Я оглянулась. Это это определенно был клуб только для мутантов. За длинной барной стойкой, где был занят каждый стул, барменгрундер с помощью своих руккорней жонглировал стаканами, шейкером и другими емкостями. Побеги, вырастающие из его пальцев, без труда ловили предметы, снова подбрасывали их в воздух и одновременно перемешивали бесчисленные напитки.
Движения вирблеров, плясавших с остальными мутантами на танцполе, сопровождались легкими дуновениями ветра. Изза этого их одежда и волосы ритмично развевались в разные сторонывпрочем, как и у тех, кто танцевал рядом.
Я увидела и несколько цюндеров. Многие из них расположились у барной стойки или на краю танцпола. Их рыжие волосы можно было распознать даже в тусклом свете, и, глядя на них, я задавалась вопросом, сколько пройдет времени, пока они не узнают нашу униформу и не подожгут весь клуб.
Бэйл потянул меня мимо танцпола, за угол, дальше в клуб. Тут же мое внимание привлекла стена слева от нас. Сначала я подумала, что поверхность просто осветилась синим цветом, но сейчас я поняла, что вся стена представляла собой огромный аквариум. Вода в нем была чистой и переливалась цветом лазеров и прожекторов.
В аквариуме, однако, не было никаких рыб или растений, и только когда изнутри к стенке прижались две ладони, я поняла, для чего здесь была эта емкость.
Каждые пару метров в воде двигались швиммеры. Они покачивались тудасюда в такт музыке. При этом части их тел то и дело исчезали в воде, словно их бледная кожа была прозрачной и впитывала в себя воду, прежде чем та улетучивалась в виде легких пузырьков.
Меня словно загипнотизировали. Кураториум, конечно, показывал нам фотографии и видео швиммеров под водой, но я еще ни разу не видела ни одного швиммера в его стихии собственными глазами.
В «The Merge» швиммеры были кемто вроде танцоров. Они были одеты в шортики и топы из скользкой тонкой ткани, которая двигалась вместе с водой.
Хм, промычала я. Прямо передо мной возник швиммер. Он многозначительно улыбнулся, элегантно повернулся вокруг своей оси и заметно качнул бедрами.
Так что это за клуб, говоришь? Я попыталась перекричать музыку.
Такой, что спрятан так хорошо, что кураториум никогда его не найдет, ответил Бэйл и проследил за моим взглядом, который застыл на легко одетом швиммере.
Если хочешь дать ему чаевые, то там сзади есть консоль, к которой можно подсоединиться и
Очень смешно, произнесла я и мрачно взглянула на Бэйла, что, конечно же, заставило его ухмыльнуться еще шире.
Так вот что он имел в виду сегодня утром, когда говорил о том, что «The Merge» был клубом для мутантов, которые хотели отвлечься от постоянного бегства.
А как швиммеры отсюда выбираются? поинтересовалась я. Насколько я знала, они не могли долго оставаться на воздухе.
Эти емкости связаны с Гудзоном, ответил Бэйл и потянул меня за руку вдоль аквариума.
С рекой Гудзон? С ума сойти! Кураториум установил наблюдение за рекой до самой последней впадины. И даже если бы швиммеры нашли там местечко, где чувствовали бы себя в безопасности, что за жизнь им пришлось бы вести там внизу?
Подожди здесь, хорошо? сказал Бэйл, когда мы подошли к одной из ниш. Мне нужно коечто урегулировать.
Одна часть меня просила: «Не оставляй меня одну». Но я тут же проглотила эти слова. Не буду же я пугаться обнаженных тел и танцующих в аквариуме сплитов.
Не сплитов, тут же одернула я сама себя. Мутантов.
Потому что люди, которые тогда, в две тысячи двадцатом году, во время Великого смешения, перемешались с природными элементамивоздухом, водой, огнем и землей, не стали сплитами или полулюдьмисейчас я это точно знала. Сплиты. Это было ругательным словом. И я уже отвыкла его использовать.
Я посмотрела в сторону Бэйла. Он пробрался к барной стойке и уже разговаривал с барменом. Я присела на край скамьи, откуда могла наблюдать за танцующими.
Все мутанты по возрасту и телосложению были похожи друг на друга. Они были относительно молоды, спортивны и не очень похожи на мутантов. Можно даже сказать, что они больше походили на людей. И я быстро поняла почему: если бы они были старше и немощнее, не в такой хорошей форме и меньше походили на людей, они никогда не справились бы с жизнью в НьюЙорке. Их давно бы поймали бегуны кураториума.
С тех пор как Бэйл и я два месяца назад открыли бóльшую часть зон, в которых десятки лет содержались мутанты, мегаполисы стали охранять еще надежней. Чтобы добраться до города, нам пришлось несколько дней ехать на транспортном поезде, потому что даже с помощью точно управляемого вихря пробраться в Нью Йорк было невозможно. Кураториум полностью закрыл внешние границы города и превратил их в крепость. В других мегаполисах все было точно так же, за исключением Токио и Мехико. Токио, несмотря на указание кураториума, несколько дней назад открыл свои ворота для мутантов. А МехикоСити сразу после открытия зон был взят повстанцамицюндерами из «Красной бури» и считался потерянной территорией.
Новость о падении первого мегаполиса потрясла мир словно землетрясение. Она повергла людей в страх и ужас. А мутанты, несмотря на опасность, двинулись к стенам оставшихся городов. Они толпами собирались перед воротами в надежде, что те вскоре откроются.
Весь мир затаил дыхание, словно все только и ждали следующего шага соперника.
И именно поэтому план, который задумал Бэйл, обязан был увенчаться успехом каким бы рискованным он мне ни казался.
2
Увидев возвращающегося Бэйла, я почувствовала облегчение.
Ну и? спросила я.
Он продемонстрировал мне небольшую карточку с чипом черного цвета, на которой блестящими красными буквами было написано: «КРАСНАЯ КОМНАТА».
У нас есть комната. Там мы и подождем.
У меня не осталось выбора. Я снова вздохнула:
Это совсем
Это не плохой план. Бэйл закатил глаза и потянул меня за руку дальше.
Но все оказалось так, как я и ожидала. Это был самый ужасный, самый легкомысленный план, который только можно было придумать. Предполагалось, что мы встретимся в клубе с штурманом из кураториума. С одним из тех, кто уже на протяжении нескольких недель ищет нас по всему миру.
Он возник из ниоткуда и предложил встретиться. И Бэйл принял его предложение быстрее, чем я успела произнести слово «засада».
И как же он попадет сюда? поинтересовалась я, следуя за Бэйлом. Если уж мы едва смогли уговорить вышибалу, то
Я предупредил, что он придет, сказал Бэйл.
Ну конечно, он предупредил.
Мимо нас пронеслись два вирблера. Они проложили себе дорогу от танцпола сквозь толпу и, слившись в яростном поцелуе, исчезли за дверью, на которой желтыми буквами было написано: «ЖЕЛТАЯ КОМНАТА».
Пойдем, сказал Бэйл и указал на дверь недалеко от нас. Он провел карточкой по считывателю около двери, открыл ее и вошел внутрь. Проскользнув вслед за Бэйлом, я тут же закрыла дверь. Затем медленно повернулась и почувствовала, как запылали мои щеки.
Нетрудно было догадаться, для каких целей была задумана эта комната. В ней было достаточно места для кровати с металлическим каркасом сложной формы. Все было выдержано в красных тонах: атласные простыни, обтянутое бархатом кресло. На сервировочных столиках, тоже металлических, стояли десятки свечей. На стенах виднелись проекции мерцающих огней. С металлического каркаса кровати свисали железные наручники.
Это, кажется, люкс для цюндеров. Бэйл почесал затылок. Я могла поклясться, что он даже немного покраснел, но, вполне возможно, это было всего лишь изза освещения. Не могу поверить, что ты выбрал это место для встречи, пробормотала я и решила ни к чему, совсем ни к чему не прикасаться.
Бэйл вздохнул:
Здесь надежно и мы же не останемся здесь надолго. Кроме того, я уже десятки раз ночевал в подобных помещениях, когда мне нужно было скрыться. Здесь все убирают, и на самом деле это место чаще всего используется только для сна.
Чаще всего, повторила я и подняла брови.
Бэйл насмешливо фыркнул:
Не переживай, Барби. Я буду хранить твою добродетель.
Ха, ха. Я скорчила гримасу, пытаясь одновременно бороться с пылающими щеками. Судя по усмешке Бэйла, мне это не особенно хорошо удавалось.