, но теперь держал в руках какую-то старую книгу. Все окна в комнате уже были закрыты, лишние светильники погашены. Он кивком указал девушке на постель. Она устроилась рядом с ним и наполнила чашку горячим напитком. Несокрушимый сделал пару глотков.
Не так уж и плохо, хотя вино всё равно вкуснее, пошутил он. Ложись, я тебе немного почитаю.
Мальва подложила под голову подушку, натянула на себя покрывало и приготовилась слушать.
Что это будет?
Сказка, ответил он, открывая книгу.
***
Тусклый рассвет занимался над пустынным берегом. Чуть в стороне от прибрежной линии у костра сидели четверо. Укрывшись от промозглой влаги под большими непромокаемыми плащами, пытались согреться теплом костра. Огонь недовольно шипел на влажные поленья, но продолжал жить, подпитываемый горючим снадобьем. Рядом с людьми были сложены многочисленные сумки, до отказа набитые всевозможными вещами, запасами, приборами и прочими необходимыми и ценными принадлежностями. А впереди, в серой океанской полосе сидел на мели, словно раненое чудище, их корабль. Большая вода теперь успокоилась, волны мерно плескались о берег, заваленный тем хламом, что вынесло штормом.
Странное дело, произнёс один из компаньонов из-под своего плаща, никакой живности. Даже птиц не видно. Тишина кромешная.
Какое это имеет значение, Райнер? в вопросе другого послышалось раздражение.
Есть в этом что-то недоброе, посланник.
Они замолчали, потому что к берегу, наконец, пристала шлюпка, всё это время приближавшаяся от корабля. Из неё вылезли двое и выволокли ещё одну здоровенную сумку. Люди, сидевшие у огня, внимательно наблюдали за прибывшими.
Что там, кэп? спросил тот из компаньонов, что был недоволен разговором о птицах.
Всё, финита, посланник, ответил шкипер. Он стянул с себя вымокший камзол и бросил его на землю. Ничего не работает. Вся аппаратура выведена из строя.
Он сел на корточки перед огнём, подставил его теплу ладони. Вид у него был потрёпанный. Короткие чёрные волосы всклокочены, под правым глазом синяк, лицо бледное.
Нам нужно идти вглубь материка, проговорил его напарник. Здесь оставаться бессмысленно. Подать сигнал нам всё равно нечем. Через каждые десять лиг должны стоять трансляционные вышки. К ним обязательно раз в несколько дней приходят техники. Если мы дойдём до одной из них, то сможем дождаться людей.
Мы не унесём всё это с собой, заметил Райнер. Он кивнул в сторону сумок.
Соорудим носилки и возьмём самое необходимое, сказал посланник. Медикаменты, кое-что из провианта.
Алекс хочет взять кое-какое оборудование. Он считает, его возможно починить, вставил слово капитан, гревший ладони у костра. Он шумно втянул сквозь зубы густой от сырости, будто кисель, воздух.
Но ведь мы и так идём к вышкам, зачем тащить с собой барахло? вмешался в разговор их компаньон, молчавший всё это время.
Я вам честно скажу, Тадеуш, нет никакой гарантии, что мы эти вышки найдём, ответил ему капитан. Он встал и направился к шлюпке. И ещё кое-что. Наше оружие больше не работает.
Перегнувшись через борт, шкипер достал внушительных размеров гарпун и ловко им взмахнул.
Только это. Что скажете, посланник? Уходим отсюда к чертям или останемся ждать у моря погоды?
Идём вглубь материка.
Глава 5. А кто допросит нас?
Дооку пришёл в покои Оты последним. Его бессмертные соплеменники уже заняли свои места за столом. Ждали только его. Пахло свежезаваренным цикорием и мятой. В распахнутые окна лился утренний солнечный свет. Встреча богов происходила раз в неделю без присутствия людей. Последняя была в день смерти Аки, проведённая в экстренном порядке для решения ряда возникших вопросов.