Однако у мэра были часы Древних, из которых каждый час вылетала птичка и щебетала; если наши предки умели делать механических птиц, почему бы им не изготовить и механическую руку?
– Что ж, рад, что ты хорошо посмеялся, – сказал я Хакуру. – А теперь нельзя ли сделать так, чтобы эта рука меня отпустила? Слишком уж крепко она в меня вцепилась.
– Думаешь, крепко? – Водянистые глаза старика блеснули в лучах восходящего солнца. – Она может сжиматься намного сильнее – как железные щипцы.
– Не сомневаюсь, – согласился я. – Но твоя шутка удалась, и она меня достаточно впечатлила. Может быть, все же пора пойти домой позавтракать?
– Шутка? Думаешь, Рука Патриарха – шутка?
– Нет-нет! – быстро поправился я. – Рука – не шутка, это священный артефакт, но…
Я не договорил. Рука неожиданно усилила свою хватку, стиснув костяшки моих пальцев, – так же, как когда-то на школьном дворе порой хватал меня Боннаккут.
– Ты не веришь, что это священный артефакт, – тихо прошипел служитель. – Теперь, когда тебе стало известно, что она механическая, ты думаешь, что это всего лишь еще одна безделушка Древних.
– Она священная, она особенная, я верю.
Рука снова сжалась. Я почувствовал, как один из моих пальцев поддается под ее давлением со слышимым хрустом. Однако пока он еще не был сломан, лишь слегка вывихнут.
– Прекрати! – заорал я на старого змея.
– Я ничего не делаю, – с невинным видом ответил тот. – Рука обладает собственным разумом. Мой старый учитель объяснял это так: когда люди лгут, они потеют. Не обычным, но особым нервным потом лжеца. А Рука Патриарха ощущает этот пот на твоей ладони, парень, и его вкус ей не нравится. Ложь вызывает у нее тошноту.
«Это же рука! – хотел сказать я. – Ее не может тошнить!» Но, призвав на помощь все свое самообладание, произнес совсем другое:
– Я не верю, что Древние могли сделать нечто подобное. Во всех книгах Древних, которые я читал, об этом ничего не упоминается.
Хакур искоса посмотрел на меня.
– Может быть, и нет. Возможно, рука старше самого Патриарха или даже поселка. – Он улыбнулся, снова показав желтые зубы. – Основатели Тобер-Коува были непростыми людьми, парень, Древним было до них далеко. Есть немало тайн, передававшихся от одного служителя Патриарха к другому, о которых, возможно, следовало бы тебе рассказать, но я не могу поделиться ими с тобой, пока…
Последние его слова многозначительно повисли в воздухе. Мне не хотелось доставлять ему удовольствие, спрашивая, что он имеет в виду, но Рука все еще стискивала мои пальцы. Что еще хуже, Хакур мог нажать в шкатулке и другую потайную кнопку, которая заставляла бы Руку сжимать мою ладонь, даже если бы я не лгал.
– Пока что? – спросил я сквозь зубы.
– Пока ты не согласишься стать моим учеником, а затем – следующим служителем Патриарха.
– Я? – Мой голос сорвался почти до визга, впрочем, виной тому скорее была моя полураздавленная рука. – Твоим учеником? Кто сказал, что я хочу быть твоим учеником?
– Кто сказал, будто меня интересует, чего ты хочешь? – проскрежетал в ответ старик, подражая моей интонации. – Какое мне дело до мнения того, кого я выбрал?
– Но почему ты выбрал меня?
– Поскольку Лита сообщила мне, что готовит Каппи себе на смену, я тоже начал подумывать о преемнике. А выбор Литы меня вполне устраивает, особенно после того, как я видел Каппи прошлой ночью, когда она пыталась изображать из себя жрицу. Девчонка заводная, и слушать ее будут. К тому же она еще и умная, так что сумеет разрешить любые проблемы, какие только могут возникнуть у женщин. А потом к ней начнут прислушиваться и мужчины – может быть, и не по всем вопросам, но по крайней мере по самым важным. Покажи мне мужчину, который не предпочел бы поговорить с Каппи, а не со мной. Исключая здесь присутствующих, естественно. Вот я и подумал, – продолжал он, – кто из мужчин в поселке мог бы одержать верх над Каппи? – Он ткнул костлявым пальцем мне в грудь.