Саския? В голосе Наставницы Киры звучит беспокойство. С тобой что-то не так?
Я качаю головой. Мое горе все еще слишком свежо, чтобы говорить о нем с кем-то другим. И это слишком личное.
Со мной все нормально.
Она сдвигает брови.
Ты в этом уверена?
Я дотрагиваюсь пальцем до одной из костей, желая поскорее закончить этот разговор.
У вас в руке монета, говорю я. Серебряная монета.
Я слышу, как она резко втягивает в себя воздух, и мое горло сжимает страх. До меня слишком поздно доходит, что, по ее мнению, это задание должно было стать для меня более трудным. Мое сердце колотится часто и гулко, а метка мастерства под рукавом внезапно начинает гореть, как в огне.
Наставница Кира разжимает кулак и показывает мне серебряную монетку.
Ты уверена, что никогда не пробовала гадать? Она произносит эти слова небрежным тоном, но в них таится подозрение, и у меня возникает такое чувство, будто я стою перед судом. Я пытаюсь припомнить, сколько времени у меня ушло в другой моей жизни на то, чтобы научиться выполнять такие вот простые задания, но видение, явившееся мне, когда я гадала на сращенной кости моей бабули, было недостаточно ясным, чтобы знать каждую деталь.
Может, все дело в том, что новичкам везет? Я и сама слышу, что мой голос звучит натужно.
Кира хмурится:
Вряд ли. По опыту я знаю, что, как правило, магия и везение несовместимыодно исключает другое.
Я чувствую себя как кролик, внезапно оказавшийся ночью в яркой полосе света от фонаря, который держит охотник. Мне, как и ему, некуда деться, опасность нависает надо мной. Я должна срочно сказать нечто такое, что сотрет настороженность с ее лица.
Моя бабушка всегда говорила, что, по ее мнению, у меня есть дар к гаданию на костях, сообщаю ей я. Затем, немного помолчав, добавляю: До того как она погибла.
В глазах Киры появляется сочувствие. Она проводит пальцем по краю бархата, на котором разложены кости, как будто думает, что ей удастся отыскать объяснение моим успехам в самих этих костях.
Наконец ее взгляд встречается с моим, и на лице ее появляется улыбка.
Похоже, твоя бабушка была права. Должно быть, тебе присущ исключительный дар. Возможно, ты сумеешь быстро догнать остальных, и для этого тебе не понадобится такое долгое время, как мы боялись.
Несмотря на все мои опасения, от этих слов я чувствую некоторое удовлетворение. Чем больше у меня навыков и таланта, тем выше мои шансы на то, что мне удастся разыскать Лэтама и вернуть кости моей матушки. А затем я заставлю его заплатить за то, что он совершил.
Ну как, хочешь попробовать решить задачку посложней?
Конечно.
Она постукивает указательным пальцем по своей нижней губе, глядя в пространство.
Ты можешь описать погоду Погодаэто просто, думаю я. В Мидвуде?
Пока Наставница Кира не зажгла шалфей, мне удавалось не думать о матушкеудавалось несколько часов. Но, когда в моем сознании вновь вспыхивает ее образ, я словно сдираю защитную корочку с едва зажившей раны. И если сейчас мне придется сосредоточить все мысли и чувства на моем родном городе, это будет невыносимо.
Я сглатываю:
Это обязательно должен быть Мидвуд?
Кира склоняет голову набок:
Если бы я попросила тебя описать мне погоду в каком-то другом месте, у тебя бы ничего не получилось. Должно быть, на моем лице отображается непонимание, потому что она пускается в дальнейшие объяснения: Наши города и деревни накладывают на память неизгладимую печать. Твоя связь с Мидвудом сделает задачу куда менее сложной, чем если бы ты попыталась разглядеть что-то в городе или деревне, которые тебе не знакомы. Но ты вряд ли сможешь увидеть погоду даже в твоем родном городе, ибо доступный тебе охват не простирается так далеко. Она мягко улыбается. Несмотря на твою одаренность.
Это все равно как если бы она поставила передо мной два кубка с отравленным питьем и предложила мне выбрать либо один, либо другой. Если я притворюсь, будто у меня ничего не получилось, Кира вернется к более легким задачам, и я потеряю возможность расширить свои возможности и отточить навыки. Однако, если я справлюсь с заданием, Кира заподозрит, что я и прежде училась гаданию на костях. Приступать к обучению в середине учебного годаэто и само по себе необычно, не говоря уже о том, чтобы привлекать еще и дополнительное внимание к своей персоне. Я опускаю руки под стол и сжимаю кулаки. Какой бы вариант я ни выбрала, он будет связан с риском. Но только один из них может приблизить меня к моей цели.
Меня по-прежнему снедает тревога, я боюсь, что мой кошмарэто на самом деле вовсе не сон, а видение, порожденное гаданием на костях. Но, даже если это не так, я все равно знаю правдуи так, и эдак Лэтам меня убьет. И, если у меня вообще может появиться шанс изменить свою судьбувзять над ним верх и заставить его страдать, мне нужно улучшить свои навыки и умения до предела и сделать это как можно быстрее.
Я кладу ладони на кости и закрываю глаза. У меня появляется тянущее ощущение внизу живота, оно затягивает меня в видение, и я вдруг оказываюсь в Мидвуде, в моем доме. Я собиралась только посмотреть на городскую площадь и быстро взглянуть на небо. Однако вместо этого я стою возле любимой качалки моей матушки и смотрю в окно. В такой день мы с ней непременно бы развели в камине огонь. А на плите кипела бы кастрюля с рагу. Но сейчас в доме холодно. И пусто. Тело, лишенное души.
Это горе будет тяготить меня всегда, оно будет следовать за мной повсюду. Преследовать меня в ночных кошмарах и омрачать мои дни.
Я отдергиваю руки от костей.
В Мидвуде идет дождь, говорю я. И холодно.
Молодец, тихо говорит Наставница Кира. Ее голос звучит так, что я не могу не взглянуть на нее. Она выглядит выбитой из колеи, и ее руки дрожат, когда она собирает кости и кладет их в маленький мешочек. Я понимаю, почему Лэтам Она вдруг замолкает и прижимает руку ко рту, как будто эти слова вырвались у нее непроизвольно.
Почему он хочет меня убить?
Она вздыхает, глаза ее полны сожаления.
Почему он считает, что твои кости будут обладать особой магической силой. Она мягко касается моего плеча. Но ты не беспокойся. Мы уже близки к тому, чтобы его найти, и он не сможет причинить тебе вред. Только не здесь.
Я думаю о Расмусе, который готов сопровождать меня при любом моем выходе за территорию замка. Думаю об обещании Норы оберегать меня, обеспечить мою безопасность. О воодушевлении, написанном на лице Киры. И впервые с тех пор, как Лэтам убил мою мать, в моем сердце появляется крошечный росток надежды.
Возможно, мне не придется делать это одной.
Возможно, здесь я, и правда, буду в безопасности, и мне ничего не будет угрожать.
* * *
Возле выхода из учебного крыла меня ожидают Тесса и Брэм.
Наша новая комната готова, весело говорит Тесса, взяв меня под руку. И Брэм хочет посмотреть, лучше ли она, чем его собственная. Верно, Брэм?
Парень чуть заметно улыбается, словно говоря, что ничего такого он не говорил.
Дорога в общежитие для девушек кажется мне смутно знакомойкак и все в Замке Слоновой Кости. На равных промежутках здесь расставлены канделябры, сделанные из оленьих рогов, и вставленные в них свечи озаряют белые стены мягким светом. Пламя колеблется и мерцает, когда мы проходим мимо, но благодаря магии костей свечи не потухают. Под нашими ногами расстелена роскошная ковровая дорожка, красная, с узором из зеленых и золотых завитков. Я точно знаю, в каком месте ворс на ней протерсяэту деталь я взяла из моей памяти, хотя я и не могу сказать, откуда именно она там взялась.
Тесса останавливается у двери, находящейся в середине коридора.
Позволь, ее открою я, говорит Брэм, берясь за круглую ручку двери. Он пытается ее повернутьодин раз, другой. Она заперта.
Это странно. Тесса берется за ручку, та легко поворачивается, и дверь открывается настежь.
Ничего себе, где вы взяли замок, сделанный Косторезом? Мы все трое вздрагиваем при звуке голоса, который произносит эти слова. И, повернувшись, видим ученика в оранжевом плаще, глядящего на ручку двери с нескрываемым восхищением на лице. Увидев наше недоумение, он кивком показывает на дверь: Ее могут открыть только те, кто тут живет.