Да-да, ты бы с большим удовольствием запер Тати в каком-нибудь тёмном подвале подальше от всех, проворчала Анита.
Зачем же? усмехнулся лорд, а я подёргала рукой, пытаясь вытащить её из плена сильных пальцев, лучше пойти проверенным путём. Превратить в котёнка.
Не посмеешь! задохнулась от возмущения я.
Да ты что? И кто меня остановит? развлекался этот гад.
Он склонил голову набок, выбившиеся у висков прядки упали на совершенное лицо. Золотые глаза хитро поблескивают, а губы растянуты в широкой ухмылке. На его вопрос крыть было нечем. Я обиженно засопела. Если он захочет, его ничего не остановит. Ни мои, ни Анитины протесты.
Я тебя засужу! всё-таки смолчать я не могла, мы птицы гордые, воробушками зовёмся, за плохое обращение с животными!.. То есть с попаданками. Вот!
Я услышал ещё один довод «за» кошачье тельце, хмыкнул злодей, похуже Тугарина-Змея и Соловья-Разбойника вместе взятых.
Ну, вы тут общайтесь, я пойду, пробормотала Анита, сверкнула хитрой улыбкой на прощание, подмигнула и скрылась за дверью. Предательница и сводница!
Ну так что? не повёл и ухом на уход сестры Илиас.
Если превратишь в котёнка, я тебе в тапки нассу, ответила мстительно и добавила, нет, лучше в любимые сапоги!
Какая коварная, хохотнул он, я весь трепещу от ужаса.
На талию легла широкая ладонь, вторая продолжала сжимать мою руку. Я, гневно фырча, как самая настоящая киса, задрала голову, чтобы удобнее было смотреть в эту наглую сектантскую морду. Зря я это сделала. Знала бы, потеряла свой взгляд где-нибудь в районе домашних тапок Его Наглого Гадства.
Потому что я замерла как зачарованный крольчонок перед восхитительно коварным и притягательным змеем с чёрной чешуёй и двумя ярко-золотыми глазами. А ещё его теплые руки, сжимающие меня. Он уже не хохотал, а просто смотрел, продолжая улыбаться, будто по инерции.
Мир вокруг нас словно застыл в этом бесконечно долгом мгновении, нас отгородило завесой от всего реального. Только он, я и безмолвный диалог глазами. По моему телу пробежали мурашки, я едва заметно сглотнула и приоткрыла губы. Взгляд Илиаса тут же прикипел к ним. Он начал наклоняться ко мне, чтобы
Так выглядишь, будто ждёшь поцелуя, шепнул он прямо мне в губы и резко отпустил меня.
Ч-чего?.. тот крошечный мир, мгновенье вечности, разрушился в раз и с оглушительным звоном, я даже не сразу смогла взять себя в руки, что?! Поцелуя с тобой? Да не смеши мои подковы, сектант иномирный! Слишком много чести, чтобы прекрасная Танечка целовала тебя.
И задрала нос повыше, пряча поглубже свою обиду. Вот же нахал! Негодяй! Мерзавец! Я буду ему беспощадно мстить, ещё пожалеет, что не воспользовался шансом, пока была возможность. Ни за что теперь не посмотрю на него как на мужчину! И с восхищением ронять слюни тоже не буду! Фр-р-р-р.
Надо в следующий раз тебя в лошадь превратить, фырчишь очень натурально, съехидничал лорд.
Ты!.. Да ты!.. Да я тебя!.. я задохнулась от злости и возмущения, ты бессовестная скотина, Илиас Монфор! Издеваешься над бедной маленькой попаданочкой, которая ничего не может противопоставить твоему магическому террору. Нелюдь!
Что такое террор? пропустил мою пламенную обличительную речь мимо ушей Его Великая Мерзость.
Устрашение вплоть до физического насилия, огрызнулась я, а тытеррорист. И в следственном департаменте ты явно не на том месте. Давно должны были упечь тебя за решётку за особо садистское поведение и противозаконные действия. Почему ты не отвёл меня в департамент попаданцев и не оформил по всем правилам?
Я так понимаю, домой ты уже не хочешь? спросил он прохладным тоном и сел за свой рабочий стол.
Это отрезвило покруче холодного душа посреди зимней тайги. Я поняла, что слишком распалилась и наговорила лишнего. Стало жутко стыдно, но извиняться я не собиралась. Гордость требовала не сдавать позиций, хотя совесть умоляла одуматься. В итоге тараканы поколотили её, привязали к стулу в тёмном углу и засунули в рот кляп, чтобы не отсвечивала.
Хочу, понурилась и вздохнула тяжко, вот, хотела спросить. Можно ли будет перенестись в тот же миг, из которого ты меня забрал? Чтобы родные не беспокоились.
Нет, оборвал все мои надежды лорд Монфор.
Понятно, я ссутулилась и опустила голову, спасибо за честность. И прости за мои слова.
Совесть, зар-р-раза, всё-таки вырвалась из тараканьего захвата и заорала так, что проигнорировать её я уже не смогла. Я развернулась и печальной тенью побрела к выходу, прокручивая в голове самые страшные сценарии. Как у бабушки остановилось сердце, как папа разбился на мотоцикле, а мама, потеряв всех, прыгнула с крыши. У неё ведь, кроме меня, папы и бабушки нет родных.
Бабуля говорила, что после войны время тоже были смутными, так получилось, что она осталась сиротой. Потом выросла, встретила дедушку и родила маму. А потом дедушка погиб на службе, он военным был. И бабушка больше замуж не выходила, его любила. И маму растила одна.
В общем, я так себя накрутила за доли секунд, что плечи затряслись от еле сдерживаемых рыданий. Мне как никогда захотелось домой, к родным. Обнять их всех, даже гадину Дашку бы сейчас расцеловала в обе щёки и задушила в объятиях.
Эй, Тати, позвали меня осторожно, ты плачешь?
Но я только замотала головой и кинулась к выходу. Нет, не хочу, чтобы он видел, как я плачу. Я же сильная попаданка, умная, красивая, а не какая-нибудь там слабохарактерная сопливая плакса. Вцепилась в ручку двери, провернула, дёрнула на себя, а дверь не сдвинулась с места.
Я даже не услышала, как Илиас оказался рядом, а его ладонь опустилась на дверь рядом с моей головой. Он удержал дверь на месте одной рукой, второй развернул к себе и прижал спиной к гладкому дереву, единственной преграде между мной и побегом в свою комнату для разведения сырости.
Тати, посмотри на меня, твёрдо сказал он, но я только ниже опустила голову и шмыгнула.
Уговаривать меня он не стал. Аккуратно взял за подбородок и заставил поднять голову и посмотреть на него. Золотые глаза не были насмешливы или холодны. Они были серьёзны и решительны. И это странным образом успокаивало и придавало уверенности. Плакать захотелось чуточку меньше, но на глаза всё равно навернулись слёзы.
Тати, тебе не стоит выдавать своего иномирного происхождения. И в департамент попаданцев тебе нельзя. Когда узнают, что ты из немагического мира, то немедленно выкинуть в ближайший мир похожего типа. И в свой родной мир ты уже никогда не вернёшься, он говорил серьёзно, обрисовывая перспективы, но я обещаю, слышишь? Обещаю, что отправлю тебя домой. Веришь мне?
Я здраво опасалась за то, что разрыдаюсь, если открою рот. Поэтому согласно моргнула. По щекам тут же скатились слёзы, над которыми я была не властна. Илиас закусил уголок губ и аккуратно собрал пальцами слезинки с моих щёк.
Не плачь и не волнуйся, снова заговорил он, вернуть тебя в тот же миг я не смогу. Перемещения между мирами вообще штука сложная. А про немагические миры я вообще молчу. Но успокоить твоих родственников можно и без этого.
Как? мой голос безбожно дрожал.
Есть пара способов, он нахмурился, думая о чём-то, погладил меня по щеке, кажется, даже не замечая своей ласки, твой мир не магический, поэтому задача усложняется, но Ну конечно!
Что? плакать расхотелось совсем, даже появился интерес.
Послать что-то материальное в твой мир без ритуала и координат мы не можем, начал объяснять Илиас, и глаза его горели, но мы можем устроить сеанс связи во сне. А вместо координат будет родственная привязанность. Кому в сон ты хотела бы постучаться? Насколько я помню, у тебя будет не больше пяти минут, Тати.
Мне этого хватит! я чуть не подпрыгнула от радости, приду в сон к бабушке. Она всё поймёт и прикроет! Когда сеанс связи?
Не будем откладывать, проведём сегодня же ночью, Илиас отстранился и отошёл к столу, а я постаралась подавить разочарование.
Спасибо, Илиас, запоздало поблагодарила, но он только отмахнулся.
Самый лучший на свете мужчина был занят рисованием каких-то схем на чистых листах. Потом оторвался, сказал мне сесть куда-нибудь и вышел из кабинета. Но я никак не могла сесть, меня накрыл какой-то нездоровый энтузиазм, я дёргалась от нетерпения, не могла усидеть на месте и постоянно двигалась.