Все вы знаете нас, начал Красный.
Некоторые даже приняли наше покровительство, продолжил Синий.
Но на самом деле вам неизвестно ничего.
Кроме того, что мы пожелали вам доверить.
Мы ищем Ответ на Вопрос.
Это было важно.
Постичь его силой холодного рассудка.
Или понять искренним чувством.
Многие из вас ведают, что в этом замысел Джассара.
Но и только.
Большего вам не открывали.
До сего дня.
Знайте же твёрдо, Джассар Ансафарус не умер.
Но с нами его нет.
Но он сможет вернуться в мир, когда Вопрос получит свой Ответ.
Ропот прокатился по кольцу, мысленные послания от мага к магу можно было хватать руками, многие бормотали на родных языках, кто-то потерял стабильную форму и совершил непроизвольную трансформацию. Майрон дышал очень медленно, с тревогой и даже некоторым трепетом. Джассар не мёртв. Джассар может вернуться в мир. Одна из величайших тайн, мучивших магическое сообщество на протяжении трёх последних эпох получила ответ. Вот так просто, походя.
Плащеносцы молчали, давая время; молчал Гед Геднгейд, который, наверняка, не услышит сегодня ничего нового; молчали представители Безумной Галантереи. Серый старик, начавший записывать в книге с самого первого слова, так и продолжал. Его иссушенная худая рука двигалась с невероятной скоростью пока говорили те, кому было дано слово; сейчас перо замерло. Всё это время матово-серые глаза следили за собравшимися и Майрону показалось на миг, что Хранитель Истории смотрел на него. Через огромное расстояние, из-за спин великих магов серый старик смотрел именно на него.
То, с чем вы столкнулись, хаос, охватывающий мир, чудовища, болезни, нашествия из Дикой земли, всё это является наследием времён Джассара, его старой тайной, нарывом, который долго копил гной и вот-вот прорвётся внутрь тела.
Во времена, когда Астрал оставался доступен, на самом его краю, там, где была грань, отделявшая мироздание от Пустоты, Маг Магов создал тюрьму, в которую заточил самых смертоносных врагов своих.
Тех, кого он победил ценой великой жертвы, но не смог убить.
Всю свою жизнь Джассар поддерживал тюрьму на грани Пустоты, а когда решил уйти, преградил путь в Астрал, чтобы никто и никогда не смог отыскать её даже случайно.
Но девятнадцать лет назад, в тот самый день, когда по миру пронёсся Дикий Гон, тюрьма была повреждена.
Комета в небе, есть не что иное как огромная трещина в стенах тюрьмы, которая излучает пагубную энергию столь сильную, что та достигает материального мира сквозь Астрал.
Вскоре трещина станет настолько велика, что узники сбегут из тюрьмы обратно в Валемар.
Пагубная энергия, изливающаяся в материальный мир уже девятнадцать лет, пробуждает в нём силы, враждебные нам.
Когда узники вернутся в Мир Павшего Дракона, жизнь, какой мы её знаем, прекратит существовать. Наступит конец нашего и начало их мира.
Маги слушали и ощущали нечеловеческую угрозу, которая скрывалась под красной и синей тканью, они осознавали, что именно сейчас, на их глазах рушился привычный миропорядок. Никто не возмутился, никому и в голову не пришло спорить.
В том случае, если всё это не странная глупая шутка, эфенди, раздался голос в тишине, нам следует задаться тремя наиважнейшими вопросами.
Его звали Ормузд бен Тафур и он взял слово, не испросив дозволения. Загорелый до черноты худой старец обладал осанкой воина, носил поверх белого одеяния золотистый кушак с кинжалом в драгоценных ножнах, серьги в ушах и ноздре, а также большой оранжево-синий тюрбан. Нос посланца Изумрудного халифата был велик, а пронзительные глаза подведены углём.
Первое: каким образом была повреждена тюрьма, созданная самим Владыкой Всего, Магом Магов, самым великим и мудрым? Второе: кого он счёл достойным, чтобы содержать в своём тайном узилище? Третье: чем именно грозит возвращение узников? Получив ответы, мы станем думать о дальнейших действиях.
Цель была положена и сразу стало легче дышать, со многих делегатов спало оцепенение, архимаги поддержали невозмутимого серифа.
Это правильные вопросы, одобрил Гед Геднгейд. отвечайте.
Плащеносцы синхронно кивнули.
Тюрьма получила сильнейший удар, когда девятнадцать лет назад неизвестный волшебник неким образом смог пробить брешь в блокаде, провозгласил Красный.
Он вышел в Астрал, первый за тысячи лет, хотя и ненадолго. Раскол несокрушимой преграды Джассара отдался во всём имматриуме, волна докатилась до тюрьмы, продолжил Синий. Её стены треснули.
Поднялся оглушительный крик, вот теперь архимаги со всех сторон света выражали возмущение чушью, которую им пытались скормить. Немыслимо! Чтобы кто-то смог преодолеть волю Джассара?! Бред! Ложь! Даже зелёный студент не поверит в такое! Да разве же возможно, чтобы какой-нибудь волшебник смог пробиться в Астрал, а потом не сообщил миру о своём величайшем свершении?! Безумие!
Они возмущались, а Майрон сидел неподвижно и поблёскивал капельками холодного пота. Ведь это он девятнадцать лет назад пробил брешь в Астрал собственным затылком.
Предположим, что в это можно поверить. Старый бен Тафур вновь заговорил без дозволения, но Гед Геднгейд не остановил его, ибо этот маг уже владел вниманием собратьев. Но не будем забывать, что из трёх вопросов первыйсамый не важный. Так кого же блистающий повелитель держал в своей тюрьме? Демонов? Богов?
Нет, ответил Красный.
Да, ответил Синий.
Ни то, ни другое.
И то, и другое.
Они звали себя просто Господами.
Глаза Майрона пронзила вдруг сильная боль, он не подал вида, лишь напрягся, чтобы не закричать и не схватиться за лицо. На какой-то миг перед ним вспыхнуло смутное виденье, звезда о восьми извивающихся лучей с глазом кракена посередине. В ушах приглушённый и далёкий голос произнёс: «десятки миллионов жизней под защитой великих Господ, чья ноша тяжела, но благородна»
Они не нуждались в поклонении либо душах смертных, но жаждали получать их.
Они пришли не из иных миров, но родились здесь, в Валемаре.
Ещё до Падения Дракона, когда весь этот мир был сплошной водой.
Они жили на дне, во тьме, не знавшей солнца, в холоде и тишине.
Ониистинные дети Валемара, его плоть и кровь.
Не то, что вы, потомки беженцев и бродяг из чужедальних реалмов
Но мы никогда не слышали ни о каких Господах. Это был канцлер Ги, старец в очень богатых одеждах и высокой цилиндрической шапке медвежьего меха. Наши летописи самые древние и полные в мире, если не считать далийских, которых никто никогда не видел. Ни о каких Господах
Быть может, перебил Красный в ответ, ваши летописи рассказывают и о том, что творилось в Четвёртую эпоху Валемара?
Высокопоставленный царедворец ничего не ответил на это. Четвёртая эпоха была провалом в мировой памяти. Многие народы, жившие тогда, просто исчезли из мира; археологи находили следы цивилизаций, которые не дали потомства, не переродились ни во что: пустые города, будто брошенные вместе со всем имуществом, осколки богатых культур, памятники зодчества, с образами невиданных существ, но и только. Даже в Государевой библиотеке Кхазунгора не было достоверных сведений о Четвёртой эпохе, они просто когда-то исчезли вместе со всеми знатоками и тайну эту по сей день никто не разгадал.
Мы были там, заговорил Красный.
Рядом с Джассаром, подтвердил Синий.
Всю Третью эпоху, когда он помогал Дайзирису Кеметилу объединять людей.
И всю Четвёртую эпоху, когда он один возглавлял войну против Господ, уродовавших и искажавших мир.
Он одолел их.
И спрятал правду, которая была слишком опасна.
Потому что их способность коверкать умы и души, ничем не уступала способности коверкать материю.
Даже знание о них могло отравлять, порождая опасную гниль душ.
Они были заточены, а память о них, вымарана.
Как и о Джассаре. Он не желал больше вмешиваться в судьбу мира.
Но ему пришлось, когда в конце Шестой эпохи началась Первая Война Магов.
Остальное вам известно.
Из трёх вопросов, сформулированных Ормуздом бен Тафуром остался один.