Предлагаю обмен: ты мне отдаёшь искренник, а я помогу тебе с копьём, Алатар посмотрел на искренник, висящий на шее Репрева и прыскающий лучистым алым светом.
Чего захотел! оскорблённо пискнул Репрев, напыжившись и повернувшись к тигру боком, рьяно оберегая искренник. Неравноценный какой-то обмен, сам посуди. Копьё я и сам уж как-нибудь дотащу.
Но ты сохранишь себе пару лишних зубов и оставшийся путь проделаешь налегке. А там что-нибудь вместе придумаем: сплетём тебе из прутьев ножны. Ну, как тебе?
Что ты скрываешь, бенгардиец? вгляделся Репрев в тигра, будто видел его впервые. Неужели тебе правда есть что скрывать?
Если я отвечу, что нечего, ты ведь не поверишь мне на слово, я прав? усмехнулся изумрудно-янтарными глазами Алатар.
Нет, тигр, я тебе не доверяю, и вряд ли когда-нибудь буду.
Мне жаль это слышать. Если моё слово бенгардийского тигра ничего для тебя не значит, я попрошу лишь выслушать меня. Мы нашли искренник на моей земле, и это последний дар, что она мне нам даровала. И дар этот я должен беречь, он должен быть под моей охраной. У нас, у бенгардийских тигров у нас очень хорошо развито внутреннее чутьё, и оно подсказывает, что я могу поручить тебе охрану искренника и, возможно, даже чего-то большего, чем искренник. Но я бы хотел сделать это сам, потому что потому что меня грызёт вина за то, что я не защитил свой народ и что я не лежу сейчас мёртвый рядом со своими братьями и сёстрами, и от этого чувствую, будто моя судьба оступилась у пропасти, но каким-то нелепым образом устояла на лапах и теперь бродит как неприкаянная по земле и никак не найдёт своего настоящего, предопределённого ей, уготованного для неё конца. И только став хранителем искренника, так и только так я ещё могу привнести в моё жалкое существование хоть какой-то смысл. И я говорю искренне без искренника, раскрывая перед тобой душу.
Зачем тогда вообще нужен этот искренник, если достаточно сказать: «Я говорю искренне без искренника!»? передразнил тигра Репрев, напыщенно и густо бася, как можно выше задирая нос. А? Что, нечего сказать? но, увидев на морде Алатара неподдельную досаду, смягчился и спросил: Ты же мне его потом вернёшь, ну, когда вернёмся домой?
Сам заберёшь, взбодрился Алатар.
А ты правда считаешь, что я не справлюсь с этой железякой? с обидой вдруг спросил Репрев, но продолжил с азартом: Да я в охране служил, охранял склад с малахитовой травой. Но всегда мечтал вступить в отряд. Какая бы у меня тогда была броняне хуже твоей! Я бы получил разрешение на применение клыков и когтей. Носил бы перчатки со стальными когтями и такие же скобы на клыках. Вот какую бы силу заимел! Меня бы тогда все уважали, боялись бы мимо пройти, избегали моего властного взора
Разве смысл служения в отрядене защита горожан? Разве горожане не должны чувствовать себя спокойно, когда ты рядом? С чего им тебя бояться?
Ну как же, япредставитель закона Терция-Терры на планете Земля, на острове Буйном! А кто власти не боится? Меня как преступники увидятвсе врассыпную, как тараканы!
Если врассыпнуюкто же их ловить, преступников, будет? откровенно смеялся во весь рот Алатар.
Издеваешься, да? Если бы не лапа, вернее, её отсутствие Вернее, она у меня есть, но для отряда её нет, понимаешь? Лишился лапы, а как будто душу вырвали. Служил бы я сейчас в отряде да горя не знал, а вместо этого приходится терпеть тебя. Ты слышал про отряд доктора Цингулона?
Да, доводилось слышать, брезгливо поморщился Алатар и шмыгнул носом.
И что слышал? по морде Алатара Репрев догадался, что ничего хорошего.
Что отряд изображает с помощью малахитовых красок оружие. Губит Вселенную, сдирая с неё краски. Ищет повод, чтобы пойти войной на другие планеты, разорять Зелёные коридоры. Нам, бенгардийский тиграм, тем, кто называет себя миротворцами, хорошо известно: ваш генералдушегуб и преступник.
Я, кажется, понял, почему ты не хочешь возвращаться в город, пропел Репрев тенорком. Ты боишься, что генерал Цингулон заставит тебя вступить в его отряд?
Взгляни на меня внимательно. Как ты думаешь, боюсь ли я хоть что-нибудь? Алатар показательно надул парусом грудь и в грозной усмешке обнажил клыки. Ваш генерал не сможет заставить меня служить ему. И, скорее всего, не пожелал бы себе иметь в своих союзниках бенгардийца, даже знай он истинную мою мощь.
Да-да, оправдывайся, тигр. Называешь себя миротворцем, а на поверкуобыкновенный трус! Всем известно, что никакого оружия из малахитовой травы отряд не создаёт, малахитовых красок мы создавали столько же, сколько и другие планеты, а россказни о завоевательных походахне более чем грязные слухи, которые нарочно распускает Смилла, чтобы очернить нашу родную Терция-Терру.
Тебя я тоже могу назвать трусом, к тому же и подлецом! неожиданно взревел Алатар. Только подлец ради собственной выгоды и по своей воле присоединится к шайке разбойников! Наверное, в разбойничьей среде разбойнику и обитать благоприятнее
Я не ради собственной выгоды хочу в отряд, теперь оправдывался Репрев. Я хочу защищать Землю, Терция-Терру!
Я, кажется, кое-что понял, Алатар уронил взгляд на копьё. Думал, говорить не говорить, но всё-таки скажу: ты недолюбливаешь меня, потому что завидуешь моей силе.
А ещё говоришь что-то о своём благородстве. Будь в тебе хоть немного благородства, ты бы не посмелсрывающимся голосом сказал Репрев, клонясь к земле, а в его глазах задрожал солнечный свет. А может, твоё хвалёное благородство и заключается в том, чтобы оскорблять в лицо, а не за спиной?
Репрев с гордо поднятой головой подошёл к копью и взял его в пасть. Пристыженный Алатар подскочил к нему, намереваясь перехватить копьё, помочь.
Ну, прости меня, ладно тебе! Алатар крутился рядом с Репревом, выгибал шею, чтобы быть с ним вровень, но копьё отбирать не решался, ловя на себе злые от обиды взгляды Репрева. Горячая у нас, у бенгардийцев, кровь.
Репрев изрыгнул копьёоно покатилось по траве, но точный и резкий удар чёрной лапы остановил его.
Кровь у вас горячая?! прорычал Репрев. А давай-ка я тебе её пущу и мы проверим, какая она горячая!
Тигр оббежал прижатое к траве копьё и встал напротив Репрева, сказав:
Я прошу у тебя прощения.
Просишь, а выглядит так, будто делаешь одолжение. И сдалось мне твоё прощение, если ты и дальше будешь принимать меня за того, кто завидует твоей силе.
Репрев уже хотел было снова взяться за ратовище, но так и застыл с раскрытой пастьюбенгардийский тигр Алатар склонился в поклоне: высоко поднял зад, прижал к животу хвост, закрыл глаза и лбом сломал росший некстати лопух. Много видел за свою недолгую жизнь Репрев: счастливых вдов, богача, что никогда не воровалумер только рано и как-то внезапно, кинокефала, что не любил апельсины. Но видеть поклон бенгардийского тигра ему приходилось впервые. Никогда бенгардиец не преклонится перед кинокефалом, а уж перед недееспособным
Вставай давай, а то последнее своё достоинство растеряешь, сконфуженно пробормотал Репрев.
У меня будет лишь одна просьба: ни одна живая душа не должна об этом узнать, тихо проговорил Алатар, не изменяя своего положения и не открывая глаз.
Мне всё равно никто не поверит, сам до сих пор не веря в происходящее, ответил Репрев. Ладно, тащи моё копьё. Но это не значит, что я тебя простил.
То, что я сказал, я сказал в сердцах. Сила не в размере и не в обилии мышц: змея убивает тигра. У меня лишь передние лапы сильные, а посмотри на задниекакие они обделённые, как-то извиняясь, рассмеялся Алатар, обернувшись и посмотрев на свои «обделённые» задние лапы.
Где-то я слышал, что тигры могут своими хвостами деревья рубить, сказал Репрев.
Ещё скажи, что мы воскрешать умеем, хмыкнул тигр.
С вас станется.
Алатар легко, как хворостинку, поднял в зубах копьё. Репрев потащился чуть поодаль, с чувством, будто его раздели донага.
Агния была не в восторге, когда увидела Репрева с копьём. Ещё на подходе к их привалу он попросил Алатара передать ему его сокровище: не хотелось Репреву перед Агнией выглядеть слабее бенгардийского тигра.
Репрев спешил к Агнии, высоко задрав морду с растянутой улыбкой, гарцуя, и счастье лилось из него через край, размашисто и живо виляющий хвост служил тому подтверждением. Положив к ногам Агнии копьё, он выжидающе уставился на неётак кот смотрит на своего хозяина, когда притащит в дом мышь.