Я покачала головой, а Тарт снова презрительно ухмыльнулся и зло скосил глаза в мою сторону.
Мы в самом центре Пустоши! бросил он отрывисто, наблюдая за тем, как кожа на моих коленях стремительно краснеет, но я еще не понимала всей серьезности ситуации. Тени здесь особенно сильны.
Я огляделась и поняла, о чем говорит демон. Место, на котором мы стояли, располагалось на возвышенности, протяженностью несколько километров. Практически ровное плато, кое-где взорванное неровной грядой холмов. Останки зданий, присыпанных песком, торчали, как обглоданные грифонами кости, а самое высокое из них сохранилось, зияя черными провалами окон. Мы стояли в центре мертвого города, в который попали со стороны степи. Чахлая растительность больше не загораживала вид на разрушенные и выкорчеванные из земли останки прекрасных некогда строений.
Давай укроемся в том здании, повел меня Тарт к развалинам, обеспокоенно глядя под ноги. Магия демонов достаточно сильная для того, чтобы чувствовать защитное поле, а у того заброшенного здания оно, как ни странно, сохранилось. И смотри под ноги, Злата. Песок в город занесло ветром, но его скопление смертельно опасно.
Я следовала за демоном, постепенно начиная завывать от внезапного жжения в области колен. Оно появилось так неожиданно, что я сначала не поняла, в чем дело. Здание приближалось, а жжение переросло в такую жгучую боль, что мне приходилось сжимать зубы, чтобы не орать в голос, а лишь приглушенно стонать.
Я говорил, что нельзя тебе сюда, огрызнулся демон, подхватывая меня на руки и встряхивая, как мешок с картошкой. Не стони, раздражает! рявкнул Тарт, глядя на то, как я глотаю соленые дорожки слез.
«И никакой снисходительности к плачущей девушке!»
На небе двоилось солнце. Казалось, что оно множится и множится, разогревая во мне кровь до состояния каления. Голова горела огнем, в глазах пекло, во рту царила настоящая пустыня. Тарт бесцеремонно скинул меня прямо на пол, как только достиг первого этажа уцелевшего здания. Оно казалось громадным и сохранилось достаточно хорошо, в отличие от других.
Демон освободил меня от тяжелого рюкзака и внимательно осмотрел повреждения на коленях, бесцеремонно завладевая ногами, а мне хотелось напомнить ему, что ядевушка, привыкшая к комфорту, а не подопытный кролик, которого подсунули демону-самоучке. Но Тарт плевал на мое мнение, а я уже ревела в голос, не понимая, откуда берутся слезу и почему же так больно.
Замолчи! рявкнул демон, смахивая с глаз длинную черную прядь и читая вслух формулу. Я помнила, как берр Синар говорил на таком же мягком гортанном диалекте, демонстрируя нам элементарное свойство магии целительства.
Сейчас я ненавидела Тарта. За грубость и хамство, за злость и раздражение, за сильные руки, которые доставляли столько боли. Никогда в жизни мне так сильно не хотелось закричать на кого-то в ответ, а на демона хотелось не только кричать. Я мечтала выбить из него всю спесь и презрительность и, вместе с тем, мечтала, чтобы эти руки обняли и прижали меня к себе, обещая, что боль утихнет, что все непременно пройдет.
Ты должна замолчать, иначе не подействует, уже более спокойно произнес Тарт. По лицу юноши струился пот.
Я мгновенно прикусила язык, мечтая провалиться в бессознательное забытье, пока демон колдовал над моими коленями. Благодарность к нему смешивалась с болью и обидой. Слезы комом стояли в горле и душили, мешая сделать глубокий вдох, а мышцы сводило судорогой.
Яд не успел глубоко проникнуть, я постараюсь его убрать, произнес Тарт жестким тоном заправского полевого врача, который принимает решение: жить тебе или умереть. Боль стихнет сразу же, но остаточное недомогание останется. Организм человека слабо сопротивляется действиям любого яда. Постарайся думать о чем-нибудь хорошем, Злата, ментально сосредоточься на самом ярком радостном воспоминании.
«Он шутит?»вспыхнула в голове мысль, но я послушно принялась перебирать в лихорадочной круговерти те воспоминания, которые приносили мне «ментальное» успокоение.
Конечно, я вспоминала лед! Парный танец, который я исполняла впервые перед множеством направленных на меня взволнованных глаз и бесстрастных объективов камер. Танец, который завершил карьеру Златы Романовой, как фигуристки. Танец, который окончился такой резкой болью, которую я никогда прежде не испытывала.
Тот выход на лед ознаменовал мое совершеннолетие. Я только-только начала чувствовать себя более уверенно в компании молодых людей, мечтала познакомиться с каким-нибудь парнем и отдать ему свое сердце. Глядя на то, как Арина с легкостью расстается с одним и начинает отношение с другим, я в тайне завидовала ей. Мне тоже хотелось с такой непринужденной грацией давать отворот поворот парням, но на меня редко смотрели с тем обожанием, с каким смотрели на сестру. Я считалась симпатичной девушкой, но на фоне яркой Арины, мои рыжие волосы, веснушки и бледная кожа проигрывали. К сожалению, тот танец перечеркнул не только мою карьеру, но и личную жизнь. Бесконечная череда операций, приемы в больницах, записи то к одним врачам, то к другим, разъезды по санаториям и длительные восстановительные процедуры не оставляли мне времени на личную жизнь.
Колени, прошептала я, понимая, что боль утихает. Почему всегда колени?
Кажется, я плохо понимала, где нахожусь. Отчего-то мне казалось, что подо мной гладь льда, а бледное лицо с темными глазами и хмурыми бровямиэто лицо грозного доктора, который выносит мне неутешительный приговор.
«Она никогда больше не сможет кататься, как прежде!»прозвучал в голове давно забытый голос.
Я закрыла глаза и отключилась, но пробыла в забытьи недолго. Что произошло, не знаю но, открыв глаза, встретилась со странным взглядом Тарта, который буквально отрывал от своей одежды мои сведенные судорогой пальцы. Мой воспаленный взгляд и его жесткий ирастерянный?
«Что я такого успела сделать, чтобы смутить демона? Признавалась в своих грехах в горячечном бреду?»
Вряд ли успела, потому что с неба все еще лился расплавляющий жар двух солнц. Сквозь разрушенные стены здания я видела лишь кусок неба и часть плато, по которому двигались черные точки-тени.
Они идут, захрипела я не своим от ужаса голосом, ты а рукой в сторону мумий, шатающихся на ветру, но неумолимо приближающихся к заброшенному зданию.
Знаю, коротко ответил Тарт, и не в моих силах справиться с ними со всеми, а бежать ты не сможешь. Они медленные, но рано или поздно окружат здание и нападут, дождавшись темноты.
И? буквально выдавила я из себя этот звук.
Сожрут живьем, как лакомую добычу. Закончил Тарт, поднимаясь с колен, складывая на груди руки и наблюдая за тенями.
Я лихорадочно соображала, что же делать, но на ум приходила только одна мысль. Тарт просто обязан бросить меня здесь и спасаться. Думаете, я озвучила ее вслух? Конечно, нет. Это в фильмах все такие бесстрашные герои, которым и пулевые ранения нипочем, а я еще жить хочу и мне страшно. Не отпущу демона, даже если он сам захочет сбежать.
Время сочилось, как ядовитый песок сквозь щели. Небосвод постепенно бледнел, Тарт мрачнел, а я приходила в себя, осушив свою флягу до дна и чувствуя, что конечности уже шевелятся, а спина затекла от неудобного положения и жесткого каменного пола. Хорошо еще, что камень оказался теплым.
У меня в рюкзаке карты подземелий! вспомнила я о пергаментных свитках, сунутых мне в руки Оуэном. Хранитель так и не забрал их обратно, и я упаковала карты в рюкзак на тот случай, если нам удастся осуществить план друга.
Что за карты? удивился демон, вытаскивая у меня из-под головы рюкзак и молниеносно подставляя ладонь, чтобы помочь бережно пристроить голову на полу. Что ж, меня тронула его мнимая забота, аж прослезиться захотелось от такого своевременного жеста, но демон смазал все впечатление от своего хорошего поступка, рявкнув во всю глотку.
Злата! Тени тебя раздери! Что за карты?
Я рассказала демону все, что узнала от Оуэна, а Тарт уже искал глазами какие-то детали, которые указали бы нам на наличии люка или входа в подвал.
Что это за здание? спрашивал сам себя демон, нарезая круги по каменному полу и, то и дело, останавливаясь напротив разрушенной стены, от которой остались только груды ссыпанного здесь же крошева. Библиотека? Но здание центральной библиотеки должно располагаться чуть дальше. Возможно, чей-то дом? Но нет! Люди не строили себе подобных домов, они селились в малоэтажных застройках с общими широкими дворами.