В следующий раз ты поведёшь, Репрев, порешил Алатар и спросил с торжественной важностью: Астра, ты готов стать путеводителем? Астра, обхватив себя за шею, дурашливо улыбался, но потом убрал дурашливую улыбку и волево провозгласил:
Готов!
Тогда говори.
Согласны ли вы, что я, кинокефал Астра, буду вашим путеводителем?
В один из дней искатели набрели на ручейне всё же питаться ягодами и грибами. Алатар, как и обещал, взял Репрева с собой на рыбалку, а остальные, устроив привал, остались дожидаться их неподалёку на опушке так, чтобы до них можно было докричаться, то безопасное расстояние, на которое могут удаляться друг от друга искатели малахитовой травы в Зелёном коридоре, как пояснил Алатар.
Алатар, пригнувшись, полз по ручью под густой зеленью деревьев. Алмазный тигриный взор блуждал по бурному потоку, захватывая малейшие изменения в казавшейся непроглядной, всклоченной на порогах, как пух, пене. Навострив уши, своим острым слухом тигр прислушивался, как неумолчно трезвонит вода, пытаясь вычленить те подводные шорохи, что никогда не разобрать Репреву. Репрев, конечно, не ползэто было ниже его достоинства. Он стоял чуть позади Алатара, оттираемый напористым движением воды, и наблюдал за тигром: бенгардиец, расставив передние лапы, целуясь с крошившимся хрусталём ручья, делал то, что у тигров получалось лучше всего, ждал. Ждал, замерев и затаив дыхание, один только опущенный в воду кончик хвоста дёргался, вальсируя, как живая приманка.
Алатар бросился мордой в ручей без предупреждения, с разящей стремительностью. Брызги стегнули Репрева, как плеть, он отшатнулся, еле устоял на лапах, едва не грохнувшись в воду.
Больше никогда так не делай! Я чуть было не сделал из пресного ручья солёное море! испуганно завопил Репрев, когда Алатар вытащил голову из-под воды.
Тигриные клыки с лопающим хрустом, удобнее захватывая необъятную форель поглубже в пасть, перемалывали минеральную глазурь поблёскивающих на солнце чешуек в перламутровое крошево бликов. Рыба упрямо выгибалась, как двуручная пила, била хвостом, готовясь вот-вот испустить свой рыбий дух, и позолоченная тесёмка света резвилась на чешуйчатом серебре. Жаберные крышки форели разворачивались, открывая краснеющий мясом выворот жабр; рыбьи губы посасывали воздух, что-то безумно бормоча, пучились дурью глазищи. С тигриного подбородка свисали красные потроха рыбины.
Да как ты это сделал? завистливо, не веря своим глазам, взвизгнул Репрев. Под водой же ничего не видно, ну совсем ничего!
Видно всё, и даже больше. Если быть внимательным и полностью отдаться занятию, крутым взмахом головы выбросив рыбу на берег, поучительно произнёс Алатар.
Быть внимательным, и только? Тоже мне премудрость, язвительно высказал сомнение Репрев. Ты определённо чего-то недоговариваешь, бенгардиец. Вы, тигры, с детства обучаетесь рыбной ловле, чтобы потом ловить форель зубами, как мух. А у меня это первый опыт, и ты мне даёшь совет: будь внимателен! А какой у тебя бросок, видел бы ты: думал, шею себе свернёшь. Моя бы головушка свернуласьс плеч долой!
У тебя, как и у большинства, рассеяно внимание.
Но это никак не объясняет, как ты видишь сквозь воду, сказал Репрев.
Объяснение одно и простое: обратись к своим пяти чувствам. Для начала хотя бы к пяти. Взгляни дальше своего взора.
К несчастью, у меня всего лишь два глаза, а третий всё не открывается и не открывается. Ты и в рыбалке без своей тигриной мудрости не можешь обойтись?
Пока ты сомневался, я уже словил вторую форель.
Вторую? переспросил Репрев, и его в тот же миг накрыло волной. С упоительной мстительностью дождавшись, когда Алатар вынырнет из воды, Репрев начал отряхиваться, от кончика носа до кончика хвоста раскручиваясь сверлом и обстреливая и без того мокрого тигра иголками брызг. Бенгардиец, не обращая внимания на шалости Репрева, крутанулся, тяжёлыми прыжками добрался до берега, и второй, самый крупный за сегодня, улов с чмокнувшим хлопком шлёпнулся об камни.
Была бы у тебя на хвосте кисточка, я бы решил, что это ты рисуешь рыбу малахитовыми красками, с непривычным добродушием смеялся Репрев. Весь промокший, Алатар выглядел жалко и беспомощно, с его шерсти, весело звеня, прыгали капли; его голова словно уменьшилась и забавно торчала из воротника доспехов. Со лба бенгардийца тоже скатывались капли, и он, скрещивая ресницы, умаянно усмехнулся. Дружеская нежность вдруг проснулась в нём к Репреву, и он доброжелательно предложил:
Попробуешь половить?
Твоим способом? брякнул Репрев, уже поворачивая к берегу. Дохлый номер!
Но ты должен научиться ловить рыбу, не желая выслушивать отговорки, настоял Алатар. Долго на одних ягодах и корешках вам не прожить.
Должен? крякнул Репрев, остановившись. Должен кому? Тебе? Никому я ничего не должен, а в особенности тебе, бенгардиец, он всё ближе и ближе подходил к тигру.
Не мнеим. Подумай об Агнии и Умбре: кто будет добывать пропитание, если меня не станет? для «мокрого кота», каким его видел сейчас Репрев, он говорил слишком серьёзно.
Сбежать от нас вздумал? посмеялся Репрев.
Почему ты решил, что я вас брошу? дрогнувшим голосом спросил тигр, и что-то похожее на трусость промелькнуло в его изумрудно-янтарных глазах.
Потому что не верю я, что с таким здоровяком вроде тебя может что-то случиться, если только он сам не позволит этому случиться Ну, чего встал? Показывай уже, что надо делать.
Алатар одухотворённо рассказал и наглядно показал, как встать в ловчую стойку, как грамотно делать бросок, чтобы и впрямь не свернуть шею, сам на правильную ширину расставил Репреву передние лапы, вынужденно выслушивая брюзжание.
А теперь закрой глаза, сказал Алатар.
Разыграть меня решил, бенгардиец?
Если я тебя обману сейчас, то надолго потеряю твоё доверие. А я хочу, чтобы оно возникло между нами, и сейчас самое подходящее для этого время. Только так можно пройти Зелёный коридор.
Ну, давай, вдруг сказал Репрев. Но если окунёшь меня в воду, я больше никогда не поведусь на твои штучки. Услышал? Никогда! Поэтому мой тебе советподумай дважды, прежде чем
Да закрой ты уже глаза
Неразборчиво шлёпая губами, Репрев закрыл.
Что ты видишь?
А сам как думаешь?
Ты должен видеть всё то, что не видел глазами. Обнажи слух: прислушайся к земле, к небу, к этому ручью. Прочувствуй волнение живого.
Может, мне ещё водицу из ручейка полакать?.. Всё это бенгардийские сказки. Хотя нет, постой-ка, я кое-что вижу!
Что же? оживился Алатар, приподнимаясь на лапах.
Тигра-остолопа слева от меня. Подскажи, не подвела меня чуйка?
Крепкая лапа Алатара мягко легла на его плечи.
Попробуй ещё раз. Обрети смысл того, что ты делаешь, учительски снисходительным, с взвешенной строгостью голосом попросил тигр.
И Репрев всё-таки сдался перед его настойчивостью, плотнее сжал веки, словно выжимая из глаз последние частички света, опустил нос к изменчивому потоку ручья и на мгновение забыл о существовании бенгардийца.
В красной вербе рюмил зяблик, подпевая трели ручья. Над головой грузно прожужжал слепень. Невесомый ветерок перебирал бороздчатые листья ольхи. Жук-короед точил ель. Под камнями шуршали, вспахивая прелую землю, черви. Перекатываясь по барханам на дне ручья, мчались камни. Рыба целовала их, выхватывая у загрёбистого потока.
При виде этой самостоятельности и блаженной независимости жизни нападала какая-то тоска, сдавливающая Репреву грудь: живое живёт в отрыве от его судьбы так легко и запросто.
От мыслей его отвлекла торпедой несущаяся форель. Репрев кинулся за ней, с тупой жгучей болью ударившись об поверхность воды: он неправильно вошёл в ручей, не под углом рассёк его носом, как учил Алатар, а плашмя приложился подбородком. Разом пропали все видения и звуки, лишь ручей снова бессвязно забормотал, как обезумевший поэт.
Видел рыбу? нетерпеливо спросил Алатар.
Кажется, я проглотил черепаху, пожаловался Репрев, откашливаясь, а потом добавил: Слишком крупная здесь водится рыбав пасть не помещается.
Лови ту, что поменьше. Сом мне тоже не по зубам, проговорил Алатар и спросил с невинной всезнающей улыбкой: Ну что, видел что-нибудь кроме рыбы? Или слышал?